— Сам-то как думаешь? — воровка криво усмехнулась.
Ливень не заставил себя долго ждать. Струи воды резко обрушились на землю, поднимая еще не прибитую пыль. Словно сами боги выплеснули воду из ушата. Путники спрятались под деревьями, но хитрые капли все равно находили дорогу сквозь листву, то и дело стекая за шиворот. Дождь стеной закрывал все на расстоянии двадцати шагов: они увидели всадников, только когда те подъехали к ним вплотную.
Пятеро фигур в походных плащах, с низко надвинутыми капюшонами, остановили коней. Один из них снял арбалет со спины и направил Бресту в грудь, остальные вытащили мечи из ножен.
— Кто это у нас тут? Неужто тот самый стражник, который имел наглость обокрасть барона Гжевика? А рядом кто?
Брест, даже не пытаясь достать оружие, спокойно стоял. Трое охотников за головами соскочили с коней, держа мечи наготове. Они подошли к притихшему наемнику и воровке, уверенные в собственном превосходстве.
Брест примирительно поднял руки:
— Мужики, погодите, давайте погуторим.
Двое молча зашли с боков. Третий конник схватил девку за плечо и выдернул ее вперед:
— Что с ней будем делать, Орлик?
Орлик — всадник с арбалетом, по-видимому, был главным среди них:
— Берем с собой, в городе разберутся кто-такая.
Мужик молча скрутил воровке руки за спиной.
— Полегче, упырь, — оскалилась та.
Конник дернул ее за волосы и зашипел прямо в ухо:
— Строптивая? Люблю таких. Поговори еще, радость моя, дай мне повод тебя успокоить. — Он вытолкнул девку в грязь. Та упала на колени, но кое-как поднялась.
Двое других конников принялись вязать руки Бресту.
— Мужики, я все понимаю. Но вы не того берете. Это она украла камень, — он кивнул в сторону поднимающейся из грязи воровки, — Я сам сейчас разыскиваю его, чтобы вернуть.
Конники захохотали.
— Как вы всегда складно поете, — отсмеялся Орлик. — И подельников своих тут же сдаете, когда хвост прижучит. Эй, ты? Как там тебя? Мне насрать на тебя с твоей подружкой. Мы доставим вас в город, получим свое золото, а там пой в уши барону, что хочешь, усек?
Он повернул коня, давая понять, что разговор окончен. Мужики почти закончили связывать Бреста, но тут из пелены дождя показался еще один всадник с тускло сверкающим лезвием в правой руке. Он наскочил на ближайшего мечника, сидящего в седле. Перепрыгнув коню на спину, незнакомец резко стегнул мечом по незащищенному горлу мужика. Всадник захрипел, пытаясь зажать страшную рану — из нее толчками хлестала багровая кровь. Лошадь, учуяв терпкий запах, встала на дыбы, сбросив обоих. Остальные кони испуганно заржали, бросаясь врассыпную. Брест воспользовался общей неразберихой: ударив под дых одного мужика, откатился в сторону от другого. Воровка, не дожидаясь команды, развернулась и со всей щедростью дала коннику в пах. Тот, скрючившись, упал в лужу, тут же получив удар сапогом в лицо. Девка отыгрывалась, как могла.
Брест освободил себе руки, увернувшись от занесенного лезвия. Поймав кисть нападающего, он вывернул ее до хруста, перехватив меч. Воровка, воспользовавшись моментом, подобрала оружие у истекающего кровью мужика и принялась разрезать веревки. Незнакомец, появившийся так внезапно, выхватил кинжал из ножен, и уколол вбок коня Орлика. Тот, заржав от боли, поднялся на дыбы, сбросив арбалетчика. Орлик не успел подняться, как животное в панике наступило ему на голову. Послышался неприятный хруст: мужик последний раз дернулся и затих.
В ту же минуту воровка, разрезав веревки, бросилась за арбалетом, валяющимся рядом с трупом. Но ее опередил один из охотников. Он выхватил оружие у нее из-под носа и нажал на курок. Арбалетный болт насквозь прошил худое тело, отбросив его назад. Перезарядить оружие мужику не дали, Брест подскочил сзади и нанес удар мечом, пробивая кожаный доспех. Конник ошалело развернулся, выпучив глаза, но полученная рана оказалась смертельной — он упал лицом в грязь и затих.
Брест грязно выругался, вытащив меч из трупа. К нему подошел, стаскивая с головы капюшон, неожиданный помощник. На наемника смотрело молодое женское лицо, которое еще несколько часов назад улыбалось ему в корчме.
— Ты? — ошалело спросил мужчина, — Ладно, потом объяснишься, надо сначала со всем этим разобраться.
Он подбежал к неподвижной воровке, приподнял ее из грязи. Дождь, уже не такой сильный, продолжал размывать землю. Лужа под девкой окрасилась в багровый цвет. Из её спины торчал наконечник арбалетного болта, сама она была еще в сознании, но изо рта с хрипами шла кровавая пена — было пробито легкое. Брест понимал, что ничем помочь уже нельзя. Воровка собралась с последними силами и схватила наемника за нагрудник:
— Ненавижу… — прохрипела она, — Только не хороните меня… И не сжигайте… Оставьте так… Прошу. — Она затихла, обмякнув на руках и уставившись остекленевшим взором в никуда.
Наемник опустил ей веки, подняв тело с земли, отнес к краю дороги. К нему подошла девушка из корчмы. Мужчина положил труп на листву и посмотрел на служанку:
— Тебя как звать-то? — внезапно спросил он.
— Милка, — отозвалась та.
— Ясно. А то я ведь даже ее имени не ведал, — он кивнул в сторону мертвой воровки.
Их отвлек стон за спиной, там приходил в себя выживший всадник. Брест пошел добивать раненых. За ним тенью последовала служанка. Прикончив мужика, дабы тот не мучился, наемник проверил остальных, велел Милке изловить лошадей, а сам принялся собирать вещи с павших. На них были добротные кожаные доспехи с темными масками, закрывающими лицо. Брест огляделся кругом, присмотрев конника с похожей фигурой, снял с того доспех. Скрывшись в листве, через некоторое время он вернулся полностью облаченный в легкую броню. Та сидела на нем как влитая. Милка, подогнав к нему изловленных коней, удивленно уставилась на него.
— Что? — поинтересовался наемник, поправляя наручи.
— Да, так. Ничего, — промямлила служанка и отвернулась от него, скрывая выступивший румянец.
Брест собрал весь скарб, сгрузил его на пойманных лошадей. Троих так и не изловили, те унеслись прочь, испуганные схваткой. Мужчина оглянулся на раскиданные тела:
— Отнесем их до деревьев. — Скомандовал он.
С Милкой они оттащили с дороги изувеченные трупы, пряча их тут же в кустах.
— Надо бы похоронить, но времени нет, — задумчиво пробормотал Брест. — Пес его знает, кто из них оборотится в нежить при первом же полнолунии.
Он перевернул тела и, вытащив кинжал, перерезал всем подколенные жилы, включая воровку.
— Теперь, по крайней мере, не встанут, — он запихнул нож обратно в ножны. — Теперь с тобой разберемся. Что ты тут делаешь, и где научилась так скакать, м? — мужчина обратился к ожидающей его девице.
Милка, поглаживая шею фыркающего коня, потупила взгляд:
— Сама я из полянцев. Отец конюхом был, лошадей объезжал да меня с ними ладить учил. За себя постоять тоже он натаскал.
— А как ты здесь оказалась-то, голуба? — Брест пристально всматривался в лицо служанки, стараясь прочесть ее.
Милка еще пуще опустила взгляд и что-то пробормотала себе под нос.
— Ась? — переспросил наемник.
— Это я их навела на вас, — тихо прошептала служанка.
Брест взорвался:
— Чего?! Ты хоть понимаешь, что наделала, дура?!
Милка захлюпала носом и принялась быстро-быстро тараторить:
— Хозяин с самого начала велел узнать, кто ты таков. Велел все выяснить — всегда так делает. Ну, я и рассказала, что ты меня про скупщика спрашивал, да про чародея. А через несколько часов с вашего отъезда появились охотники за головами. Они искали беглого стражника, который что-то у барона Гжевика украл. Я же не знала, что это ты-ы, — она перестала сдерживать слезы и разревелась.
— Дальше что? — хмуро спросил наемник.
— Ляшко — трактирщик наш — сказал, мол, недавно был здесь человек похожий на описание, только ускакал уже. Они сторговались по цене, и хозяин рассказал им, куда вы направились. Я же не знала, что все так обернется! Я украла лошадь в конюшне и понеслась тебя предупредить, но не успела…
