какая птичка попалась, крутого полета. Удивляюсь, почему не подмяла под себя весь городок. Учись! – сказал он, когда вышли наружу.
– Я буду учиться у тебя, – она прильнула к его плечу.
– Будь по-твоему, учись, но и соображай собственной головой. Валя, все хозяйство отдаю в твое распоряжение. Шутить, как я понял, ты умеешь, что неплохо. Надеюсь, делом подтвердишь верность изречения: в каждой шутке есть доля правды.
– Большая доля, Вадимушка.
– Не преувеличиваешь свои возможности? – с недоверчивой усмешкой спросил он.
– Никак нет!
–Тогда скажу кое-что для твоей же пользы. Время, которое выделил нам этот мафиозо в юбке, надо использовать с максимальной пользой: пойдешь на курсы изучения языков, английский и местный. А я возьмусь за проект.
– Какой проект?
– Как какой? Не ты ли вчера слезно просила снести эту развалюху и на ее месте построить современное здание?
– Значит, я буду работать уже в новой гостинице?! – она подпрыгнула от радости.
– Ну ты взлетела! Минимум год нужно на строительство, когда успею? Первый сезон поработай в этих старых стенах, под твоим ласковым и нежным взором, думаю, они не обрушатся, годик протянут. Так даже лучше: гостиница маленькая, забот меньше. Для старта идеальные условия.
– Только чур первое время подсобишь.
– О-о, ты, я вижу, далеко пойдешь: не просишь, а требуешь.
– От тебя далеко не уйду, так, на расстояние вытянутой руки.
Вадим обозрел местность:
– Везет же людям! Вот твое море, вот твой парк – а ты посередине, хочешь —, бери это, хочешь – бери то. Счастливая, аж зависть душит.
Валентина обхватила его шею, крепко поцеловала. Пробил ее час, она не упустит своего шанса.
Праздной жизни наступил конец. Валентина усердно принялась за изучение иностранных языков. Английский, который изучала в школе, давался легче, чем местный. Вадим по мере возможности помогал ей в учебе. Нередко устраивали практические занятия: разговаривали друг с другом исключительно на одном из двух языков. Он был строгим учителем, она робела перед ним. Сам же он до наступления вечера пропадал в своем кабинете, где работал над проектом гостиницы.
Время не стояло на месте. Однообразные, но насыщенные дни «поглотили» осень, настала зима. Прошло Христово Рождество, подошла очередь Нового года. Вадим решил накрыть богатый стол.
– Вадим, мы не ждем гостей, к чему такие траты? – заметила Валентина, когда готовились к новогоднему торжеству.
– Привычка, не могу иначе. Люблю обставлять все наилучшим образом.
– Ну да, забыла, ты ведь любишь покорять только высоты.
– То-то и оно, – согласился он, расставляя приборы. Он умел красиво сервировать стол. – Вершина, Валь, – это регистр человеческой личности, если можно так выразиться. Чем выше высота, тем выше ценность человека.
– А для меня высота то же самое, что стоять над бездной, обязательно закружится голова – и вниз.
Валентина украшала елку, тема ее заинтриговала.
–Тут ты необъективно рассуждаешь, – не согласился Вадим с ее доводом. – Если ты сама, без чьей-либо помощи, возьмешь высоту, то поверь мне, голова не закружится. Скажу больше – мир открывается шире, другие мысли рождаются в голове, истина ближе становится. Понимаешь?
– Не знаю, но я бы не пожелала себе такой участи. Вначале, наверное, будет приятно – люди кажутся букашками, а ты такой огромный, величественный. А потом? А потом происходит следующее: с букашками-то не о чем говорить. Во-первых, они далеко, не дозовешься, во-вторых, о чем с букашками вообще можно говорить! Вот и приходится вести интеллектуальные беседы с самим собой. А это значит, мой дорогой, движение в обратную сторону, спуск, то есть медленно и верно сходить с ума.
– Да, интересно мыслишь. По-твоему, люди, то бишь букашки, хорошие, а человек, то бишь правитель – плохой, так?
– Насколько я знаю из истории, многие из них плохо кончали. Другое дело, если правитель будет править в контакте с народом, тогда ему не грозит печальный конец, это и есть подлинная демократия.
– К твоему сведению, Черчилль считал демократию неудачной формой правления, чтоб ты знала. Я вот расскажу одну мудрую притчу, оставь елку, – Валентина отложила игрушку, обернулась к нему. – Так вот, слушай, выводы сделаешь сама. Эту притчу рассказал мне друг моего отца, умнейший человек.
В некой стране царствовал жестокий властелин, тиран. Жил он в роскоши, а его подданные помирали с голоду. С непокорными расправлялся просто – «казнить!». Однажды переполнилась чаша терпения у народа, собрались люди и свергли тирана. Потом стали думать, кому дать трон. Целую ночь судили и рядили, под утро пришли к единому мнению: возведем на престол человека из нашей среды. Простолюдин знает наши чаяния, мыслит как мы, значит, будет хорошим царем. Решили так и сделали. Выбрали одного уважаемого горожанина, возвели на трон.
Новый царь правил по-иному. Все царское золото, дворцы, поместья и, естественно, землю передал в собственность народу. Был скромным, не выделялся, носил ту же одежду, во что одевались его подданные. Ел ту же пищу, что и все. Двери его дома были открыты – всякий мог войти без спроса, сесть и поговорить с ним на государственные темы. Каждый важный вопрос выносил на всенародное обсуждение. Всех уравнял в правах перед законом, всем дал почувствовать себя людьми, то есть установил демократию.
Вздохнул народ свободно, забыл о страшных временах. Оставалось жить, радоваться да восхвалять доброго царя. Но не тут-то было, стало зреть недовольство. Собирались люди группами и рассуждали: «Ходит в той же одежде, какую носим и мы. Ест то же, что и мы. Мыслит так же, как и любой из нас. Что за правитель, если без нас не может управлять страной?!» И пришли ко всеобщему заключению: «Не царь! Шут! Просто стыд! Какой позор!!!» Переполнилась у них чаша терпения, взяли и под улюлюканье выставили вон из страны несчастного.
Следующего царя без раздумий избрали из знатного рода, представительного и важного, и передали ему все свои права, на то он и правитель, к тому же так меньше забот и больше покоя. Тот, не дурак, учинил такой жесточайший режим, что было опасно просто разговаривать на улице – вмиг обвинят в заговоре. Вполне логично, ибо у нового царя были одни права, а у народа остались одни обязанности.
В стране воцарилась тишина. Нарушалась она тогда, когда властитель выходил из дворца. Народ встречал его возгласами: «Царь! Наш царь! Наш бог!» Посмел бы кто-нибудь не восхвалять! Обязаны были. Мораль такова: по своей воле стали безвольными букашками, – усмехнулся Вадим в завершение.
–Я что-то не поняла, ты хочешь сказать, что простому народу люб тиран? – спросила Валентина в недоумении.
–Вовсе нет, тиран – это зло! Однако надо заметить, – здесь Вадим
