— Те, что топают снизу, где-то на середине, головной только-только поднялся над «воротами», из которых ручей вытекает… Но все равно, давайте быстрее. Юрик, берешь Топора под левую ногу, я под правую. Раз-два — взяли!
— Мама! — басом пискнул Топорик. — Я ж умру, если уроните!
Не уронить Топорика, который в срецназовском шлеме, бронике, разгрузке с магазинами, гранатами и автоматом за спиной весил под полтораста кило, было сложно даже вдвоем. Юрка с капитаном стоически терпели, пока Ольгерд наверху разбирался, как втягивать детинушку в дыру.
— Автомат на предохранителе? — спросил Ольгерд.
— Ага! — Догадливый Топорик уже сообразил, что с автоматом он наверняка застрянет, и, цепляясь одной рукой за край дыры, снял оружие через голову. Ольгерд утянул автомат и сказал:
— Разгрузка на липучках? Рассупонивай на хрен!
— Блин, — прошипел капитан, — копошитесь быстрее!
— Серега, — проныл Топорик, выпрастываясь из разгрузки, — я, конечно, мудак, но это поправимо…
— Ты возись побыстрее, а то сейчас эти, сзади, подвалят — и ничего уже не поправишь. Так и останешься мудаком в памяти народной.
Таран чуял, что его уже гнет набок, а Топорик только-только вылез из бронежилета. Капитан тоже чуял недостаток сил, хотя был помощнее Юрки. Сдавленный мат по адресу «Топорища» так и шуршал в воздухе. Наконец Ольгерд, ухватив верзилу за руки, втянул его в дыру, Ляпунов с Юркой подпихнули снизу — и Топорик целиком втиснулся на чердак.
— Теперь надо Милку втискивать, — утирая пот со лба, произнес капитан. — Сиськи, наверное, прижмутся, а вот задница — это проблема… Иди смени ее, послушай за угол! Если за пару минут ничего не услышишь — перебегай ко входу в зал.
Юрка перебежал на Милкино место, а «королева воинов», которая все прекрасно слышала, заторопилась на зов командира. Она уже сама догадалась вылезти из разгрузки и бронежилета, сняла автомат и аккуратно закрутила все в один плоский пакет.
К сожалению, Тарану пришлось глядеть вперед, а потому он не сумел полюбоваться на тот акробатический этюд, которым сопровождался подъем Милки на «чердак».
Ляпунов присел на корточки, и шестипудовая Зена — натуральная Люси Лоулесс наверняка полегче! — оседлала его шею Капитан крякнул, но сумел выпрямиться
— видать, и потяжелее штанги поднимал! Милка, сидя на капитанской шее, в свою очередь выжала на вытянутые руки свой пакет из разгрузки, бронежилета и автомата. После этого из дыры вниз головой больше чем до пояса высунулся Ольгерд. Ясное дело, что Топорик при этом держал его за лодыжки. «Пан Сусанин» ухватил пакет и утянул его на «чердак», Милка, придерживаемая снизу Ляпуновым, осторожно приподняла и поставила ему правую ногу на правое плечо. Затем уцепилась правой рукой за край дыры, ведущей на «чердак», подтянула левую ногу и установила ее на левое плечо капитана. Сверху опять высунулся Ольгерд, подхватил девушку за нежные ручки, которыми она по тридцать раз пудовую гирю выжимала, и Зена, хоть и не без скрипа, но втянулась в дыру. Даже попа не помешала.
Таран к этому моменту, убедившись, что спереди ничего не угрожает, переместился ко входу в зал «третьего этажа» и присматривал за трещиной. Покамест оттуда еще никто не вылез, но шумов и шорохов, свидетельствующих о том, что люди, идущие от входа «Ручейный», уже совсем близко, было предостаточно. Более того, в расселине раза два или три мерцал свет фонарей.
— Быстро сюда! — позвал Ляпунов. — Навьючку на ходу снимай!
На ходу, конечно, Юрка успел только снять разгрузку и автомат, а броник ему уже помог стянуть капитан. Сверху была спущена веревка, на нее по-быстрому привязали все снаряжение — и Юркино, и капитанское. Утянули за несколько секунд, но Юрке, да и Ляпунову, наверное, эти секунды показались шибко длинными. Голоса — точнее, перешептывания — федералов уже слышались на «третьем этаже». Головные уже вылезли из трещины и покамест осматривали зал, не засел ли где супостат. Сколько у них на это уйдет времени?!
— На плечи! — прошипел капитан.
Юрка хотел спросить: «А как же ты?» — не вякать что-либо было неуместно. Тем более что вот-вот с «третьего этажа» сюда могли ворваться разведчики, а у Тарана и Ляпунова их и встретить было нечем. Он встал капитану ногами на плечи, ухватившись руками за шлем, и Ляпунов, стремительно распрямившись, мигом поднял Юрку к потолку. Таран отпустил правую руку от шлема, дотянулся до края дыры, потом вторую руку отпустил и, встав в рост, вполз животом на каменную «полку». Только теперь, когда сразу две пары рук — Ольгерда и Топорика — ухватили его за запястья и утянули на «чердак», Юрка окончательно понял, почему дыра снизу казалась такой узкой и непролазной.
Дело в том, что щель, через которую его протащили, была похожа на зазор между зубцами щипчиков для колки сахара. Два относительно тонких и плоских скальных выступа нависали один над другим и перекрывали друг друга, создавая иллюзию, будто соприкасаются, если смотреть снизу прямо вверх.
А если отойти чуть подальше, то истинные размеры дыры прикрывал выступ, выпиравший вниз из свода.
Так или иначе, но Юрка очутился на «чердаке», то есть в совсем маленьком и приплюснутом гротике, где до свода было максимум полметра. Почти все свободное пространство было уже забито людьми, рюкзаками и снаряжением. Тарана без особых церемоний оттянули от дыры, и он ползком перебрался в такое место, что, лежа на пузе, едва мог чуть-чуть приподнять голову. Сейчас, конечно, все возились с Ляпуновым, и Юрка у дыры мог только мешать.
Как ни странно, капитана втянули намного быстрее прочих. «Пан Сусанин» опустил ему веревку с петлей на конце, Ляпунов встал на эту петлю обеими ногами, и силами Топорика, Ольгерда и Милки Сергея чуть ли не со свистом втянули в зазор между плитами.
— Мертвая тишина! — прошипел Ляпунов, едва оказавшись на «чердаке». — Они в полета шагах отсюда! Пока не пройдут выше по коридору — никаких шевелений!
Само собой, сразу после этого капитан устроился с «фонендоскопом» около дыры, а все остальные, как и перед выходом на «второй этаж», стали «дышать через раз». Правда, на сей раз особо долго дожидаться «пришельцев» не пришлось. Уже через пару минут не только Ляпунов, но и все прочие, которые обладали лишь природными звукоуловителями, отчетливо услышали приближающиеся шаги, а затем на несколько секунд вспыхнул свет фонаря, который через щель в «полу чердака» проник к притихшим «мамонтам».
Едва вспыхнул свет, как послышалось быстрое «хруп-хруп-хруп» и чья-то тень промелькнула внизу, под дырой. Свет погас, и шуршануло примерно рядом с тем углом, где еще не так давно стояли на стреме Милка, а потом Таран. Похоже, головной боец тоже получил задачу присмотреть за тем концом коридора, который вел к боевикам.
Снова мигнул свет. Хруп-хруп-хруп! — второй боец перебежал к углу. Затем хрустящий топот послышался впереди. Головной пошел дальше, в ту часть хода, куда «мамонты» не забирались. После того перебежку совершил второй, а потом послышался топот доброго десятка пар ног, и к месту бывшего поста Милки и Юрки переместилась основная группа федералов.
Теперь до ушей «мамонтов» вполне отчетливо долетел шепот тех, кто находился всего в двух метрах под ними:
— Бляха-муха! Тут целое метро… Неужели это все само собой прорылось?
— А ты думал, «духи» накопали? Им, блин, самим себе окоп лень вырыть — пленных заставляют. Лопату держать — не мужское дело… Можно только за оружие держаться или за бабу, когда дрючишь!
— Расшуршались! — оборвал некий начальник. — Языки прижать! Не в клуб приехали. Здесь ваш шепот за сто метров слышно!
— Сигнал! — доложил кто-то, когда в очередной раз мигнул свет.
— Быстро вперед! До следующего угла! Полета метров! Группа дружно затопотала дальше.
— Салаги какие-то, — с явным удивлением в голосе прошептал Ляпунов, нарушая «обет молчания». — Даже не «контрабасы», а чистой воды срочники. Не старше Юрки. И летеха — пару лет как из училища. А экипировка! Каски образца сорок первого, ОЗК с чулками на хлястиках и шпеньках, броники времен Афгана… Это ж вредительство какое-то! Ясно, что они первый раз пещеру видят. Их тут всех положат, помяни мое слово…
