— Давай! — крикнул Бродир. — Нажми еще разок, и — сушить весла!
Мы причалили к берегам Романии.
5. День и ночь
Мы высадились и пошли к берегу вброд. Все были вооружены, но никто не напал на нас. Якорь не бросали: вместо этого выволокли корабли на песок, подальше от приливной полосы. Построившись рядами, мы промаршировали к холму и разбили там лагерь, уже со слов высланного вперед лазутчика, который и стал нашим проводником. Таким образом, обставив Сигтрюгга и его союзника Сигурда, мы смогли избрать более выгодное расположение.
Бродир был доволен. В знак благодарности он угостил нас грогом, который у них назывался медом. Гребцы получили двойную порцию. Напиток крепкий, способный свалить человека с ног, но после многочасовой гребли его воздействие оказалось целительным. Расслабившись, я собрался соснуть. Постель приготовить было не трудно: одеялом послужил плащ, а подушкой — щит. Спал я хорошо, но, к сожалению, недолго. Нас разбудили в ранний час: петухи еще только прочищали горло.
Наступал туманный рассвет. Говорить было не о чем. Вдобавок пронесся слух, что вот-вот ожидается неприятель. Я был голоден и к тому же зверски продрог. Тело мое от долгого лежания на жесткой земле онемело, да и выспаться я не успел. Поэтому неприятель показался мне в эту минуту меньшим из зол.
— Почему эти ублюдки не пожаловали раньше, пока я еще спал? — пробурчал я. — Пускай бы прикончили сразу — по крайней мере, не пришлось бы просыпаться.
Скегги нахлобучил на голову рогатый шлем и сдвинул его немного набекрень.
— Пошли, — сказал он, — не то прозеваем завтрак. Если меня не накормят, я сам тут всех поубиваю.
Позавтракав, мы взбодрились. Радоваться было рано, но и унывать не стоило. С набитыми ртами мы рассуждали, скоро ли начнется дело, будем мы атаковать или держать оборону, каковы силы противника — и прочее. Никто не бахвалился, но мы, крутые мужики, будто заряжались друг от друга боевым задором. Никто не робел, даже я, хоть и был новичком.
После завтрака нас выстроили по отрядам — в том же порядке, как мы сидели за веслами. Предстояло получить инструкции.
Время тянулось медленно. Мы ждали, когда туман рассеется и видимость улучшится. Я призадумался, что же мне делать с трехфутовым боевым топором, который я крепко сжимал в руке. Топор, напоминая собой символ гражданского права, был остро наточен и удобен в обращении. Опаснейшее оружие в руках бывалого воина, с которым, возможно, мне предстоит встреча в схватке. Я осмотрел свой щит. Сделанный из кожи и дерева, утыканного металлическими бляхами, он был достаточно прочен. Но способен ли он защитить от топора, если удар нанесет какой-нибудь здоровенный детина?
Пока я так раздумывал, ко мне подошел Голиас. Еще недавно он казался мне чудаком, но теперь был моей единственной опорой.
— Как дела, ребя? — я зевнул с нарочитым равнодушием, чтобы подчеркнуть свою невозмутимость. — Скоро ли начнем?
Голиаса трудно было обмануть.
— Послушай, Шендон. Я не смогу быть рядом с тобой: Бродир хочет поставить меня впереди. В деле ты первый раз, но ты силен и проворен. Если ударишь первый — откроешься и подставишь себя под удар. Сосредоточься на защите и держи топор наготове для ответного удара. Когда тебя ударят, но промахнутся, — рази.
— А как щит? — не удержался я от вопроса. — Достаточно ли прочен?
— Совершенно прочных доспехов не бывает, — ответил он, — но эти отразят большинство ударов или ослабят их силу. Я буду как могу прикрывать тебя, если ты будешь держать свое место в линии. Держи щит в цепи во что бы то ни стало.
— Спасибо, — кивнул я ему, — и ты побереги себя. Он и так говорил со мной тихо, но теперь перешел на еле слышный шепот:
— Если нас разобьют, не дожидайся капитуляции. Убирайся с поля, да поскорее, и беги прочь.
Впервые я услышал о возможности поражения. Мне стало не по себе.
— Ты считаешь, что мы их не осилим?
— Не знаю. Нельзя сказать наперед Хорошо, если победим. А не одолеем — тогда каждый за себя.
Послышались голоса командиров; и Голиас зашептал быстрее:
— Если нам тут придется туго — встретимся в Хеороте. В Хе-о-ро-те. Недели через две. Не знаю точно, где мы теперь находимся. Припоминаю, что пробирался здесь на вторую битву при Мойтуре. Хеорот южнее, в бухте на другой стороне от Босс Арден. Но не иди берегом, это опасно. Доберешься первым — дожидайся меня; я поступлю точно так же.
— Договорились, — ответил я. Мне бы хотелось услышать более подробные указания, но тут Скегги окликнул меня. Я поспешил занять свое место рядом с ним.
Туман рассеялся. Оказалось, что мы находимся не на холме, как мне поначалу представлялось, но на обширном уступе, возвышавшемся над береговой равниной. Вдали виднелась цепь холмов, а между ними и нашими рядами лежало пастбище. На нем, поодаль от соседнего леса, темнели купы деревьев. По рядам пронесся гомон, но дружинников взволновала не красота пейзажа. К большой роще в полумиле от нас были стянуты войска.
Противник тоже провел утро в напряженном ожидании, но теперь никто не хотел ждать ни минуты. Нас так и подмывало ринуться в драку, но под суровым взглядом Бродира воины умерили шаг.
— Держать линию! — рявкнул он. — Убью первого, кто разомкнет цепь.
Уж я-то знал, что этого не сделаю, и не из страха наказания. Чувство товарищеского локтя придает уверенности в минуту опасности. Из трех звеньев гребцов Бродир сформировал левое крыло. Мы находились за передовым отрядом, который возглавлял сам Бродир, там же был и Голиас. Двое гребцов, сидевшие справа на корабле, и теперь оказались от меня по правую руку. Слева свой щит с моим сомкнул Скегги. За нами шла прикрывающая цепь линия, а чуть дальше резервный отряд.
Я с каждым шагом становился все бодрее. Кто способен остановить или смять нас? Но самоуверенный неприятель стремительно обрушился на нас. Я уже не раздумывал, как буду сражаться. Надо было убивать, чтобы не быть убитым. Я пригнулся за щитом и занес топор. Уроки Голиаса я не забыл.
Поначалу враги атаковали Бродира и передовой отряд. Разбившись об эту несокрушимую скалу, они вклинились в наши ряды. Их было много, но мои глаза остановились на жилистом, рыжем верзиле. Он шел в другую сторону, но я почувствовал, что сейчас он заметит меня. Так оно и случилось. На верзиле не было доспехов, только щит, и меч длиннее его обезьяньей руки. Детина подскочил и, встретившись со мной взглядом, захохотал, признав во мне достойного противника. С размаху он ударил мечом — и отсек угол щита. Меч отклонился в сторону. Вытянутая рука оказалась незащищенной, и я перерубил верзиле запястье.
Не знаю, что стряслось с парнем слева от Скегги: на его место шагнул другой, из запасной цепи. Затем мы двинулись вперед, а они отступили, чтобы перестроиться. Чтобы прикрыть отступление, враги метали в нас копья. Одно из них попало в бедро соседа справа, и он упал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
