Варвары близко, некоторые солдаты с ними рубились. В раскалённом от солнца песке лежал альбиец со вспоротым животом, рядом с ним сидел солдат из армии Тренланда, зажимающий рану на ноге.
— Я прикончил его, святой отец, — похвастался матёрый усатый мужик с пришитым гербом Дренлигов на груди куртки.
— Молодец, — сказал отец Салливан и склонился над раной. — Покажи. А, ерунда, заживёт. Зажми тряпкой покрепче и держи, пока кровь не остановится, потом в госпиталь.
Священник двинулся дальше. Пока попадаются одни трупы. Хотя нет, кто-то стонет. Салливан склонился над умирающим мужчиной. Рана в живот, долго не протянет.
— Пожалуйста, помогите мне.
Салливан снял одно из колец, вложил в руку раненого и сжал своими ладонями.
— Отпускаю тебе грехи твои, сын мой.
— Я не хочу, — пробормотал мужчина и замер.
Салливан нарисовал круг в воздухе и забрал кольцо.
— Покойся с миром.
Рядом кто-то завопил, очень громко. Рыцарь лорда Кастиеля, совсем молодой, лежал, придавленный мёртвым конём. А один из этих мерзавцев-стервятников, вместо того, чтобы помочь, или хотя бежать, спасая никчёмную жизнь, решил поживиться и резал парнишке палец наживую, чтобы завладеть кольцом.
— Ты мерзкое отродье Вечного! — Салливан пнул ублюдка так, что загудела нога. — Проваливай отсюда!
Мерзавец пытался обороняться, размахивая окровавленным ножом, но драться — это не обшаривать трупы. Салливан вывернул ему руку, а потом сломал нос метким ударом кулака. Мародёр заныл и убежал, сильно прихрамывая.
— Ну-ка покажи, что там у тебя, — Салливан осмотрел парнишку, прижатого конём.
Палец кровит, но это ерунда, заживёт, но у парня сломана рука и нога. Нет, бросать его нельзя.
— Так, слушай сюда, сын мой. Я сейчас приподниму коня, а ты выбирайся.
— Отец, но я не могу…
— Выбирайся, мать твою, кому говорят! — прикрикнул священник и встал поудобнее.
Главное, не напрягать спину, а то она уже не распрямится. Заныли пальцы, заболело в плечах, загудели колени. Но тяжеленная туша немного приподнялась.
— Давай! — прохрипел Салливан.
Парнишка взвыл, когда опёрся на сломанную руку, но всё же смог выкарабкаться. Салливан уронил тушу коня и упал на задницу.
— Вечный всё дери во все дыры, — пробормотал священник и вытер лоб. — Не думал что смогу. А теперь будет сложнее.
— Что вы хотите? — спросил раненый.
— Ну-ка иди сюда.
Рыцарь даже в доспехах всё равно легче, чем конь, но тащить его будет сложно. Салливан медленно шёл туда, где стояли белые палатки. Госпиталь должен работать, его охраняют. Спас всего одного, когда сотни умирают. Но лучше спасти хоть одного, чем никого. Но противная мысль не давала покоя: неужели священник так старается ради этого молокососа не из-за своего долга, а только потому, что у него сын такого же возраста?
— Пусть и так, — сказал Салливан сам себе.
Парень что-то промычал, но священник его не слушал. Тогда рыцарёнок постучал по спине.
— Да что тебе?
Дыхание едва хватило даже на этот вопрос, но Салливан обернулся. Вот и развязка его истории. Альбиец, причём не крестьянин, который не знает, за какую сторону копья хвататься, а вояка в кольчуге, наверняка один из Посвящённых, как вожди с гор называли свою личную охрану. Вояка ухмыльнулся.
— Осторожнее, парень, — священник свалил ношу на землю и расправил плечи.
Но нет, без оружия не справиться, а им пользоваться нельзя. Похоже, смерть решила сжалиться над отцом Салливаном. Но священник боялся не за себя, а за этого бестолкового паренька.
Посвящённый постучал топором в щит и начал медленно приближаться.
* * *
Альбийцы почти окружили построение пехоты Леса, когда конница Ветра наконец прибыла.
Алистер прибился к первому крылу, как и обычно. Пять десятков всадников, пять линий, по десять в каждой. У каждого по четыре пистолета, плюс мушкетон на всякий случай. Меньше, чем за минуту враг получит две сотни пуль только от первого крыла, а здесь ещё и второе.
— Пали! — приказал командир крыла.
Алистер выстрелил разом со всеми. Руку подбросило от отдачи, а всё впереди скрылось за густым облаком дыма. Макграт достал второй пистолет и пальнул по команде, никуда не целясь. На таком расстоянии пуля всё равно в кого-нибудь попадёт.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Третий и четвёртый. Алистер ногами сжал бока коня, но тот будто и сам умел считать, и спокойно ушёл в заднюю линию, освобождая место для стрельбы следующим. Где бы Сэджин не вычитал про эту тактику, но результаты превосходили ожидания. Правда, для этого потребовалось немало тренировок.
Макграт уже зарядил первый пистолет до того, как добрался до тыла, а второй до того, как новая линия выстрелила в первый раз. Пуля весит двадцать два скрупа, значит, нужно не меньше шести скрупов пороха, чтобы она вылетела. Всё это уже давно рассортировано и упаковано в плотную, пропитанную жиром бумагу. Алистер достал очередной бумажный патрон, скусил пулю, засыпал порох в ствол и запыжил остатками бумаги, выплюнул туда пулю и хорошенько утрамбовал всё шомполом. Осталось только засыпать качественного пороха из пороховницы на полку и пистолет стоимостью четыре нобеля готов к бою. Порох высушил рот и захотелось пить. Макграт начал считать, во сколько обходится один выстрел. Ведь только это позволяет не тронуться с ума, когда вокруг стрельба, крики и смерть.
Он зарядил четвёртый пистолет, когда отстрелялась вторая линия, но третья вместо стрельбы кинулась в рукопашный бой. Вот же зараза, не дали пострелять. Алистер выхватил свой меч весом в тридцать девять унций и длиной в четыре пальма. По правде, он владеет клинком хуже, чем стреляет, но куда деться? Всё равно он фехтует лучше, чем большинство здешних варваров.
— Макграт, — командир первого крыла улыбался, раззадоренный боем. — Держу пари, что я убью больше тебя.
— Нет! Давай по-другому.
Азарт от предвкушения пари уже вытеснил собой всё остальное. Макграт ненадолго задумался.
— Ставлю нобель, что смогу попасть варвару в голову на полном скаку с десяти шагов!
— Замётано! — крикнул командир. — Всё равно промажешь. И будешь должен мне два нобеля!
Глава 7
Варвары, пересекающие реку, при виде кавалерии пытались бежать, но всадники из третьего крыла, атакующие первыми, опрокинули врага. Удар пятидесяти конных копейщиков, мчащихся на полном скаку, вышел действительно громким и сломил боевой дух врага. Третье крыло рубило отступающих мечами, а стрелки палили варварам в спину.
Сэджин остановил коня. Или преследовать врага и на их плечах влететь в лагерь, или идти на помощь союзникам. У каждого решения свои преимущества и недостатки, но выбор зависит только от него. Он показал левой рукой туда, где ещё шёл бой. Огромная масса варваров лезла через брод, пытаясь опрокинуть пехоту Леса. Некоторые пытались обходить через более глубокие места, но тонули.
— Атакуем!
Огненная перестроилась общим фронтом, а синие плащи помчались первыми. Они свяжут врага стрельбой и отступят в нужный момент, чтобы ударила штурмовая конница. На это ушло очень много тренировок, но раньше тактика себя оправдывала. Теперь осталось увидеть, стоит ли эта тактика хоть что-то, когда из врагов не несколько сотен восставших крестьян, а целая армия, включая опытных бойцов.
«Удачи, сопляк», — сказал Бьёрн, своими жестами.
— Удачи, нордер, — Сэджин усмехнулся и закричал: — В бой!
Он редко скакал в первой линии. Конечно, это почётно и вдохновляет воинов, но смерть командира почти всегда означает поражение для армии. Обычно Сэджин скакал в середине, в третьей линии, чтобы успеть отреагировать на быстро меняющуюся обстановку в бою. Но сейчас у варваров не осталось козырей. Они не ожидают удара с тыла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Их заметили. Первыми убежали всадники, клановая знать. Вместо того чтобы вдохновлять кланы личным мужеством, вожди улепётывали, чудом не попадая в свои же ловушки. Следом сбежали застрельщики и лучники. Ветер, все три сотни всадников, стреляли по пехоте почти в упор, некоторые сближались и начинали рубиться. Толпа альбийцев, ничем не напоминающая армию, окружена, они застряли между пехотой Леса и стрелками. Осталось только ударить. До них оставалось всего несколько десятков шагов.
