– Почему же ничего не получилось? – требовательно спросил Дюбуа.
– Я не знаю! – растерянно воскликнул Вольфганг. – Я не понимаю – заклинание оказалось совершенно бессильно.
Внезапно какая-то мысль пришла ему в голову, и он повернулся к Хоку:
– Камень-нейтрализатор все еще при вас?
– Нет-нет, – быстро ответил за Стража Дюбуа. – И не спрашивайте, что случилось. Это секрет. Вольфганг задумчиво нахмурился.
– Заклинание нормальное, магической защиты у них нет, что же тогда?… Подождите-ка, а вы никогда не подвергались воздействию Дикой Магии?
– Что вы хотите этим сказать? – подозрительно спросил командир.
– Есть большая разница между Высшей Магией, которую использует большинство современных магов, и значительно более редкой Дикой Магией, – терпеливо объяснил чародей. – Высшая Магия манипулирует объектами реальной жизни; Дикая же изменяет реальность. Так что, если ваши люди подвергались воздействию Дикой Магии…
– Да, это так, – вступил в разговор Хок. – Мы находились на Севере, когда взошла Голубая Луна.
Дюбуа и чародей уважительно посмотрели на Стражей.
– Вы были там во время Великой Ночи? – спросил командир.
– Да, – ответила Фишер, – но говорить об этом нам не хочется.
– Вот почему мое заклинание не подействовало на них. Если они подверглись воздействию Голубой Луны, потребуется что-то более сильное, чем обычное заклятие превращения. Извините, командир, но я ничем не смогу вам помочь.
– Мне надо было предвидеть, что от них будут одни неприятности, – вздохнул Дюбуа. – Ну, хорошо, спасибо, Вольфганг. Придется обойтись без магии. Костюмерша, наверное, уже пришла; вы не будете так любезны пригласить ее сюда, когда будете уходить? И не забудьте, Вольфганг, – мы с вами не встречались, вы никогда не были в этой комнате.
– Разумеется, – ответил чародей.
Вежливо поклонившись Хоку и Фишер, он подождал, пока командир отопрет ему дверь, и вышел. Дюбуа сразу же снова запер замок.
– Пока мы ждем, – сказал Хок, – мне хотелось бы кое-что прояснить. В частности, почему Фенрис выбрал убежищем Башню Макнейлов. Ведь среди стольких аристократов он рано или поздно выдаст себя.
Дюбуа сжал губы.
– У нас есть основания полагать, что Фенрис сам принадлежит к высшему обществу, – осторожно произнес он. – Поэтому ему не составит труда выдать себя за дальнего родственника Макнейлов.
– С какой стати, черт побери, аристократу становиться шпионом? – удивился Хок. – Большинство агентов работает из-за денег или преследует собственные политические цели. Вот уж в чем высший свет не нуждается, так это в деньгах, а политикой из них не интересуется почти никто. Что же заставило Фенриса стать агентом чужой страны?
– Когда мы это узнаем, – ответил командир, – мы будем знать и кто он такой.
– В конце концов, – вмешалась Фишер, – хотя бы расскажите нам о том, что за информацию он похитил? Нам будет легче найти его.
– Я не могу вам ничего рассказать, – отрезал Дюбуа. – Это слишком большая тайна, даже мне не сообщили. Но явно что-то очень важное, затрагивающее интересы высших сфер. Вы представить себе не можете, какое давление на нас оказали. Сформулируем вашу задачу следующим образом: агент Фенрис ни при каких обстоятельствах не должен скрыться из Башни Макнейлов. Если он попытается, вы обязаны остановить его любым способом.
– Мы должны убить его? – уточнила Фишер.
– Если потребуется, – подтвердил Дюбуа.
– Другими словами, – кисло усмехнулся Хок, – нам предоставлено право убить аристократа. Но если что-нибудь пойдет не так, окажется, что нам никогда не отдавали подобного приказа. Я вас правильно понял?
– Абсолютно, – ответил командир. – У вас прирожденный дар политика, Хок.
Какое-то мгновение все сидели молча, погруженные в собственные мысли. Раздался стук. Подойдя к двери, Дюбуа спросил, кто там. Получив удовлетворительный ответ, он отпер замок, но не отошел от двери до тех пор, пока не убедился, что, кроме костюмерши, в коридоре никого нет. Вошла высокая женщина со скуластым лицом и копной темных вьющихся волос, перехваченных кожаной полоской. Костюмерша миссис Мелани излучала такую нервную энергию, что люди чувствовали себя уставшими от одного взгляда на нее.
– Они готовы? – сердито спросила миссис Мелани у Дюбуа, даже не посмотрев в сторону Хока и Фишер. Командир утвердительно кивнул.
– Превращения не получилось. Придется обойтись внешней маскировкой. Сделайте с ними, что в ваших силах.
Миссис Мелани опять что-то проворчала и наконец взглянула на Стражей.
– Как будто у нас что-то бывает по плану. Ладно, идите за мной и не отставайте.
С этими словами она стремительно вышла из комнаты. Хок и Фишер еле успевали за ней.
Через несколько минут такой гонки Стражи оказались в гардеробной. Хок никогда раньше не бывал здесь и сейчас оглядывался по сторонам с большим любопытством. На вешалках висели сотни разнообразных костюмов – от остромодных аристократических до грязных лохмотьев старьевщика. Для Стража правильно одеться было очень важно, особенно в таком городе, как Хейвен, где с властями не хотел сотрудничать никто. Конечно, до тех пор, пока в ход не шли наличные. Половина годового бюджета Стражи шла на оплату информаторов, что постоянно приводило в ярость членов городского Совета.
Усадив Хока и Фишер в кресла перед огромным зеркалом, миссис Мелани принялась задумчиво их рассматривать.
– Итак, – произнесла она наконец, и это слово прозвучало с большой долей сомнения. – Шрамы, конечно, проблема, но хороший слой грима сможет их закрыть. Я сделаю так, что их никто не заметит даже вблизи, но целоваться я бы вам не советовала.
– Я этого и не планировал, – усмехнулся Хок. Миссис Мелани фыркнула.
– Разумеется, что-нибудь надо сделать и с глазом. Повязка никуда не годится.
Внимательно присмотревшись к единственному глазу Хока, она порылась в маленькой лакированной коробочке и достала стеклянный глаз.
– Попробуйте вот этот.
– Нет, – отрезал Хок. – О протезе забудьте. Терпеть не могу подобные вещи.
– Уверяю вас, он вам понравится, – настаивала миссис Мелани.
– Я сказал, нет!
– Спокойнее, Хок, – вступила в разговор Фишер. – Ты не можешь носить повязку. Любой дворянин, получив подобное увечье, прибегнул бы к помощи заклинаний превращения; пойми, стеклянный глаз тебе просто необходим. В конце концов, это ненадолго.
Проворчав что-то под нос, Хок взял глаз с недовольным выражением. Он повертел его в руках, потом решительно снял повязку и вставил глаз в пустую глазницу. Поморгав несколько раз, он принялся критически рассматривать себя в зеркале.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
