— Ну да, сел — и поехал. — Пожала плечами старшая суккуба, не понимая причины ажиотажа у дочери. — А что?
— Пусти! — Я оттёр подругу от управления собственным телом, позволяя ей справиться с охватившим её волнением проверенным способом — виртуально прижимая к себе. — Это получается, что весь «магический мир» — не отдельные островки-анклавы, а вроде большого города, ну, может быть с пригородом?
Рукс как-то странно на меня-Ми посмотрела, опять задумалась, и согласилась:
— Получается — да… надо же, никогда об этом не задумывалась.
Я чувствовал, как Мирен натурально трясёт от силы испытываемых эмоций — совсем не фигурально. Не успел бы я вовремя перехватить контроль — и дрожь была бы заметна физически. «Срыв», как мы с Мирен это называли — то самое состояние, которого мать суккубы рекомендовала всячески избегать. В промежутке между двенадцатью и тринадцатью годами Ми впадала в срыв по любому поводу — от случайно прищемленного дверью пальца и до «выбивающей слезу» сцены из фильма или книги. Надо полагать, в этот момент срабатывал тот «шарм по площади», о котором предупреждала Рукс — во время своеобразного приступа сознание моей подруги путалось, теряло чёткость восприятия реальности, а после окончания — девочка едва ли не пластом лежала, чувствуя ужасную слабость. Однако, уязвимых целей для «очарования» в холде не было, так что всё обходилось… без последствий. Постепенно мы научились справляться с этой напастью — сначала через переключение управления, а потом и сама маленькая демоница научилась себя контролировать. Если не всегда, то почти всегда. Вот только информация, что мы с ней сейчас находимся практически «в одном городе», оказалась для Мирен слишком… волнующей. Час — и мы можем встретится! Прямо сейчас. Одно осознание этого факта заставило Ми про всё забыть — так она хотела меня увидеть. Собственно, я её не меньше, но… просто я не верил, что всё так просто.
— Наверняка есть какой-то подвох, — прошептал я партнёрше «на ухо», — есть ещё какая-то проблема с выходом в большой мир, помнишь? Кроме того, у тебя теперь есть ключ от холда — как только разберёмся с ситуацией, ты сможешь покинуть его в любой удобный момент.
— Да… ты прав. — Последний довод подействовал, и девушку начало «отпускать». И пока Ми окончательно приходила в себя, решил растрясти Роксану на некоторые немаловажные подробности:
— Мам, а сколько стоит билет? — Спросил я голосом Мирен. Обращаться «мама» к Рукс у меня получалось свободно — в конце концов, Ми её так постоянно называла, ну и, можно сказать, заблаговременная тренировка — то, что она в итоге станет моей тёщей, я не сомневался.
— Билет? — Женщина почему-то удивилась. — Ах да, билет. Проезд бесплатный.
— Что? — Мне показалось, что я ослышался. — Вообще? Куда угодно?
— Перевозчики не берут денег. — Улыбнулась суккуба, и тут же выставила ладошки перед грудью, не дав мне и рта раскрыть. — Только не спрашивай — почему. В конце концов, их автобусы — единственный транспорт между холдами.
— То есть пешком — нельзя? — Глупо переспросил я.
— Только разве что к соседям. — Рукс на секунду прикрыла глаза, но всё-таки продолжила: — Говорят, у кого-то получается войти в их тоннели, но никто ни разу из них самостоятельно не вышел. Кстати, несколько холдов одной остановкой тоже объединяют Перевозчики.
7
Когда нужно определить неизвестного автора некоего действия, говорят: «Ищи, кому выгодно». Ну и наоборот, если вы знаете, что некое лицо совершило что-то просто так или себе в убыток — стоит поискать реальную подоплёку. Точнее, за разовым действием одного человека может стоять ошибка, глупость или ещё что-то такое банальное и иррациональное, но за регулярным действием группы людей…
— «Перевозчики» — это организация? — после паузы переспросил я. Ми уже взяла себя в руки, но предпочитала по-прежнему виртуально выглядывать из-за моего плеча, являясь наблюдателем в собственном разговоре с матерью.
— Перевозчики — это водители рейсовых автобусов, — недоуменно ответила мне Рукс и только после этого задумалась. — Организация? Ну… наверное.
— И они занимаются ещё чем-то, кроме обеспечения связи между холдами? — продолжил мысль я, и тут меня осенило: — Они что, регулируют и возможность выхода наружу?
— Ну… — Старшая суккуба запнулась, когда я неожиданно вывел разговор опять к тому, про что она старательно рассказывать не хотела. Впрочем, ответ был уже не сильно важен: мозаика, наконец, сложилась. Итак, некто контролируют всю логистику внутри «мира магии» — назовём вещи своими именами. Логично, что эти же «некто» взяли под контроль и внешние перемещения демонов — из тех, кто может выходить в «большой мир». Не знаю, как тут, а у нас, людей, это называется полицейским и, соответственно, таможенным контролем. То есть, налицо явные признаки государства. Кстати, можно легко проверить — мы их, эти признаки, помнится, в школе проходили.
— Мама, — вкрадчиво обратился я к Рукс, — среди холдов есть не только жилые, но и общественные места, так? А в них — рынки и магазины?
Женщина осторожно кивнула.
— А чем ты там расплачиваешься?
— Деньгами, или договариваюсь на обмен…
— А можешь показать? — перебил я.
— Как расплачиваюсь? — похоже, наш разговор окончательно сбил демонессу с толку.
— Деньги, мама!
— А. Сейчас…
На выходе из кухни Рукс притормозила, словно собиралась обернуться, но пошла дальше.
— Не совсем поняла, что ты пытаешься выяснить, — призналась мне Ми. — Если есть магическое государство, это что-то сильно меняет?
— Боюсь, что да. — Победное настроение (как же, своими мозгами раскопал такую занимательную информацию!) после вопроса девушки слегка поблекло. — Граждане — вот главный ресурс любого государства. Если есть страна, то должен быть и учёт населения, и его контроль. Рукс как раз всё никак не может придумать, как сообщить тебе нечто, как она думает, неприятное, связанное с жизнью за пределами поместья Родика. Два против одного, что это внешние ограничения от Перевозчиков…
— Даже если мама должна сказать что-то очень неприятное, я всё равно её пойму и не обижусь! — Молодая суккуба вычленила из моей фразы вовсе не тот акцент, который я поставил. — Разве она этого не знает?
— От понимания желания расстраивать тебя у неё всё равно не прибавляется, — послал Ми ощущение покачивания головой я. Очевидную мысль, что Рукс, несмотря на свои эмпатические способности, банально плохо знает собственную дочь, я, разумеется, не озвучил, и постарался придавить, дабы партнёрша её не «услышала». Когда я в первый раз озвучил своё желание после средней школы перейти в экстернат, мои собственные родственники мне устроили форменную истерику — причём даже не выслушав моих аргументов. Только с третьего захода мне удалось добиться, чтобы меня хотя бы стали слушать — и это с шармом, заметьте!
— Скажу маме, что я не буду вести себя как ребёнок. Пусть расскажет всё, как есть, — обдумав, сообщила мне Ми. — Правильно?
— По крайней мере — попробуй, — не стал отговаривать я, уступая контроль над телом хозяйке.
— Вот. — Рукс, вернувшаяся на кухню со своей любимой чёрной дамской сумочкой, выложила на стол… стопку прямоугольных жёлтых металлических пластинок с закруглёнными краями. На поверхности была отчеканена пара иероглифов.
— Золото? — Мирен, оторопевшая не меньше меня, подняла одну расчётную единицу, зачаровано разглядывая её с обоих сторон. — Эм… «Один золотой лян»? А это — много?
— Порядочно. — Рукс тоже взяла одну пластинку — занять пальцы. — Обычно, если продавец или покупатель знакомый, рассчитываешься, когда достаточная сумма накопится…
— Мама, скажи, мне всё ещё нельзя… выходить из дома? — отложив фундаментальное доказательство существования собственного государства колдунов и демонов, в лоб спросила Мирен, поймав взгляд родительницы. — Я ведь хорошо научилась себя сдерживать. Мне нужно научится чему-то ещё? Мам, обещаю, я не буду пороть горячку и буду выполнять все твои указания!
Рукс застыла, а потом медленно отвела взгляд.
— Хорошо. Я сейчас всё объясню. Дай мне ещё минуту — с мыслями соберусь…
— Помнишь, я рассказывала тебе, почему мы опасны для окружающих, а они — для нас? — Такой тон от старшей Родики мы с Ми уже слышали однажды — во время «лекции» о проблемах демонов-эмпатов в обществе. — Потерявшая контроль над собой суккуба — это катастрофа для всех окружающих. Но держащая себя в руках суккуба… не становится безобидной. Скорее даже наоборот. Мы влияем на окружающих — на всех вокруг, кто подойдёт достаточно близко. Мы не можем не влиять — такова наша суть. Даже если ты ничего не хочешь от собеседника, за тебя сработают потаённые чувства: едва заметная приязнь или раздражение, просто хорошее или плохое настроение. Мы чувствуем и понимаем людей сердцем — и так же, сердцем, начинаем пытаться управлять ими. Ты ещё не испытывала этого… но, поверь — это как дышать. Через некоторое время разумный со слабой волей, оказавшийся рядом с тобой, будет подчиняться любой твоей прихоти, а с сильной — почувствует неодолимое раздражение. Тех же… существ, чья воля настолько сильна, чтобы игнорировать наше влияние целиком, в мире можно буквально по пальцем пересчитать.
