– Леонард, сейчас середина ночи.
– Мне следует положить трубку?
– Нет, – ответила Ния, и это было ошибкой.
– Ния, ты нужна мне.
– Дорогой, не надо начинать такие разговоры, об этом не может быть и речи. О желании, надобности, ни о чем.
– Ты назвала меня «дорогой».
– Ты знаешь, что я имела в виду, Леонард.
– Но я совсем не это имел в виду. Здесь все разваливается. Обычная неразбериха, финансирование в последнюю минуту. Объявился какой-то контролирующий сукин сын из субсидирующей студии и следит буквально за всем и всеми. Но самое ужасное, что у Тэсс Джуран нервное расстройство.
Ния опустилась на кровать в своем доме в Каньоне Лорель. За окном темная ночь. Леонард звонит из Мексики. За время его отсутствия ушла боль. Они, конечно, останутся друзьями. Хотя ничто не изчезает. Ты продолжаешь жить, а внутри остается любовь, словно годичные кольца дерева или шрамы.
– Что ты имеешь в виду? Нервное расстройство? Возможно ли такое? Ты уверен, что это – не истерика?
– Она совершенно растеряна, не вставала с постели, звонила, говорила, что не может дышать. Я послал за доктором. Тот обследовал ее и сообщил, что началась серьезная форма. Тэсс не может работать и вряд ли сможет в ближайшее время. У нее истощение, бессонница и Бог знает еще что. А сегодня после обеда она улетела домой. Сорвалась на зафрахтованном самолете в Сан-Диего. Саёнара. Адью. Гуд бай. Мы должны были начинать съемки завтра. Точнее – часа через три. Теперь у меня нет ведущей актрисы, и все рушится.
– И что ты собираешься делать?
– Ну ладно, есть подбор актеров – список имен. Потом нужно встретиться с импресарио каждого исполнителя, с агентом, с юристом. Они должны успеть пройти телепробу. Нужна страховка, чтобы покрыть потерянное время. Надо заплатить каждому, кто останется здесь просиживать свой зад, пока я пытаюсь прикрыть свой. Короче, я по горло в зыбучих песках и черная дыра засасывает меня.
Она молчала, поглаживая прохладные простыни. Кондиционер жужжал в темной комнате. Она знала, что скажет он дальше. Ее это совершенно не волновало.
– Ты знаешь сценарий, Ния. Три года назад Мирина впервые прочитала его. Мы сядем вечером и отчитаем варианты текста. Ты знаешь эту роль, ты помогала создавать ее, – на мгновение он замолчал, – Марьячи перестали играть. Я отсюда слышу прибой. Но океан сейчас – сплошная чернота. По ночам я сижу здесь. Кажется, что океан – дышит.
– Что ты говоришь, Леонард? – спросила Ния.
– Бог мой, Ния! – вздохнул он. – Мне нужно, чтобы ты приехала и приняла роль. Я знаю, знаю, у нас все кончено раз и навсегда. Но это будет только работа. Всего три недели или около того. Ты спасла бы мою жизнь. Ты приедешь?
– Я позвоню Сюзанне, мы прикинем, что к чему, – ответила она. Прозвучало так, словно она все уже решила.
– У нас здесь есть лодка, – сказал Леонард. – У моря возле курорта, похожего на склоны холмов Греции, но с турецкими минаретами.
– Лодка исключается, Леонард.
– Но ты приедешь?
Он знал, что она приедет.
Когда телефон несколько секунд спустя зазвонил вновь, Леонард продолжал, словно и не вешал трубку.
– Еще одно, – добавил он, – героиню, которую должна была играть Тэсс Джуран, зовут Джейн. Она живет в Мексике, оставила мужа и потихоньку сходит с ума. Она слышит голоса. Мирина вписала их в сценарий, как голоса свыше. Но это собственный голос Джейн, диктующий, что ей делать. Ния, у этой героини – нервное расстройство.
Ния молчала, думала о Тэсс Джуран, молодой актрисе, только-только обретающей известность, о том, почему Тэсс заболела.
– Она слишком вошла в роль? – спросила Ния, ей хотелось узнать, что еще там произошло.
– Это – довольно напряженная роль, – ответил Леонард. – Ты справишься с ней?
– Я никогда не была более здравомыслящей, – ответила Ния. – И моя жизнь никогда не была так далека от сюжета проклятого фильма, как сейчас.
Самолет приземлился на узкой полоске зеленой земли между коричневыми горами и синим океаном. Манзанилло был старым рыбацким городком с небольшой гаванью. Аэропорт недавно начал принимать туристские и большие реактивные самолеты. Ния сошла с трапа. Горячий воздух струился над гудронированным шоссе. Ния заметила внутри вокзала Джека Дризера, приветственно махавшего рукой. Он был весь в белом, с соломенной шляпой на голове и двухдневной щетиной на подбородке.
Ния прошла таможню, и Джек, подбежав к ней, крепко сжал ее в дружеском объятии. Последние десять лет они работали вдвоем в нескольких фильмах Леонарда.
Джек был обыкновенным мужчиной, превращавшимся перед кинокамерой в красавца. Вблизи он был совершенно обычным, даже немного чудаковатым, с приплюснутым носом, близко посаженными глазами, слишком бледными для его темных, уже редеющих волос. Борода шла ему, придавала лицу привлекательность. Он был невысокого роста, но на пленке казалася высоким. Спокойный и медлительный в жизни, он становился деятельным и энергичным на съемочной площадке. Просматривая отснятые за день кадры, Ния иногда просто приходила в замешательство: как мог столь неприметный мужчина превращаться в прекрасного возлюбленного.
Плюс ко всему у Джека был хороший характер. Нии было приятно работать со спокойным, умным и доброжелательным партнером. С ним она отдыхала от силы и энергии Леонарда.
– Ния, ты послана Богом, – сказал Джек. Он взял ее сумку, и они направились в вестибюль аэровокзала за багажом Нии. – Тэсс просто перевозбудилась, – продолжал Джек. – Я говорил с ней позавчера вечером. Мы просматривали сцену. Глаза у Тэсс были припухлыми, словно она постоянно плакала. На следующий день она сбежала, не сказав ни слова всем остальным.
– Но почему? Ведь это была, насколько я знаю, ее первая по-настоящему ведущая роль. Что могло ее испугать?
Они вышли из аэропорта. Нию охватил горячий ветер. Они стояли в толпе туристов, пытаясь поймать такси.
– Я не знаю, кололась ли она. Она была чертовски худая, – продолжал Джек. – И действительно выглядела неважно: бледная, болезненная, старалась держаться подальше от солнца, чтобы не загореть. Просыпала, пропускала реплики. Да, все признаки неуравновешенности были налицо. Но я никогда не видел, чтобы она принимала наркотики или напивалась. Мне кажется, дело в психологическом давлении.
Может быть, роль оказалась слишком стрессовой, слишком напряженной для нее.
– Ее героиня Джейн – моя героиня сейчас, – добавила Ния. – У нее нервное расстройство, она подвержена галлюцинациям. Тэсс, наверное, слишком увлеклась ролью.
Джек искоса взглянул поверх солнечных очков на длинный ряд пальм, выстроившихся вдоль дороги в аэропорт, на молчаливые, бесстрастные горы.
