В этот момент дверь магазинчика открылась и из нее выскочила Иное-сан. Она переоделась и сейчас выглядела совершенно по другому — такой подчеркнуто деловой стиль.
— Интересно, и куда это вы так заторопились, Иное-сан? — вслух произнес я, подождав, когда девушка скроется за углом и двинулся следом. Вот чего не умею совершенно, так это наружное наблюдение осуществлять или по простому — изображать «хвоста». Все эти хитрости с отражениями в стеклах витрин, «слиться с тенью» и прочие шпионские игры — это не мое. Не был, не привлекался, не участвовал. С другой стороны и Иное-сан от меня такой подлянки не ожидает, полагая, что я сейчас спокойно валяюсь дома на футоне, поедая мороженное и запивая какой-нибудь газировкой из банки жутко-кислотного цвета. Они тут все такие, сговорились производители что ли? В любом случае Иное-сан это тебе не какой-нибудь агент два ноля или вор в законе, слежки за собой она не предполагает, а потому и спалиться я могу только в том случае, если попадусь ей на глаза. То есть если она наткнется на меня.
Потому я держусь на некотором удалении сзади и иду неспешным шагом, делая вид что все так и задумано. Уверен, что мои навыки слежки вызовут приступ гомерического смеха у специалистов своего дела, но ведь у нас тут не шпионский детектив со всеми подобающими клише, верно? Удивительно, но Иное-сан все-таки пару раз оглянулась, словно бы проверяя, не следит ли кто за ней. Я спрятался за подвернувшийся столб, выглянул снова. Если бы Иное-сан отправилась бы к остановке общественного транспорта, у меня были бы проблемы — я понятия не имею как попасть с ней в один автобус и в то же время не привлечь ее внимания. Однако Иное-сан решительным шагом направилась к выходу из квартала, по пешеходному переходу пересекла дорогу, нырнула под арку и проследовала далее. Я следовал за ней.
Через пару кварталов Иное-сан исчезла из виду. На пару секунд я потерял ее за проезжающим автобусом и вот теперь не мог найти взглядом. Я огляделся. Квартал был явно торговым, везде и всюду стояли киоски или маленькие магазинчики, из-за рекламных вывесок не было видно стен зданий. Всюду сновали люди, тротуары были просто забиты ими. А ведь сегодня будничный день, подумал я, да и время не такое уж и позднее — пять часов дня. Понятно, я попал в квартал где уставшие японцы развлекаются и отдыхают. Синдзи-кун был без понятия как именно отдыхают и развлекаются взрослые японцы, однако, сомневался, что отдых взрослых японцев чем-то кардинально отличался от отдыха во всем остальном мире. Вот к бабке не ходи — азартные игры, горячительные напитки и знакомства с противоположным полом. Иное-сан исчезла из виду где-то между павильоном с игровыми автоматами пачинко и «пинк сарун» — массажным салоном. Ну, как массажным — массаж там тоже делают, однако в основном концентрируются на определённых частях тела. Проституция в этой Японии (как и в моем мире) формально запрещена, однако к многочисленным «массажным салонам», «клубам свиданий», а также «особому сервису в онсэнах» полиция предпочитает не приглядываться слишком близко.
Так, даже выражение «подводница» здесь означает девушку, которая зарабатывает себе на жизнь именно проституцией, а не проходит службы на подводной лодке Сил Самообороны Японии. Тьфу ты, тут нет никаких Сил Самообороны, тут есть Его Императорского Величества Флот. В том числе и подводный и даже с атомными ракетоносцами класса «Самурай».
То же самое и с казино — формально азартные игры на денежные призы запрещены, но местные предприимчивые ребята обошли запрет очень просто и даже не сильно стараясь — они выдают за выигрыш какие-то купоны, которые тебе меняют на какие-то безделушки в кассе, а тут же за углом эти же безделушки у тебя выкупают за номинальную стоимость. Опять-таки вроде и закон не нарушен, и люди довольны. В моем мире за таким вот безобразием и внешним бардаком всегда стояла очень организованная преступность и глупо полагать, что в этом мире все по другому. Мир может и поменялся, но вот люди вокруг меня — они все те же.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
По воспоминаниям Синдзи из кино и книг, а также обрывков разговоров знаю, что в этом мире тоже есть якудза. Так что глядя на массажный салон и павильон игровых аппаратов я примерно представлял, кто за этим стоит. Но, неужели моя милая Нанасэ работает в казино, или того хуже — в массажном салоне? Быть не может. Я огляделся по сторонам и, вздохнув, выбрал сперва павильон с автоматами пачинко. Внутри было шумно, гремела какая-то музыка, какие-то звуки издавали игровые аппараты, что-то выкрикивал тонкий девичий голос из динамиков, пахло куревом и алкоголем. Я огляделся по сторонам и направился к кассе, за которой сидела разбитная девица с ярко-синими волосами и татуировкой на шее.
— Извините, что отрываю вас от ваших дел. — вежливо поклонился я, пытаясь говорить достаточно громко, чтобы меня было слышно, но в то же время не так громко, чтобы показалось что я кричу на нее. Девица оторвалась от разглядывания своих разноцветных ногтей, окинула меня оценивающим взглядом и прыснула.
— Мальчик, ты не туда зашел. — сказала она: — аркадные автоматы через два здания дальше. Здесь играют взрослые дяди и тети. Ступай себе. — она помахала рукой в воздухе, показывая куда мне надо было, по ее мнению, ступать и с какой скоростью.
— Извините. — я достал из внутреннего кармана пиджака мятую фотографию Нанасэ-онээсан, которую вынул из рамки, которая стояла дома на полке. На фото Нанасэ и я стояли рядом, одетые в кимоно, а у меня в руке был огромный леденец. Синдзи-кун помнил момент, когда было сделано это фото, это был летний фестиваль, Нанасэ отпросилась с работы и они провели вместе весь день, дурачась и развлекаясь.
А леденец, кстати, Синдзи так и не доел, уж больно большой тот оказался. И вообще, сам Синдзи от этого леденца смущался, потому что (как он сам считал) он уже не ребенок, чтобы вот так вот ходить на летний фестиваль со старшей сестрой и леденцом. Но глядя на умоляющее лицо Нанасэ — уступил и сфотографировался с этим огромным сахарным безобразием в руке.
— Извините, вы не знаете эту девушку? — спросил я, показав фото разноцветной девушке. Та взглянула на фотографию и пожала плечами.
— Что-то не припомню, хотя лицо знакомое. Погоди-ка… — она привстала и крикнула куда-то в зал: — Торико! Позови этого ленивого засранца из кладовой! — и уже обращаясь ко мне: — спроси у Гендзи, он может знать. А тебе это зачем?
— Это моя сестренка Нанасэ, она дома второй день не появляется. — объяснил я ситуацию.
— О… ну это вряд ли. У нас тут как правило мужчины играют, но мы следим, чтобы никто на сутки не задерживался и много денег не проигрывал. — покачала головой разноцветная девушка: — тут же все свои и всех знают. Так что не тушуйся, если она здесь бывает, Гендзи точно ее узнает. — глядя в мои ничего не понимающие глаза она пояснила: — Гендзи — мой старший брат, он здесь работает, а меня посадил на пару минут, пока он в кладовой товар принимает. Меня, кстати, Камико звать, а тебя как?
— Ямасита Синдзи. — я поклонился. Камико еще раз прыснула.
— Ты ведешь себя как иностранец. — сказала она: — точь в точь.
— Что тут такое? — откуда-то из-за стены появился мускулистый парень лет двадцати пяти, одетый в спецовку, на ходу вытирая руки какой-то замызганной тряпкой: — Тебя уже на минуту оставить нельзя…
— Уже полчаса прошло, как ты ушел. И я не отлынивала, тут дело срочное. Вот этот пацан свою сестренку потерял, вот и фото принес показать. — заюлила Камико. Я хмыкнул, дело-то понятное, оставили эту оторву на хозяйстве, а ей скучно, вот любому поводу отвлечься и рада.
— Фото? Дай-ка гляну. — парень вытер ладонь и аккуратно взял фотографию за краешек. Посмотрел, нахмурился, глянул на меня.
— Ты вот что, парень, постой-ка здесь пока. — сказал он, делая жест Камико, чтобы та проследовала за ним. Я нахмурился, не понимая ситуации. Парень вместе с Камико отошли немного в сторону и он что-то сказал ей, вернул фотографию и повернулся ко мне.
— У нас такой не было. — сказал он, глядя немного в сторону: — но я могу быстро поспрашивать в округе. Тут рядом есть бар, по-моему, там я видел девушку, похожую на твою сестренку. Ты просто постой тут, поговори с Камико. — он тут же исчез за перегородкой.
