Ярость и жажда схватки с подлыми врагами понемногу угасали. Жгучий огонь, охватывавший его тело и душу, больше не пылал ярким костром, а потихоньку сжимался, отступая куда-то вглубь с холодеющих пальцев рук и ног, с покрывшейся мурашками кожи, отступая, отступая, отступая…
— Ты проникнешь во дворец и убьешь Хранителя Власти голыми руками. Ты проникнешь во дворец и убьешь Хранителя Власти голыми руками…
Да, он проникнет и убьет… Сжавшееся в комочек сознание попыталось протестовать, но голос его не был услышан в мощном потоке чужеродной силы, вторгшейся в ставший беззащитным мозг. Конечно, он пойдет во дворец, отыщет Хранителя Власти и задушит его собственными руками! Но кто это такой? Он не помнил и не знал, знал только, что непременно должен пойти и убить. За что и почему? Этого он тоже не знал. Навязчивая мысль проникнуть во дворец и голыми руками убить Хранителя Власти заполнила собой все, и только последняя, не до конца задутая искорка подавленного разума беспомощно взирала со стороны, уже не в силах остановить или помешать.
ГЛАВА 5
Темнота, сопровождаемая мучительной болтанкой… Краткий период покоя… Снова тряска и ощущение скорости… Провал… Вторжение посторонних звуков: гудение мотора, шум ветра, чьи-то голоса, смех…
— Получится у него, как считаешь?
— Кто его знает?
— Все-таки он канонир. Говорят, для таких сломать человеку хребет секундное дело.
— Не верю я в эти байки.
— Да ты глянь на его мускулы. Чистое железо!
— Они специально таких здоровых себе подбирают.
— А вот и не угадал. Все дело в тренировке. Но если кто и сумеет провернуть такое дело, так это канонир.
— Не знаю, не знаю…
— Не трусь, не выйдет у этого, так выгорит у другого. Или у третьего. Теперь мы знаем, как их обрабатывать, и можем подготовить столько, сколько понадобится.
— Рискованно это. Да и опасно.
— Никакого риска. У нас все схвачено. Сама Миледи им занималась.
Сильный толчок и остановка.
— Тебе придется отвести его к Канонирше.
— Два квартала? Да ты с ума сошел! Прикинь, сколько в нем весу…
— Знаю, но ничего не поделаешь. На мне облачение. Сам посуди, разве подобает служителю Клина засветиться в заведении такого рода?
— Мог бы и переодеться. Ладно, ладно, иду. Интересно все-таки: выгорит у него или нет?
Темная, вонючая улочка. Ноги подкашиваются. Тело заносит из стороны в сторону. Кто-то сопит и ругается рядом, поддерживая его. Лица не видно вместо лица белое расплывчатое пятно. Тускло освещенное помещение с низким потолком. Звяканье посуды. Смутные, разноцветные силуэты сидящих и перемещающихся между столиками людей.
— Осторожно, парень! Проходи-ка сюда, в уголок. Нравится столик? Отлично. Садись, садись на стул, не падай. Да согни ж ты коленки, пьянь бесчувственная! — Ощутимый удар в живот. — Вот так-то лучше! Эй, подружка, принеси нам парочку виски.
— Что это с вашим приятелем, сэр?
— Ничего особенного. Так, перебрал малость. С твоего позволения, милочка, я сейчас хлопну свой стаканчик и побегу дальше, а приятеля оставлю здесь. Да ты не бойся, он скоро протрезвеет, только подремлет часок.
— Ой ли?
— Не сойти мне с этого места! Кстати, солнышко, сдачу можешь оставить себе.
— Вот это уже совсем другой коленкор.
— Быстро же ты управилась, киска!
— Вот ваша выпивка, сэр.
— Спасибо, крошка. У тебя тушь с ресниц на левом глазу потекла. Сходи умойся, а то клиентов распугаешь. Твое здоровье, дружище. Ну ладно, мне пора, а ты тут сосни часок-другой. Надеюсь вновь увидеть тебя на первых полосах газет. Ха-ха-ха! И чтобы фото было на полстраницы!
Говорящее расплывчатое пятно исчезло, но на смену ему явилось другое, ароматное и многоцветное.
— Не угостите даму рюмочкой, молодой человек? Ай-яй-яй, как вас развезло! Не против, если я выпью вашу? По-моему, вам уже достаточно. Меня зовут Арлена. Я с Юга. Вам нравятся южанки? Да что с тобой творится, парень? Если ты спишь, то почему у тебя глаза открыты, а, верзила? Или ты задумал подшутить над бедной девушкой? Ну, не хочешь говорить, не надо. Пока, комик.
Еще одно пестрое, разноцветное пятно. Другой аромат. Тоньше.
— Не против, если я составлю вам компанию? Я обратила внимание, как вы отшили Арлену. Признаться, я вас не осуждаю. Она Ьолько и знает: «Не угостите ли даму рюмочкой?» А вот я не из таковских. Я люблю поговорить с человеком ио душам, узнать его получше. А вы чем любите развлекаться на досуге? Вы такой… огромный! На скачках играете? Или предпочитаете картишки? Нет, вы, должно быть, играете в военный тотализатор. Я сама обожаю делать ставки на воинов. Особенно когда участвует Занзибар. Там есть такой канонир Голош, настоящий мужчина, скажу я вам. Только за этот год на его счету уже семнадцать рейдов и девять убитых. Кстати, не промочить ли нам горло, пока беседуем? Ты меня слышишь, верзила? Да что это с тобой? Вот это номер! Парень в полной отключке, а глаза открыты! Никогда такого не видала.
Пятно удалилось. Жизнь понемногу возвращалась в парализованные члены, а вместе с ней в мозгу возникло предельно ясное и настойчивое побуждение немедленно отправиться во дворец и убить Хранителя Власти. Лежащие на столе руки хищно дернулись, а в голове сам собой начал разворачиваться план действий. Откуда-то из закоулков памяти услужливо поступали необходимые сведения и факты, о которых он минуту назад еще не имел ни малейшего понятия.
Убить человека можно множеством способов, даже не имея оружия. Самый простой, хотя не самый надежный, — это нанести удар ребром ладони в основание шейных позвонков. Такой метод хорош, когда времени хватает только на одну попытку. Если же в запасе есть секунд тридцать, гораздо вернее схватить жертву за горло и большими пальцами рук раздавить кадык.
«Ты должен проникнуть во дворец и убить Хранителя Власти голыми руками».
Пальцы сидящего сомкнулись вокруг пустой рюмки и сжались, кроша в порошок хрупкое стекло. А если напасть сзади, можно сломать противнику позвоночник. Одной ногой, просунутой меж ног жертвы, сковываешь ее движения, коленом другой упираешься в строго определенную точку на спине и резко наваливаешься всем телом на плечи.
Возле столика остановилась девица, одетая столь же кричаще, сколь вызывающе.
— Я не прочь угостить тебя выпивкой, верзила, — проворковала она. — И не вздумай отказываться. Не надо никого звать, у меня все с собой.
Из глотки мужчины вырвался странный звук, лишь отдаленно похожий на человеческую речь. Приняв его, видимо, за знак согласия, девушка налила вторую рюмку из маленькой бутылочки, которую держала в руке, и, заметив, что кавалер не может оторвать ладони от стола больше чем на дюйм, сама поднесла рюмку к его губам. Пойло оказалось крепким: его нёбо и горло загорелись жгучим огнем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
