На Алку накатил ужас. Если родители прочитали ее переписку, то ничего страшнее в ее жизни еще не происходило. Время замедлилось. Алкин мозг лихорадочно просчитывал варианты поведения. Хотелось орать, топать ногами, визжать и кричать, что это частное, личное и «не ваше дело, я сама отвечаю за свои дела», но это было бы неправильно.
Алка вспомнила ледяное спокойствие инструктора Александра и, из последних сил держа лицо, отправилась к чайнику. Включила. Кинула в чашку пакетик, поискала на полке сахарницу и только после этого непринужденно спросила:
– Вы зачем мой ноут взяли?
За спиной у Алки зашептались.
Отец прогудел что-то вроде «не надо было», на что мать ответила, что «я должна была знать!», прокашлялась и громко спросила:
– Ты рисуешь китов?
– Чего?
Алка ожидала чего угодно, но только не этого.
– Что такое 4:20, знаешь? – продолжила допрос мама.
– Что?!
Алка посмотрела на отца в поисках поддержки, но тот жевал, не поднимая глаз.
– Я посмотрела, с кем ты общаешься в «Контакте», – голосом обвинителя на суде продолжила мама, – и я требую, чтобы ты немедленно удалила из друзей КаплюМрака.
Алка застыла с открытым ртом.
– Я же говорил, что это бред, – вздохнул отец.
– Это не бред! – взвилась мама. – Весь интернет гудит! «Мамочки подростков» просто в панике! Все неравнодушные родители сегодня не будут спать! Эти уроды из «Контакта» должны быть наказаны! Они убивают наших детей!
– Какие уроды? – не выдержала Алка.
– Вот такие, как эта твоя Капля. Неужели ты не видишь, что подросток так не напишет?! Это слишком взросло, слишком глубоко! Тебя заманивают, используют…
Мама еще минуты две говорила что-то про заговор в сети, но Алка не слышала. «Слишком глубоко» – это мама про КаплюМрака. То есть про нее. Круто…
Мама повернула к ней ноут:
– Удали!
Алка кивнула.
– Немедленно удали.
Алка машинально открыла список друзей, удалила оттуда свою вторую страницу. Попутно порадовалась тому, что на ютьюб она сегодня не заходила, а вся личная переписка с Пантой происходила в вайбере.
Алку потихоньку отпускало. Руки-ноги стали ватными, бросило в пот.
– Что у тебя по математике? – спросила мама.
– Не знаю, – ответила Алка.
– Как это ты не знаешь! – взвилась мама. – Сергей, поговори с ней!
– Тань, давай не сейчас, – устало сказал отец.
– А когда? У тебя всегда не сейчас! Она не поступит никуда! Она…
И тут Алку накрыло:
– Прекрати говорить обо мне, как будто меня здесь нет! Не лезь в мою жизнь! Не смей копаться в моих вещах! Отстань от меня вообще!
Алла схватила комп и вылетела из кухни. Хлопнула дверью своей комнаты.
Пароль на вход в систему, срочно.
«Янехочужить! КапляМрака».
Без пробелов, в английской раскладке.
Алка автоматически запустила браузер, открыла ютьюб, стала запускать одно видео за другим – просто чтобы успокоиться.
И на одном ролике зависла.
Гоночная машина на причудливо изогнутом трамплине двигалась по совершенно немыслимой траектории. Алка пересмотрела трюк трижды, сохранила ссылку и принялась искать другие каскадерские ролики.
«Надо Боревскому показать! – думала она. – Вот так я хочу!»
* * *
Алка звонила в дверь штаб-квартиры трижды, только после этого ей открыл угрюмый Земекис.
– Привет! – выпалила она. – Я, кажется, поняла…
Алка осеклась, потому что Зёма, ни слова не говоря, повернулся и пошаркал к своему столу. Пантера сидела за монитором, как ее дикая тезка – в засаде. Хантер старательно вышагивал по комнате.
– Сорок три перепоста на фейсбуке, – доложила Панта.
– Катастрофы еще не произошло! – сказал Хантер, глядя строго перед собой. – Все под контролем. Нужно просто…
Тут он сбился, потому что уперся в стену.
Развернулся, сделал три шага и изрек:
– Необходимо оптимизировать ущерб! Это же очевидно!
– Двести шесть упоминаний в СМИ, – сообщила Панта.
Алка осторожно повела носом.
– Вы что, обкурились тут все? – спросила она.
– А хорошо бы… – с неожиданной тоской протянул Земекис.
Панта крутанулась на стуле, отвесила Зёме увесистый подзатыльник и вернулась к монитору.
Алка поняла, что никто ничего ей объяснять не собирается, подошла к Пантере и заглянула через плечо. На мониторе красовался корявый рисунок кита и заголовок статьи «В соцсетях убивают наших детей!». Статья начиналась словами: «Сколько можно терпеть зловонную заразу, которая хлещет из клоаки интернета?»
Аллу замутило, и она решила дальше не читать.
– Слушайте, – обратилась она в пространство, – что вообще происходит? Дома мама из-за китов с ума сошла. Тут киты… в клоаке.
Панта разбудила соседний компьютер и подтолкнула к Алке стул. Пришлось садиться и читать.
Статья называлась «Сообщества смерти». В ней истерики тоже хватало, но автор хотя бы не опускался до «клоак» и «зловонных зараз».
Суть сводилась к следующему: в соцсетях появилось несколько сообществ, которые (тут Алка похолодела) подталкивают подростков к самоубийствам. Устраивают мрачные квесты. Заставляют резать вены. Вгоняют в депрессию. Рисуют китов. Призывают ставить будильник на 4:20, чтобы пообщаться без контроля родителей. (Вот почему мама спрашивала про 4:20!) И это очень плохо, преступно, и вообще, «куда смотрит школа»?
– Это про вас, что ли? – спросила Алла слабым голосом.
Хантера тут же выбило из состояния подвижного анабиоза.
– Про каких нас? Мы тебя что, квесты заставляем пройти? В 4:20 будим? Ты хоть одного кита нарисовала?
– Только все равно нас за компанию загребут… – пробормотал Земекис.
– Я могу вычистить логи, – сказала Панта, таращась в монитор. – Убрать все следы… На ютьюбе, правда, в дампах кое-что останется, но ютьюб нашей прокуратуре фиг что покажет…
Пантера подняла голову и обнаружила, что все смотрят на нее в изумлении.
– Разбегаться надо, – пояснила она, – и прятаться.
Зёма закивал. Хантер открыл рот, не придумал, что сказать, – и закрыл.
– А я? – Алке стало смертельно обидно. Особенно за трюк, который она всю ночь придумывала.
– А ты иди домой, – устало ответила Панта, – тебя к нам не привяжешь.
– И вообще, – с истерикой в голосе начал Хант, – мы тебя…
Договорить он не успел. Внезапно распахнулась неприметная дверь в стене. (Алка всегда думала, что это дверь в чулан.) На пороге стоял старичок. Алла его сразу вспомнила – милый чудак, которого нужно было перевести через дорогу. Он тогда еще говорил что-то странное.
– Здравствуй, Алла.
А вот голос оказался совсем другим, моложе и сильнее. Да и сам «старичок» показался Алке скорее ровесником ее отца. Только, в отличие от папы, Яков был совсем седой.
– Извините, что заставил ждать. – Седой человек улыбнулся так безмятежно, что Алке вдруг стало гораздо спокойнее.
А вот остальные конкретно напряглись.
– И извините, что вмешался в процесс. Но ведь вы тут могли дров наломать, да, Прохор?
Хант закусил губу.
Алка из всего происходящего смогла понять только, что Хантера зовут Прохором. Но не засмеялась.
– Для начала представлюсь. – Человек опустился на свободный стул в стороне. – Меня зовут Яков Ильич…
Он говорил плавно, завораживающе, но не убаюкивая. Голос то поднимался вверх, то плавно скатывался вниз, то замирал на секунду – и тогда хотелось его подтолкнуть.
Поводов для паники действительно нет. Сейчас прокуратура шерстит соцсети, а мы с вами действуем где? Правильно, на ютьюбе! Туда не сунутся. Почему Яков Ильич в этом так уверен? А потому, что помнит историю Беслана. Да, это где школу захватили. После этого полиции было приказано усилить бдительность возле школ. А например, возле детских садиков никто бдительность не увеличивал. Потому что в Беслане ведь детский садик не захватывали, верно?
Нет, ютьюбом правоохранительные органы не займутся… разве что какой-нибудь журналист не начнет писать про ютьюб… Но тут Яков Ильич ситуацию контролирует.
То, что бездарных дилетантов в соцсетях прижмут, – это очень хорошо. Потому что они только путаются под ногами и вредят. (Тут Алка впервые услышала в голосе Якова Ильича раздражение.)
Так что Наташа никаких следов и логов удалять не будет, Дима не станет шутить про траву, а Прохор будет думать, прежде чем говорить.
Вот, собственно, и все.
Яков Ильич поднялся и не спеша вышел.
– А ведь это он журналистов на соцсети натравил, – отрешенно произнес Хантер.
Панта приложила палец к губам.
* * *
Следующую неделю Алка провела от вождения до вождения. Она ждала курсов, бежала на них сломя голову, не позволяя себе опаздывать ни на секунду. По вечерам смотрела ролики, разбиралась в техниках, пыталась разбираться в машинах. Гуглила непонятное и чуть не умерла от гордости и радости, когда Александр перешел на ты.
