— Где мы находимся? — спросил я капитана.
— Я сам бы очень хотел это знать, сэр, но этого островка нет ни на одной карте.
Я подумал, что этот островок поднялся из воды, как результат сильного подводного землетрясения, все признаки которого мы наблюдали. Я припомнил рассказ пяти рыбаков, обнаруживших остров Догерти в полутора тысячах миль от суши, в южной части Тихого океана: этого острова, кроме них, никто и никогда не увидел.
Я тотчас же отправился просить Хаукса спустить шлюпку, чтобы исследовать остров.
Он очень рассердился, узнав, что уже так поздно, и поспешил наверх. Пересмотрев все карты, они с капитаном пришли к заключению, что остров, действительно, только что появился.
Была спущена электрическая моторная лодка, в которой поместились Хаукс,
Притчард и я, и мы помчались к острову. Темные скалы поднимались из моря, поблескивая на солнце. Мы некоторое время кружили вдоль берега, отыскивая удобное место для высадки.
— Мне кажется, что я знаю это место, — вдруг пробормотал Притчард, — Вход должен быть именно здесь.
Он был очень взволнован.
Юноша карабкался по выступам скалы с такой уверенностью, точно знал их ранее.
Он вдруг резко повернул руль, и мы, обогнув угол скалы, очутились в маленькой бухте; закрепив лодку у скалы, мы вышли на берег. Поверхность острова составляла какая-то черная, твердая порода, обточенная и закругленная постоянным напором волн. В ней было много трещин, в которых держались лужицы воды и толстый слой ила.
— Эта порода не могла сформироваться под водой, — заметил Хаукс, — это стеклянная лава, которая несомненно образовалась под давлением атмосферы на поверхности. Если бы тут вмешалась вода, то строение ее было бы кристаллическим. Вначале она безусловно возвышалась над водой, затем затонула, а теперь вынырнула снова.
— Но почему ее не покрывают растения? — спросил я.
— Потому, что она поднялась из большой глубины. Растения не живут глубже тысячи метров; дальше идет уже ил, остатки которого мы видим в этих трещинах. Я хочу взять образцы его для исследования метаболизма амеб; ведь глубоководный ил скрывает первичные зародыши всех земных форм. Весь остров должен был быть покрыт илом, но вода смыла его, когда остров поднимался.
— Посмотрите-ка, что делает Притчард, — прервал я его.
Юноша карабкался по выступам вокруг скалы с такой уверенностью, точно знал их ранее. Не было ни малейших указаний на то, что этот путь приведет нас к вершине, однако, следуя за ним, мне не раз приходило на ум, что мы идем по остаткам ступеней архаической лестницы, стертой морем.
Мы подвигались за Притчардом все выше и выше, пока не догнали его на краю большой расселины скалы.
— Здесь должен быть мост, — сказал тихо юноша. — Правда же, здесь был прекрасный каменный мост, и на нем всегда стояла стража.
— Верно, — серьезно подтвердил Хауке, — вот и следы его.
И он указал на вырубленные углубления в скале.
— Но как же мы перейдем пропасть? — спросил я.
— Перепрыгнем! — воскликнул Притчард.
Но прыжок был неудачен, он не долетел до другой стороны расселины и упал вниз, хотя так ловко, что тотчас же вскочил на ноги и принялся карабкаться кверху.
— А мы перейдем менее рискованным путем, Джонстон, — сказал Хаукс, — вон там обрушилась скала и, завалив расселину, создала нечто вроде моста.
Мы стали осторожно переходить, при чем я чуть не свалился, потеряв на момент равновесие.
Притчард уже ждал на другой стороне и снова повел нас. Следуя за ним, мы скоро добрались до вершины, заканчивавшейся небольшой площадкой, в центре которой что-то возвышалось.
Притчард бросился туда, мы последовали за ним.
Подойдя ближе, я с удивлением увидел нечто вроде низкой круглой часовни с остроконечной крышей.
Фундаментом ей служила черная скала острова. Стены были сложены из красной стекловидной массы, а коническая крыша была совершенно прозрачная. Стены выглядели удивительно. Это было, без сомнения, произведение рук человеческих и, при том, — искусных каменщиков. Мы с Хауксом исследовали стену. Кирпичи, составлявшие ее, были так чудесно пригнаны друг к другу, что не оставляли щелей, в которые можно было бы воткнуть даже кончик ножа. Стена была точно литая, хотя ее сложили из отдельных кусков.
— Нам придется взорвать ее, чтобы проникнуть внутрь, — сказал я.
— Погодите, погодите, — ответил нетерпеливо Хаукс.
Он пошел вокруг стены и исчез. Поспешив за ним, я нашел его стоящим перед темносиней плитой, похожей на дверь. Ближайшее исследование показало, что дверь была сделана не из того же материала, что и стена. Она напоминала бутылочное стекло, с легкими трещинками на поверхности. Ни ручки, ни рычага, никакого приспособления не было, чтобы отворить или повернуть ее. Темносиний материал гладко прилегал к почве, незаметно переходя в нее, точно припаянный. В средине плиты было углубление, в которое входил человеческий кулак, и из него торчало крошечное острие загнутое книзу, точно повисшая, капля металла.
— Это и есть вход, — сказал Хаукс спокойно, не обращая внимания на волнение Притчарда, который весь дрожал, от напряжения.
— К чему это острие, мистер Хаукс? — спросил я.
— Вы слышали о каплях принца Руперта? — ответил он вопросом.
Я отрицательно покачал головой, и он об'яснил:
— Принц Руперт, насколько мне помнится, сражался за Карла Первого, и капли были одним из его открытий[12]. Они получаются из расплавленного стекла, капающего в холодную воду. Стекло собирается там капельками в дюйм, два длиною. Их особенность состоит в том, что, если надломить острый кончик, весь сосудик лопается и превращается в пыль. Я уверен, что эта странная дверь перед нами сделана именно этим способом из темного стекла, быстро охлажденного, а это острие — своеобразная ручка. Если мы собьем его, вся дверь распылится и откроет вход.
В эту минуту Притчард, о котором мы забыли, оттолкнул нас и, бросившись к двери, схватился за острие.
Мы едва оттащили его, и Хаукc закричал:
— Не делайте глупостей. Если вы неосторожно сорвете его, дверь разлетится и может убить нас. Оставьте его! Я сам займусь этим делом.
Этот окрик отрезвил юношу. Он пришел в себя и последовал за нами.
Отойдя шагов на двадцать, мы остановились, Хаукc вынул револьвер и заявил, что он хочет выстрелом сбить кончик острия. Мы стали под защиту скалы на случай неудачного взрыва.
Первый выстрел не дал результата: хотя Хаукc был прекрасный стрелок, но и цель была крошечная, чуть побольше медного гроша. После второго выстрела последовал взрыв, и весь воздух заблестел от стеклянной пыли. Наконец, пыль улеглась, и мы увидели входное отверстие, точно такого же размера, как исчезнувшая дверь.
Притчард бросился вперед и скрылся в темноте. Мы с Хаукcом, не торопясь, с осторожностью пролезли в темное отверстие.
Мягкий зеленый свет, падавший с прозрачной крыши павильона, позволял видеть окружающее. Мы отошли от входа, и яркие солнечные лучи осветили всю внутренность здания и ослепительно заиграли на каком-то большом предмете, стоявшем на полу и, очевидно, составлявшем тайну этого здания. Это была огромная глыба толстого стекла или хрусталя, около трех метров в длину и полутора метров в ширину и высоту.
Наклонившись над ней, стараясь не загородить солнечного света, я просто онемел от удивления… В центре глыбы, во всю длину ее, лежало человеческое тело.
Материал, из которого состояла глыба, был настолько прозрачен, что, несмотря на достаточную толщину его, мы могли разглядеть мельчайшие подробности.
Притчард повернулся к нам, дико сверкая глазами:
— Я ее нашел! — воскликнул он. — Это она. Девушка моих снов…
* * *
Тело принадлежало очень красивой женщине. Тонкие черты ее лица сохранили выражение гордости. Ее глаза были закрыты, и чудесные длинные ресницы бросали тень на щеки, руки были сложены на груди, и я заметил, что пальцы их были длинные, изящной формы, а ногти розовые, окрашенные хенной[13].
Маленькие ножки были обнажены до колен.
Серебристая повязка с блестящим султаном из перьев поддерживала пряди ее черных волос и открывала круглые золотые серьги в ушах, похожие на кольцо, найденное нами в клюве чайки.
Девушка была облачена в богато затканные пурпурные одежды, застегнутые на груди брошью из зубов какого-то животного, скрепленных золотой проволокой. Ожерелье из драгоценных камней — рубинов и изумрудов — обвивало ее шею.
— Замечательно, — сказал Хаукс, — вероятно, это тело принцессы атлантов, которое сохранилось по сие время благодаря этому оригинальному веществу, обволакивающему тело.
