- А то ж! Открою тебе секрет: чем ниже у конструкции центр тяжести, тем она устойчивее, - подмигнул Сайрус, выдавил из кружки последние капли напитка и повернулся в хозблок, чтобы вымыть кружку.
Алекс таки добрел до своего места, чтобы убедиться, что всё в порядке. То, что Майер работал в присутствии техников, внушало надежды. Разбитый комм Бродски одиноко лежал на столе Олдмена. Стоило детективу пересечь границу отгородки, как комм дзынькнул. Майер довел сообщением до сведения детектива, что вынужден отлучится, поскольку - дела, но он всё расскажет при встрече. Коллингейм в случайности не верил. Сообщение должно было прийти именно в момент его возвращения. Как бы это ни было выполнено технически, китиарец показал, что пометил личную территорию детектива.
Коллингейм не любил, когда кто-то трогал то, что принадлежит ему. Впрочем, скорее всего Майер страдал тем же недостатком. Сложно им с китиарцем будет ужиться вместе... Сложно. Зато недолго. Тьфу-тьфу-тьфу. На этой оптимистичной ноте детектив погрузился в дела. Необходимо проверить, не был ли кто-нибудь из сотрудников центра или отеля замечен в антикитарских выступлениях. Это раз. Не проходил ли кто-либо из них по наркоконтролю. Это два. Для "три" особенно пригодился бы под рукой компьютерный гений. Хорошо было бы знать маршруты следования китиарцев в субботу вечером. Но, понятное дело, Майера не устраивала позиция "под рукой". "Под рукой" - это пес, которого поощрительно гладит хозяин. Алекс его понимал. Как мужик мужика. Но ситуацию это только усугубляло.
Техника искала тех, кто имел возможность устроить "диверсии" для китиарцев, в разных криминальных базах. А детектив размышлял о том, кому и чем могла насолить эта троица, раз против них подняли такую волну. По всему выходило, камень преткновения - синдром Хардена. Кто в здравом уме будет против, чтобы инопланетчики нашли, наконец, лекарство от одного из самых гадких заболевании Атована? Кто-то был. И он был очень против. Никаких версий у Коллингейма не было. Ухватиться не за что. Алекс честно досидел до конца рабочего дня и даже на час задержался. Дождавшись, когда поисковик выдаст последнее "не обнаружено", детектив побрел к своему аэрокару. Дома, за ужином, он по традиции смотрел новости. Интерес к китиарской теме не иссякал. Коллингейм плюнул, отключил галовизор и пошел спать. Утро вечера мудренее. Но поспать ему опять не дали. Детектива разбудил сигнал от входной двери. Коллингейм посмотрел время - час ночи. Ёмко выразился. Галоглазок показал мокрую Тайни Роул. Единственное, на что оказался способен сонный мозг - констатировать факт, что дождь-таки пошел.
Алекс отворил входную дверь. Китиарка вошла. Мозг родил еще одну мысль - что спит детектив в одних трусах. В ответ на это соображение Коллингейм пригладил волосы и запоздало сообразил, что реакция не очень адекватная. Чтобы не сморозить еще чего-нибудь похлеще, детектив замер, ожидая действий Тайни.
- Я принимала душ перед сном, - поведала она очень важную новость.
Алекс кивнул. Хорошо, значит здесь на гигиенические процедуры время можно не тратить, почему-то пришло ему в голову. Мозг продолжал спать, а инстинкты уже проснулись, печально подумал детектив.
- А когда вышла, обнаружила под дверью вот это, - китиарка протянула допотопную модель комма. - Не волнуйся, на отпечатки пальцев и биологические следы я уже проверила, он пустой, - заверила Роул.
И всё же Коллингейм вытащил из рабочей куртки пузырек с дактилогелем и смазал им ладони. Береженого бог бережет. Алекс включил девайс, и на виртуальном мониторе возникла надпись на общесоюзном:
"Если хочешь вернуть братца живым, у тебя есть три дня на то, чтобы прекратить расследование по делу Бродски. Причем с таким результатом, чтобы ни один китиарец сюда больше не сунулся. И чтобы твой ручной жеребец в него поверил".
Кратко и по сути. Сон как водой смыло.
- Что ты планируешь делать? - спросил Алекс, направляясь в сторону бокса с одеждой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Роул прислонилась к дверному косяку.
- Даже близко не представляю, - ответила она. - Но в Управлении мне, видимо, лучше не появляться.
Пока Коллингейм натягивал футболку и спортивные брюки, в голове у него крутилось только одно.
- Ты вообще понимаешь, - озвучил Алекс, - что ты могла сюда не долететь? Тебе не терпится воссоединиться с братцем?!
- Я испугалась.
Если бы эта фраза была произнесена с выражением ужаса на лице или просто с каким-нибудь выражением, Коллингейм бы не поверил. Слишком это было... слишком. Всё в этом деле было "слишком". Слишком много шума, слишком бурные выступления против безобидных китиарцев, слишком вульгарная смерть Бродски. Слишком быстро похитителям стало известно о прилете Тайни и ее родственных связях с Эмилем. Но Роул произнесла это с обычной невозмутимостью. Китиарка не хотела произвести на него впечатление. Не хотела убедить. Она информировала. И, скорее всего, делала это без особого удовольствия.
- Как ты открыла домовую дверь? - поинтересовался детектив.
- Я бы и квартирную открыла, - безлично сообщила Тайни. - Но посчитала это неэтичным.
Алекс кивнул. А что? Один взламывает сеть коммуникаторной связи, для другой двери не преграда... Скорее всего, "Золотой ключик" Хельги Стоунбридж был из того же источника. Детектив припомнил слова оператора, любовника Вечерней Феи, про высокопоставленного безопасника, который сделал ей этот презент. Наверняка она не врала. Она просто не сказала, что "безопасник" был китиарцем-куратором. А Роул сделала вид, что так и надо. Даже бровью не повела. Мда.
- Проходи, - пригласил Алекс. - Будем думать.
Тайни разулась и неуверенно огляделась. Коллингейм усмехнулся. Что-то ему это напоминало. Только в прошлый раз одежда Роул была мокрой от вина. А теперь - от дождя. Весенние ливни в Атован-Сити - ого! Куртка девушки была водооталкивающей и просто нуждалась в сушке. Брюки вымокли насквозь, и теперь вода стекала с них, оставляя следы на полу. Не угадала китиарка с брюками. Или угадала? Непохоже это на предусмотрительную Роул - выскочить в первой попавшейся одежде, не накинув капюшон... Видимо, сегодня у Тайни "Ночь Омовений". Как ночь начнешь, так ее и проведешь. Хе-хе. Детектив вернулся к боксу и вынул две чистые рубашки. Можно сказать, по традиции.
- А подлиннее ничего нет? - спросила китиарка.
И откуда вдруг столько целомудрия?
- Простите, вечерних платьев не держим, - Коллингейм с поклоном выложил варианты перед девушкой.
Тайни молча выбрала белую и скрылась в санзоне. Алексу стало стыдно. У китиарки действительно безвыходная ситуация. И пусть он не Принц на Белом зведолете, но обратиться ей больше не к кому. Точнее, есть к кому, поправился детектив, но из двоих она выбрала не Майера. Того, кто вызывает у нее больше доверия. Некстати проснувшееся воображение предложило несколько альтернативных объяснений, в которых Коллингейм выступал в роли племенного лопоухого кролика. На развод. Но детектив мужественно отодвинул их в сторону. Брат Тайни пропал. Его нужно найти. Дедлайн - три дня. "Дед" в данном случае - именно "дед". Смерть.
Роул вышла из санузла в рубашке вокруг бедер, завязав на узел рукава. Выше была футболка. В цвет. Случайность? Или зловещий замысел? Алекс улыбнулся про себя нелепым мыслям. Девчонка всё же молодец, что прикрылась. На фоне более яркого света санзоны сквозь "юбку" просвечивали стройные ножки. И этого хватило, чтобы вызвать в детективе некоторое... шевеление. Алекс стал вспоминать позывные ребят с десантного отряда. Стало легче.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Тайни осторожно села на кровать. Если она его так боится, то и летела бы к своему "Вику"...
- Есть шансы найти их за три дня? - спросила девушка.
- Шансы есть всегда. Весь вопрос в их величине. Комм подбросили сразу после полуночи? СКАМ подчистил следы?
