Наше терпение было на исходе. Рожа у Винса сделалась — не приведи Господь! Похоже, ему понадобилось все самообладание, чтобы не пнуть ногой в дверь и не открыть стрельбу.
Роджер быстро отлил, потом долго чистил зубы (очевидно, чтобы скрыть от супруги тот факт, что он заехал в бар) и наконец открыл дверь. Винс тут же смачно врезал ему по челюсти. Наш продавец даже пискнуть не успел со страху. Стоило ему открыть пасть, как он обнаружил, что во рту у него ствол, а по ту сторону ствола — рука взбешенного громилы, сжимающая рукоятку пистолета.
Пары угроз вперемежку с матерщиной вполне хватило, чтобы перед нами снова оказалась тряпичная кукла, которую мы узнали и успели полюбить сегодня утром. Что его благоверная в нем нашла — ума не приложу. Может, то, что ему принадлежал магазин? Банальная история. Мы оттащили Роджера к тачке, швырнули на заднее сиденье и велели заткнуться. А потом поехали в магазин за тем, что по праву принадлежало ему.
Полицейских с улицы как ветром сдуло, поэтому мы быстренько припарковались и внесли Роджера в магазин, остановившись только на минутку, чтобы отключить сигнализацию. А потом с силой прижали его к стальному шкафу.
— Курки! Живо!
У Роджера так тряслись руки, что он чуть ли не тридцать секунд возился, открывая шкаф. Когда ему это удалось, Винс оттолкнул его и схватил ящик с курками, бойками, затворами и прочими запчастями для пушек.
— Это они? — спросил Винс.
Продавец вяло кивнул. Винс взял из шкафа один из оставленных нами пистолетов, протянул его вместе с ящиком Роджеру и велел привести оружие в боевую готовность. Бедняга так ошалел от страха, что слова не мог сказать. Винс ткнул ему дулом в подбородок и приказал не дурить. Как ни странно, Роджер малость очухался и даже сумел преподать нам краткий урок сборки и разборки пистолетов. Вы не поверите, но слепым страхом можно управлять и победить его еще более страшной угрозой. Возможно, на здоровье Роджера в дальнейшем это скажется не лучшим образом, но кого это волнует? Винс сгреб все инструкции, которые смог найти, и сунул их в сумку.
Мы заставили Роджера трижды повторить процедуру сборки с разными видами пушек, после чего решили, что провели в магазине слишком много времени, а это уже тянет на пожизненный срок. Или лет на двадцать. У нас было оружие, ящик с запчастями, десятки книг и никаких больше дел. Со временем мы сами сообразим, как привести в порядок остальные пушки. «Нужно забрать также его инструменты», — подумал я про себя.
— Пожалуйста, не убивайте меня! — заныл он, заметив, что мы закончили, но Винс тут же вырубил его ударом пистолета по голове.
Прицелившись Роджеру в лицо, Винс собрался было нажать на спусковой крючок, однако я остановил его.
— Не надо! Не стреляй!
— Почему? Назови мне хоть одну причину! Почему мне нельзя всадить пулю в этого крысенка, который отнял у нас столько времени?
— Потому что если ты его замочишь, я не смогу получить залог за пушки! Бога ради, это же триста фунтов!
Через секунду-другую Винс сунул пистолет за пояс, и мы поспешили к машине.
Вот, значит, сколько наш продавец оружия стоил для Винса — меньше трехсот фунтов.
Счастливчик Роджер!
Я отнес наши «взятые напрокат» пушки, чтобы получить залог, и только тогда понял, какому риску подвергался, когда одолжил их у Карела. Он был мелким жуликом, это правда, совсем мелким. Но связываться с таким отребьем очень опасно. Мелкие жулики — более рисковые малые по сравнению с приличными преступниками. Они куда беспечнее, глупее и совершенно непредсказуемы.
Возвращая пушки назад, я сильно рисковал. Стоило Карелу открыть дверь, как передо мной появились двое обкуренных подонков, которые смерили меня взглядами с ног до головы, после чего, без сомнения, несколько часов просидели в баре, болтая о тем о сем и гадая, чем я занимаюсь. Теперь я понимаю: не надо было мне туда ходить. Выбросил бы пушки в реку, и пускай старый скряга оставит залог себе. Он, кстати, отдал его крайне неохотно, особенно когда заметил, что мы с Винсом уже приняли на грудь. Даже попытался всучить мне раздолбанную стиральную машину и видеомагнитофон, только что принесенные братьями-наркоманами взамен наличных. В конце концов я получил на сто фунтов меньше и строго-настрого велел ему даже имени моего никому не упоминать. Конечно, я мог наехать на него как следует, но наезд — штука обоюдоопасная, а кроме того, если бы его загнали в угол, он тут же раскололся бы.
В угол его загнали три месяца спустя.
8. Косвенные подозрения
Неизбежное случилось. Выстрелы из пушек Карела отняли жизнь у какого-то почтового кассира и свободу — у двух молодых наркоманов и самого чешского гения. Карел, естественно, пытался все отрицать (вы на его месте сделали бы то же самое), однако он увяз в этом деле по самые уши, к тому же в свидетелях нехватки не было. Для меня, Винса, парочки обвиняемых наркоманов и всех прочих, связанных с рэкетом Карела, настали трудные времена. Он мог преподнести на тарелочке очень много о каждом из нас, чтобы полиции было чего пожевать. Очевидно, Карел так и сделал бы, не улыбнись нам на миг удача. Карела посадили в ту же тюрягу, где мотал свой срок Гевин. В другую камеру, естественно, и даже в другом крыле, но главное, что ему можно было передать весточку через старых знакомых.
Буквально через пару дней Карелу намекнули: «Держи рот на замке — и жизнь станет легче. Откроешь его — она станет гораздо короче». Фокус удался лучше некуда. К недовольству легавых чех упрямо молчал, не называя из страха возмездия ни единого имени (даже своих мелких воришек). И все бы прошло гладко, не попроси этот идиот перевести его в другую кутузку. Тюремщики пристали к нему с вопросами, с какой стати он просит о переводе. К чести Карела, он словно воды в рот набрал, однако до легавых дошло, что ему угрожают.
Но кто и почему? На эти вопросы следователи ответить не могли. Карел, безусловно, мелкая сошка. Кому понадобилось его запугивать? А главное — зачем так утруждаться? Шестерки не имеют дел с большими игроками, верно? Что он собой представляет? Чем он заслужил столь лестное внимание к своей особе?
Копы и тюремщики начали копать, пытаясь это выяснить, и через пару месяцев им повезло. Увы, все тайное довольно быстро становится явным, особенно если кто-то в этом сильно заинтересован.
— Гевин Бенсон, сэр! Это он надавил на Карела.
— Гевин Бенсон?
— Налетчик, сэр. Отсидел один год из пятнадцати.
— Знакомое имя. Я помню его случай. Тот еще мерзавец! Но с какой стати Гевина Бенсона интересует Карел Лецвед?
— Не знаю, сэр.
— Есть хоть какие-то идеи?
— Нет, сэр. Я знаю только, что Бенсон передал чеху предупреждение, как только тот попал за решетку.
— Ладно, я сам этим займусь.
— Благодарю, сэр. А как с моим прошением о повышении, сэр?
Приблизительно так, насколько я представляю, происходил диалог.
А потом им осталось совсем немного — сверить дату просьбы Карела с записями о посещениях Гевина. И сразу стало ясно, что чех запросил о переводе сразу после того, как моего брата навестила жена. Может, весточку передали с воли?
— Дайте мне список всех известных сообщников Гевина Бенсона. Думаю, мы напали на след.
— Что вы делали с двух до одиннадцати вечера одиннадцатого февраля сего года?
— Не знаю. А вы?
— Здесь я задаю вопросы, Бенсон, так что, если не хочешь, чтобы я запер тебя вместе с братом, лучше отвечай!
Я невольно улыбнулся. Да что он, Папа Римский, что ли? Это вам не исповедь. Как раз если я отвечу на вопросы сержанта Иванса, то сяду вместе с братом.
— Мой клиент не отказывается вам помочь, мне просто кажется, что на такой вопрос довольно трудно дать ответ вот так, с ходу, по прошествии трех месяцев. Если бы ему это удалось, по-моему, у вас возник бы повод для подозрений. Разве нет, сержант?
— Нет, мистер Барратт. Я думаю, ваш клиент точно знает, что он делал в тот день и с кем. — Иванс уставился мне в глаза. — Так что, Крис? Чем ты занимался? Пытался произвести впечатление на старшего брата, да?
Я снова улыбнулся.
— Чего ты лыбишься, Крис? Думаешь, это смешно? По-твоему, я с тобой шутки шучу?
— Нет, — сказал я. — Мне просто нравятся клоуны.
Тут Иванс тоже улыбнулся, однако отнюдь не радостно. Скорее это был оскал человека, который перестал скрывать свою ненависть.
— Узнаешь? — спросил он и швырнул на стол два полиэтиленовых мешка с пушками Карела.
Я внимательно их разглядел.
— Это пушки?
— Не строй из себя умника! — рявкнул лейтенант Прусак (какая подходящая фамилия!). — С помощью этих пистолетов одиннадцатого февраля был ограблен управляющий оружейного магазина. Вернее, дважды ограблен.
— Впервые их вижу, — заявил я.
— Откуда вы знаете, сержант, что это те самые пистолеты? — спросил Барратт. — Вы проводили баллистическую экспертизу? Вы нашли гильзы?
