Глеб откинул крышку тактического планшета, закрепленного на внутренней стороне левого предплечья.
– Звеньевые, оценить состояние бойцов. Если нужно, вкатите по полкуба «тормозухи». Преклов, Ульрих, Демидов, даю инъекцию.
– Я в порядке, – отозвался Толян.
– Нет, но через пять секунд будешь, – ответил Глеб и пробежался пальцами по сенсорному экрану.
– Панарин, Фомина, даю инъекцию. Гачев, Майсак, даю…
– Движение на одиннадцать часов! – перебил звеньевого взволнованный, несмотря на только что полученное внутривенно успокоительное, голос Фоминой. – Около пятидесяти метров.
– Количество целей? – спросил Глеб, пытаясь рассмотреть неприятеля в озвученном направлении.
– Две.
– Разведчики. Еще видишь их?
– Нет. Свернули за угол.
– Движение на десять часов! – прокричал в микрофон Консальски, и тут же в ухо Глебу ударил искаженный динамиком треск автоматной очереди, дублируя звучащий слева оригинал.
– Вижу цель!
– Вот он! Еще двое! Еще!
Третье звено уже в полном составе вело огонь по невидимому с дороги неприятелю.
– Консальски, доложи обстановку! – прокричал Глеб, стараясь перекрыть какофонию стрельбы, в которой к треску СГК-5 присоединился резкий стрекот карабинов.
– Около десятка целей засели в здании, дальний левый угол перекрестка, отстреливаются! Одного сняли! У нас потерь нет!
– Не выпускай их! Постараюсь обойти!
– Принял!
– Баскевич!
– На связи.
– Противник разделился. Ведешь звено до перекрестка, занимаешь ближнее угловое здание на своей стороне! Прикроешь нам тыл! Выполняй!
– Принял.
– Группа один, за мной! – выкрикнул Глеб, продублировав приказ отмашкой руки по направлению к центру сектора.
Но не успел он пройти и десяти шагов, как вынужден был нырнуть за ближайший остов машины и сесть на корточки, переводя дух после того, как две пули продырявили обгоревшую жесть в считаных сантиметрах от головы.
– Вижу цель!
Преклов, с пулеметом на изготовку, остановился и дал очередь, превращая угол стены в облако каменной пыли.
Едва стих раскатистый бас РПЗ, как совсем рядом ухнул подствольник – это Ульрих отправил вслед за свинцовым шквалом осколочно-фугасный гостинец.
Глеб резко поднялся из своего укрытия, готовый к стрельбе, но обидчику отомстить уже не успел. Гранатометный выстрел, сдетонировав, швырнул неприятеля в глубь руин, оставив на месте его правой руки мокрые лоскуты камуфляжа. Очередь из СГК Демидова поставила точку.
– Цел? – Толян бросил короткий взгляд в сторону командира.
– Порядок, – ответил Глеб. – Вперед!
– Контакт с противником! – раздался в наушнике голос Баскевича, когда до перекрестка оставалось около тридцати метров. – Десятка полтора целей!
– Свяжи их огнем! Не давай подойти!
– Принял!
Слева один за другим, перемежаясь автоматной трескотней, прозвучали четыре хлопка. Из руин впереди ответили несколькими короткими залпами.
– Консальски! – позвал Глеб. – Доложи!
– Мы меняем позицию, уходим левее. Отсюда их не достать. Потерь нет. Подтверждаю уничтожение трех целей. Как понял?
– Понял тебя. Заходим с фланга, поддержи огнем.
– Принял.
– Волкова, Преклов, – Глеб обернулся к названным бойцам, – держать позицию. Ульрих, Демидов – за мной!
Перебежав через улицу под прикрытием шквального огня звеньев Консальски и Баскевича, троица остановилась возле полуразрушенного двухэтажного здания, темное чрево которого оглашалось грохотом выстрелов.
Глеб, обтирая стену спиной, придвинулся к дверному проему и, быстро заглянув внутрь, отпрянул.
– Длинный коридор. Двери по обе стороны. Вхожу первый, держу проход. Демидов – налево. Ульрих – направо. Зачистка по схеме два. Как поняли?
– Понял.
– Понял.
– Вперед.
Троица вошла внутрь и моментально рассыпалась. Глеб присел у стены, держа под прицелом коридор, Демидов и Ульрих ввалились в смежные с ним комнаты.
– Чисто.
– Чисто.
Отрапортовали они, возвращаясь, и группа двинулась дальше.
– Звено три, мы вошли в здание, – сообщил Глеб. – Как поняли?
– Понял вас. Постараемся не зацепить.
– Волкова, что видишь?
– Большинство целей на втором этаже, – ответил как всегда спокойный и почти равнодушный голос. – Внизу, в третьем оконном проеме, вспышка.
– Понял тебя, – Глеб краем глаза взглянул на Демидова. – Сколько окон в комнате?
– Два.
– Следующая дверь налево.
Николай кивнул и, стараясь как можно мягче ступать по засыпанному стеклом и бетонным крошевом полу, двинулся к цели. Не заходя в комнату, он сделал два шага мимо дверного проема, направив внутрь ствол изрыгающего пламя СГК.
– Чисто.
– Чисто, – поддержал его Ульрих, закончивший осмотр помещения напротив.
– Звено два, – негромко произнес в микрофон Глеб, – доложите обстановку.
Включившаяся на передачу рация Баскевича тут же наполнила динамик возбужденным и неразборчивым из-за треска автоматных очередей криком:
– …справа, справа отсекай! Вот сука!
– Доложите обстановку, – повторил Глеб.
– Неприятель предпринимает попытки зайти во фланг! Да чтоб тебя! – В ухо снова ударил грохот выстрелов. – Подтверждаю четыре ликвидированных цели! Потерь нет! Только Майсак растяжку со светошумовой сдернул. Легкая контузия. Мать твою! Вот он, за колонной!
Голос Баскевича окончательно потонул в автоматной канонаде.
– Преклов, – позвал Глеб.
– На связи.
– Хватай пулемет и дуй к третьему звену, их там здорово поджимают.
– Принял.
Появление неприятеля за спиной у проникшей в здание троицы было замечено слишком поздно. Демидов среагировал раньше остальных, развернулся вполоборота, но выстрелить уже не успел. Первая пуля угодила ему в левое плечо, еще три зарылись в армидную ткань бронежилета, чуть выше сердца.
Услышав позади выстрелы, Глеб опустил флажок переводчика режима огня в положение «модуль» и, не целясь, послал гранату на звук, после чего, ухватив повалившегося на пол Демидова за эвакуационную петлю, затащил его в ближайшую комнату.
Оставшийся в наполненном бетонной пылью коридоре Ульрих дал длинную очередь в сторону неприятеля и отошел следом за товарищами.
– Как он? – покосился Карл на Николая, держа дверной проем под прицелом.
– Сейчас выясним.
Глеб открыл планшет и, выбрав боевую единицу, ткнул в пиктограмму с подписью «эпинефрин».
Лежащий на спине Димидов вздрогнул, вытаращил глаза и, хватая ртом воздух, принялся судорожно себя ощупывать.
– Цел, – констатировал Глеб.
В подтверждение озвученного вывода Николай поднялся на ноги и, продышавшись, кивнул:
– Я в порядке.
– Волкова, – включил микрофон Глеб, – какого черта ты там делаешь? Нам только что зашли в тыл.
– Они спустились через брешь в перекрытии, – ответила Наташа, ничуть не смутившись. – Трое. Одного я сняла. Не успела доложить.
– Ладно. Как там оставшаяся парочка? Видишь?
– Да. Их вынесло наружу. Мертвы.
– Сколько еще наверху?
– Предположительно – четыре. Как минимум один ранен.
– Понял. Конец связи. Консальски.
– Слушаю.
– Мы идем наверх. Обеспечь десять секунд плотного огня по второму этажу, чтоб наши друзья не скучали, а потом сразу рвите к Баскевичу. Пора давить гадов.
– Принял.
Едва стих шум статики, как метрах в тридцати левее одновременно застучали пять автоматов. Прямо над головой, посыпая шлем серой пылью, ухнул взрыв.
Троица, перейдя на бег, миновала коридор нижнего этажа и начала быстро подниматься по лестнице.
Стоящий возле крайнего пролета и отвлеченный неожиданной активностью атакующих китаец умер первым из оставшихся защитников. Он успел только чуть повернуть голову на звук шагов, когда рой десятимиллиметровых экспансивных пуль вошел в спину, превратил внутренности в кисель и вышел через грудь кровавым фонтаном. Тело упало вперед и, прочертив по стене багровую дугу, затихло.
Еще два стрелка, примостившихся у оконных проемов в коридоре, умерли спустя секунду после первого. Гранатометный выстрел с посланной вдогонку очередью оставили после себя два дымящихся трупа на залитом кровью и засыпанном гильзами полу.
– Должен быть четвертый. – Глеб перешагнул через мертвое тело и дал подчиненным знак следовать вперед, взяв на себя прикрытие тылов.
Верхний этаж имел иную планировку. Комнаты здесь располагались только по одной стороне. Дальний конец коридора обрывался пустотой. Крыша тоже была наполовину разрушена. Снаружи доносились неумолкающие автоматные трели и басовитое соло РПЗ, лишь изредка перебиваемые не попадающим в мотив люгером. Звенья смыкались, беря противника в клещи.
– Чисто, – доложил Ульрих, осмотрев первую комнату.
– Чисто, – отчитался Демидов, делая шаг назад из второго дверного проема.
– Стоп, – приподнял Глеб руку с цевья.
