Вступил в группировку в Приволжском районе в 1992 году
Я вступил в это движение в 1992-м, когда был студентом одного из техникумов города. Подтянул меня мой друг. Все тогда знали и понимали, что ходить по улицам становится опасно и небезопасно, да и выбора особого не было. Либо ты с пацанами, либо тебя гасят и трясут бабло. Началось все стремительно. Спортивный костюм Adidas, сборы на стадионах под видом игры в футбол. Для поддержки боевого духа организовывались спарринги, где ты обязан был выстоять и неважно с кем – другом или профессиональным боксером. Курение категорически запрещалось, но мы все равно тайком курили.
1981 г.р. Марат Т. (имя изменено)
Состоял в группировке в 1995–1999 годах
Бизнесмен
Первый сходняк хорошо помню. Пришел с пацанами, мне сказали: вот парни, вот улица, типа все дела, отвечай на вопросы. Я постоял в стороне, люди общаются между собой, стоят в кругу, потом подзывают меня. Задали десяток вопросов из разряда «Почему решил подойти к улице?», «Почему именно к этой улице?», «Кого знаешь?». Отвечать было просто: с пацанами общаюсь, с пацанами живу, решил поддержать своих друзей и близких, решил присоединиться к вам, потому что у вас хорошая репутация, зарекомендовали вы себя на отлично, бла-бла-бла, устраивают уличные принципы и конкретно ваша улица. К тому времени, в 1995-м, это уже превратилось в такой элитный клуб: никого никуда не затаскивали, не приведи господь. Приходили только проверенные люди, у которых есть репутация, за которых могут поручиться. В массовости, в толпе уже не было необходимости. Эпоха 1980-х – начала 1990-х, когда воевали за асфальт, когда нужно было собирать орду в пятьсот человек, чтобы где-то, кого-то, чего-то накрыть, закончилась. У нас небольшая улица была, всего человек тридцать в младшем возрасте. Я, наверно, где-то 31-м, 32-м был.
После этого сказали: «Окей, дружище, а теперь проверим, на что ты способен». Надо было подраться, себя проявить; стояли старшие, трое человек. Вышел один, погоняло Белый, как сейчас помню, здоровый лось. Я такой: «И че, с ним?» – «Да». Ну и я огреб пиздюлей. Я получил пизды, но достойно. И все: «Вытри кровь, вытри сопли, присоединяйся к пацанам». И так понеслось: три раза в неделю сходняк, раз в месяц сдавали в общак.
1982 г.р. Антон Т.
Состоял в группировке «Телестудия» в 1996–2000 годах
Спросили: «Откуда и почему к нам?» Было похоже на собеседование, только антураж другой: все стоят в кругу и смотрят на тебя. Сборы – это такие системные совещания. Если не было суровых вопросов, то минут пятнадцать-двадцать какие-то подвиги обсуждали и расходились. До трех раз в неделю это было. Иногда были строгие, обычно, когда мы с «Домом обуви» воевали, собирались каждый день.
1976 г.р. Алексей Снежок Снежинский
Экс-участник группировки «Слобода», экс-киллер группировки «Жилка»
Отсидел, принял ислам, занимается строительным бизнесом
Когда ты с пацанами, ответственности прибавлялось. Уже нужно где-то лицо своей улицы представлять, поэтому взвешиваешь поступки. Если какая-то ситуация возникала – пьяные загуляли с соседней улицы, а ты один – ты готов с ними драться. Думаешь: ну и ладно, неважно, чем это закончится. Сломают, ну и пускай, зато за улицу! Ты понимаешь, что если встречаешь своих пацанов, то надо подойти поздороваться за руку, тем более со старшими. Не отвернешься куда-то, а через дорогу перейдешь, поздороваешься, потому что это твой старший возраст. Нос задираешь тоже – ты же теперь с пацанами, можешь где-то что-то себе позволить, например лишнего. Хотя и так никто не обламывался. Мы-то росли, в принципе, пацанами, просто потом это поняли – что мы пацаны.
1976 г.р. Роберт Гараев
Cостоял в группировке «Низы» в 1989–1991 годах
В обмен на новый статус ты был исправно посещать сборы три раза в неделю и раз в месяц платить в небольшой общак. Запрещалось курить, пить алкоголь и употреблять наркотики. За последнее жестко отшивали, за провинность в первых двух пунктах просто давали пиздюлей всему возрасту. Честно признаться, третий пункт был условным: на тот момент настоящие наркотики я видел только по телевизору в страшных милицейских сводках и в «видеофильмах» (так мы тогда называли фильмы, увиденные в только появившихся видеосалонах).
Опасно было, если твои дом или школа находились на территории враждующей группировки, но враждующей в какой-то момент могла стать любая близлежащая улица. Я жил на территории «Панелей», с которыми «Низы», слава богу, не враждовали. Но я ездил к бабушке в центр на Большую Красную, а там были совсем другие порядки и дерзкая молодежь группировки «Тельмана Рабочий квартал».
Таких романтичных сборов, как первые, больше не было. Во-первых, костер попал под запрет: слишком заметен для ментов. Во-вторых, мы теперь не курили на территории самих сборов. Для этого тихонько отходили по двое в подъезд, заодно и погреться, если дело было зимой. В-третьих, само место сборов приходилось часто менять, потому как менты достаточно быстро их вычисляли и приезжали нас разгонять. После того пустыря мы чаще всего собирались на площадках двух школ на нашей территории и играли в футбол. Футбол мне не особо давался, и поэтому я его недолюбливал. Меня ставили в защиту. Единственный урок, который я вынес: если на тебя бежит противник с мячом, надо подбегать к нему и пинать ботинком по ноге, а уже после пытаться отнять мяч. Это в нашей игре разрешалось.
Сборы были обязаловкой и довольно скучным занятием. Когда приезжали разгонять менты, это развлекало. Пробежка врассыпную дарила тебе на какое-то время адреналиновый всплеск. Убежать было относительно легко, и самое главное, что возвращаться обратно было не надо – можно было спокойно пойти домой или затариться в какой-нибудь теплый подъезд вне нашей территории. Но сборы нужны были нашим старшим: они были показателем нашей мобильности и силы.
1968 г.р. Дмитрий
Стоял у истоков группировки «Аделька»
Предприниматель, протестант
Раньше были просто дворовые блатные, между алкашей, бывших сидельцев и среди всяких горлопанов шишку держали [33]. Их звали стариками. Они к группировке никакого отношения не имели. Притесняли молодых, естественно, были у них на побегушках всякие. Мы же были выходцы уличные, но мы с ними считались, потому что они были взрослые. А когда уже перешли в пятый-шестой класс, со всякими ихними выкрутасами начали бороться. Возмущались между собой и говорили друг другу: «Ну все надо решать!» Где-то в 1983–1984-м, когда я после восьмого класса пошел в училище, мы начали
