Кто же знал, что «страшица» вполне удовлетворится моим разрешением на поглощение энергии, хотя я вовсе не являюсь её хозяином? По принципу: «Что не запрещено — разрешено»?
Ушлой нежити, оказывается, вполне было достаточно того, что я был создателем и командиром отряда, в котором она состояла в качестве питомца ракшаса. Следовательно, по её логике, «страшица» просто выполнила мой приказ.
Хитро.
И что-то мне подсказывает, что даже не будь отряда — Фатима вполне бы подвела все свои действия под то, что по иерархии «Мастеров Мглы» я, опять же, стою выше, нежели Ньютон, что привело бы к аналогичному результату.
«Ну вот почему об этом не пишут в Вики?».
Когда Фатима исчезла, я приготовился к самому худшему, но сегодня звёзды были на нашей стороне. «Страшица» не задумала очередную пакость, как я ожидал. Она просто самостоятельно развеялась, вогнав ракшаса в ступор видом вновь активировавшейся иконки вызова питомца.
Попытка вызвать её повторно ни к чему не привела, что ни мне, ни остальным спутникам категорически не понравилось. Этого ещё для полного счастья не хватало!
Ну кому придётся по душе, когда собственный питомец теперь сам решает: откликнуться ему на вызов своего хозяина, или продолжать прикидываться ветошью у себя в подпространстве, не высовывая хитрого жала?
Пока я вёл диалог с Торланом и Заримой, которая изредка разбавляла его своими комментариями, Ньютон зарылся в интерфейс, стараясь разобраться с Фатимой и проблемами, которые «страшица» может доставить в будущем. Судя по озадаченной лохматой морде, у него не сильно получалось.
Я же для себя решил, что запрет на использование Фатимы — достаточная мера для предотвращения возможных последствий. Сейчас нужно решить с одним Эмиссаром, а потом уже вплотную разбираться с Фатимой. А пока пусть посидит да подумает над своим поведением.
Признаюсь, от разговора с Торланом я ожидал гораздо большего, нежели то, что эта внезапно семейная парочка мне снова предложит сделку, преследуя, в первую очередь, интересы Серой Лиги. Вот только то, что они простую информацию захотят обменять на существенное усиление собственных Теней, вызвало у меня гомерический хохот.
— Ну от тебя я этого не ожидал, — отсмеявшись, попенял я Зариме, которая ничуть не смутившись, как-то странно посмотрела на Торлана. — То есть, ты хочешь новые умения для себя и своих бойцов, а кроме слов у тебя расплатиться нечем? Ну нет, так дело не пойдёт. Придётся вызывать сюда Утрамбовщика, раз такое дело.
— Это ваш коротышка с фиолетовым непотребством на голове? — хмуро поинтересовался Охотник, что-то для себя решая. — Не нужно его сюда. Хорошо, что ты хочешь за это?
Оказывается, то, что я стал Первожрецом Ариэла, давало мне возможность значительно расширить спектр боевых умений как своих, так и членов моего клана, как я это сделал для своего ближнего круга в Сердце Хаоса у алтаря Тиамат. Исключением не являлись и те, кто были приведены под длань Хаоса моими усилиями, как Серая Лига и «БирХарды».
Этими же возможностями теперь обладала и Лиэль, но только в пределах своего Круга Ведьм, который подчинен ей «по наследству», и среди тех разумных, к смене Фракции которых она приложит руку самостоятельно.
Как и ранее, и ей и мне за эти «богоугодные» деяния полагались определённые «плюшки». В моём случае, это — очки характеристик. Что полагалось Лиэль, мне пока было неизвестно.
Первое, что я сделаю, перед тем, как начну искать Эмиссара по «Даяне I» — наведаюсь к божественному алтарю в Дон-Море полным составом «Мастеров Мглы» и принесу щедрые дары, теперь уже Ариэлу, испросив у Божества новые возможности.
Откуда эти тонкости стали известны Серой Лиге, можно было только догадываться. Одно я знал точно — я сделаю всё, чтобы перетащить их на свою сторону. Если не выйдет в качестве сильных бойцов, то, демоны с ними, пусть даже как источник ценнейшей информации и услуг, которые могут предоставить лишь они.
Серая Лига, которая, оказывается, стремительно набирала силу, не должна существовать отдельно от Фракции Хаоса. Только это нужно решать было максимально аккуратно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Несомненно, кое-какая информация касательно Борзуна и логики его поступков мне всё же досталась, но это уже к делу практически не относилось, поскольку Борзун, как уже говорилось, не был обычным смертным.
Выяснилось несколько прелюбопытнейших фактов, которых мы никак не могли знать. Ни у кого из нас не было ни времени, ни тех вводных, которыми обладал Торлан. Не зря же сейчас в тандеме с Заримой, он является ни много ни мало — своеобразным аналитическим центром Серой Лиги.
Вот уж действительно — я невольно породил монстра.
«Или Торлан сам тебя подвёл к этому решению, прекрасно поняв, кем является восточная девушка, в один из зимних дней оказавшаяся на пороге его жилища. Возможно только из-за неё с тобой и соизволили пообщаться, а не выставили прочь, даже не выслушав», — промелькнула мысль, которую я сейчас не мог ни подтвердить ни опровергнуть.
Правды мне никто не скажет, а ложь я распознать не сумею. Не с Торланом.
Итак: Эмиссар чудовищно сильное существо. И чем больше времени он будет находиться вне зоны нашей досягаемости, тем опаснее и сильнее он будет становиться. И ничего с этим не сделать, кроме того, как разыскав его, навязать схватку, снова просадив его стратегический запас украденной энергии.
Все время которое мы потратим на то, чтобы как-то подобраться к нему, пёс Миардель использует для своего усиления. И способы, которыми он будет этого добиваться, нам, к сожалению, известны.
Борзун будет продолжать убивать, причём в промышленных масштабах. Без вариантов.
— Ты хочешь сказать, что его целью будут случайные поселения разумных? — задумался я. — И как же его в таком случае поймать? Если эта тварь освоила порталы, то он всегда будет оказываться на шаг впереди. А мы так и будем гоняться за ним, подсчитывая количество разгромленных деревень. Ясно же, что в крупные города он пока не сунется. Как бы он не был силён, если против него соберут несколько полноценных рейдов — он не выстоит. Ему и портальные перемещения заблокируют, и свяжут боем и обнулят в считанные минуты. Он не может этого не понимать.
— Немножко не так, — невесело произнёс Торлан. — На начальных этапах своего становления — возможно он и удовлетворится мелкими деревнями, находящимися в отдалении от крупных скоплений разумных. Вот только до определённого момента. До тех пор, пока он не вкусит настоящей силы. Дальше сам догадаешься?
— Ну не сумасшедший же он? — пробормотал я, примерно понимая, на что намекает Торлан. — Он же не может в одиночку напасть на один из божественных Храмов? Ты же к этому ведёшь?
— Любой разумный, будь он каким угодно праведником и порядочным, не сможет удержаться и не отобрать в пустыне у того, кто слабее, последний глоток воды, если от этого будет зависеть его собственное выживание, — Торлан откинулся на спинке стула. — В каждом из нас сидит зверь, которого мы сдерживаем, пока нам не грозит общественное порицание. А вот выбирая между порицанием и выживанием, мы всегда выберем последнее. Такова наша суть. Мы будем понимать, что мы поступили плохо, уготовив кому-то смерть, мы даже будем стараться искупить этот грех, мы, возможно, — сделал акцент на этом слове Торлан, — всю оставшуюся жизнь больше так не поступим, но… своя шкура всегда дороже. Каждое живое существо в первую очередь думает о собственном выживании, а уж потом — о морали. Эмиссар сейчас ослаблен, причём этой самой моралью он давно не обременён. С тех самых пор, когда он обрёк на смерть моего родного брата, его Наставника, бросив того умирать в Гарконской Пустоши. Так что, этой твари во что бы то ни стало нужно получить энергию, иначе он просто-напросто подохнет. Вероятность того, что он нападет на один из божественных Храмов — девять из десяти. А вероятность того, что это будет Храм Миардель — десять. Десять из десяти, — в сердцах рубанул Торлан ребром ладони по столешнице, отчего свитки, беспорядочно на ней разбросанные, слегка подпрыгнули.
