– Отлично, тогда почему бы вам не рассказать мне все с самого начала? Вы сказали, что хотите во всем разобраться…
Литгоу выпрямился и отлепил руки от клеенки. На поверхности остались отпечатки двух пятерней. Он подозвал ассистента, и Вику пришлось посторониться. Вскрытый труп был положен в черный мешок и отправлен обратно в холодильник.
– Говорю вам, сержант, вы выбрали неподходящее время. Кроме того, я даже не догадываюсь о причинах его побега, так что, прошу извинить меня…
– О'кей, подойдем с другой стороны: кто из сотрудников вашей больницы осматривал человека, совершившего наезд на мистера Спирса?
У Вика появилось ощущение, что Литгоу уже касается стены лопатками, и он собирался дожать последние капли информации. Время выложить главный козырь.
– Другой вопрос. Лейтенант Фэйт случайно не обсуждал с вами пропажу досье на неосторожного водителя? У вас с ним, я вижу, много общих дел…
Литгоу застыл над инструментами, будто выбирая подходящий, чтобы метнуть его в Вика. В конце концов, он остановился на штангенциркуле и невозмутимо стал вымерять размеры пулевого отверстия на теле.
– Сержант Миртон, у вас паранойя.
– Это вы мне говорите, как патологоанатом?
– Не нужно быть дипломированным психиатром, чтобы заметить все симптомы. Вы уже разработали свою бредовую систему, того не подозревая, и ваша вера в нее крепнет день ото дня. Вы склонны к детализации, хотите знать все до мелочей, и это только доказывает наличие паранойи. Естественно, что ваши собственные бредовые идеи кажутся вам абсолютными, вы считаете, что догадались обо всем, и это усугубляет заболевание. Держу пари, вы плохо спите, и у вас пропал аппетит. Если хотите, у меня есть один знакомый психиатр, он вам обязательно поможет.
– Смейтесь, доктор… Я вас выведу на чистую воду!
– Ради Бога, только не рассказывайте сослуживцам про мои нечестивые планы завоевания мира. Это может осложнить ваше положение в их обществе. До свидания.
Вик был готов наброситься на доктора Литгоу с кулаками, но прекрасно понимал его неуязвимость. Нужно было искать другие пути и ответы. Он подождал, пока вскипавшая злость утихомирится, и молча вышел.
14
Внимание Фрэнка привлек странный скрипящий звук с позвякиванием. Он был хорошо слышен и доносился откуда-то справа от того места, где притаился Фрэнк. Через некоторое время он понял, что источник приближается, и задержал дыхание. Что-то протащилось мимо, и Фрэнк расслышал звон ключей, а после – скрип несмазанных петель; он отметил, что все это происходило на Кроссроудз 13 – видимо, к Кларе пришли гости. Не успел он огорчиться, как раздался грохот захлопываемой двери, и шаги удалились туда, откуда гость и пришел. Фрэнк для приличия подождал еще минуту, не вернется ли посетитель, а потом пошел к дому N 13 по улице Кроссроудз. Внутри дома было тихо, и поэтому он осторожно повернул ручку входной двери. Она оказалась заперта (как странно на ночь запирать двери). Фокус с кирпичом здесь не мог получиться: дверь на ощупь была монолитной, без намека на стеклянную вставку. Под половичком было пусто, на верхнем косяке так же не было ключей, и Фрэнк приуныл. Как же так, добраться до самого конца и застрять на последнем шаге!
Он оглядел окна и не заметил, чтобы хоть лучик выбивался из-за жалюзей. Ощупав ребристую поверхность, он убедился в их неприступности. Пришлось обойти дом по цветочным клумбам, чтобы отыскать лазейку: у одного из окон жалюзи не были до конца опущены. Но встала другая проблема – как открыть окно? Шуметь Фрэнку очень не хотелось. Он надеялся побыстрее справиться и поспать, а привлеки он внимание, разве удастся отдохнуть? Вспомнились мягкие сидения его «бьюика», и Фрэнк с любовью пощупал в кармане ключи. Я скоро вернусь к тебе, подумал он.
К черту окно, если открыта дверь в подвал, решил Фрэнк и заглянул внутрь. Было темно, как и должно быть ночью, а главное – ни один шорох не нарушал тишину. Это было на руку Фрэнку, и он шагнул вперед. Растопырив руки, он ощупывал воздух из-за опасений натолкнуться на какую-нибудь идиотскую кастрюлю и разбудить полквартала. Миновав несколько стеллажей, он споткнулся обо что-то и понял, что это ступени наверх. Уперевшись руками в крышку, он приоткрыл ее, но в образовавшуюся щель ни хрена не было видно. Тогда он открыл ее пошире и огляделся. На самом деле, увидел он не больше, но тишина безмолвно говорила, что все идет хорошо.
И только когда он вылез из подвала, закрыл за собой крышку и выпрямился, его ушей достигло сопение, тихое и неровное. Фрэнк боялся шелохнуться и тщетно напрягал зрение. Чуть повернув голову, он определил, что звуки чьего-то дыхания доносятся из-за его спины. Волосы зашевелились на затылке, а на шее высыпала гусиная кожа. Он просто не мог понять, что ему сейчас делать. От одной мысли обернуться его охватывал ужас, по спине бежали мириады мурашек. Он ждал, что вот-вот его спины коснется оно и заставит кошмары ожить наяву. В такт его мелкой дрожи завибрировал железный прямоугольник на груди, и это ощущение тепла немного успокоило Фрэнка. С того момента, как он услышал сопение, прошло не меньше минуты, а за это время даже улитка проползла бы пару сантиметров. Он сделал шаг вперед и обернулся. Темнота… А что он еще ожидал увидеть? Сиплое дыхание по-прежнему было неровным и прерывистым.
Что за чертовщина, подумал Фрэнк. Если так пойдет дальше, то игра затянется до рассвета, до самого воскресения, а это не должно было продолжаться так долго. Он дотронулся правой рукой до стены и нащупал выключатель. Где-то еще одна минута ушла на тонкое взвешивание всех «за» и «против», как это всегда делают люди перед важным решением, и щелкнул клавишей.
Фрэнк не догадался перед щелчком закрыть глаза. Его ослепила яркая вспышка света, до ломоты, и он прикрыл глаза рукой. К сопению добавилось мерное жужжание лампочки и ничего больше. Фрэнк, сощурившись, медленно приоткрыл веки. Сначала он ничего не мог разглядеть из-за синих и лиловых всполохов перед глазами, а потом он увидел Клару.
Первое, что он увидел, было невероятно отсутствующее выражение лица хозяйки дома N13. Потом он увидел скрюченные руки, по младенчески сложенные на груди, и неподвижные ноги на подставке инвалидной коляски. На ней был простой домашний халат и кожаные тапочки, колени были прикрыты клетчатым пледом.
– Клара… – прошептал Фрэнк. – Какая ты другая…
Из уголка скривленного рта с сухими и потрескавшимися губами показалась тоненькая струйка слюны. Ей, должно быть, было едва за тридцать, но сморщенная кожа на лице и его выражение добавляли еще тридцать. Грудь под халатом едва заметно вздымалась и опускалась, а изо рта рвались хрипы и сипы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
