500 миллиардам миллиардов. Определенная часть работы на дне конуса уже выполнена с помощью баз эндшпилей. Таким образом, остается доказать, что игрок может, используя определенную последовательность ходов, проложить победную или в худшем случае ничейную трассу от верха рожка через его неизведанную середину к хорошо известным эндшпилям на дне. И Chinook искала эту трассу дни напролет.
Факультет компьютерных наук Университета провинции Альберта, профессиональное прибежище Шеффера, довольно авторитетен в своей области. Несмотря на очевидные сложности с привлечением ученых в его холодный кампус в Эдмонтоне во время традиционной кампании найма специалистов в январе-феврале, факультет предлагает одни из лучших в мире учебных программ в области искусственного интеллекта. У выпускников, прослушавших эти программы, консультируются профессиональные игроки в покер. Несколько профессоров работают над сложным гибридом шахмат и го, который называется Amazons. Другие консультируют компании, занимающиеся разработкой видеоигр. Еще одна группа разрабатывает систему искусственного интеллекта для керлинга, которой в Канаде придается государственное значение.
Не так давно, в один из снежных дней в конце зимы, я посетил кампус. Полки в кабинете одного из профессоров были заставлены разнокалиберными кубиками Рубика. Находившийся дальше по коридору другой кабинет был завален причиндалами для гекса, любимой игры отца-основателя теории игр Джона Нэша[11]. Шеффер, которого в его 63 года можно было запросто принять за Мела Брукса[12] или Ноама Хомского[13], сидел у себя в кабинете среди типичного академического хлама, состоявшего из бумаг, кофейных чашек, коробок и книг, включая зачитанный сборник партий Тинсли, который он изуродовал ножом несколько десятков лет назад. Кроме того, там были бобины с теперь уже старомодной магнитной лентой, на которой хранились первые базы данных Chinook. В углу, в большом синем виниловом пакете, лежали два кубка, когда-то завоеванные на мировых чемпионатах между человеком и машиной, а ныне явно нуждавшиеся в полировке. На одном было написано: «Второе место». На другом (вдвое более крупными буквами): «Чемпион».
В кабинете также стояла стопка экземпляров книги самого Шеффера, в которой он излагал свою интерпретацию истории проекта. Посвящение во втором издании мемуаров о создании программы гласило: «Стеф и Ребекке за их неизменные терпение и любовь. Наконец, все завершено. Честно!». Но пара развелась – человеческие взаимоотношения проиграли шашкам и искусственному интеллекту.
В Эдмонтоне специалисты по компьютерам предостерегали меня от очеловечивания программ ИИ, наделения их неуместной субъектностью и забвения того обстоятельства, что создателями программ всегда являются люди. Мы сидели среди памятных вещей и академической рухляди, и Шеффер вспоминал первые годы работы над Chinook, когда оба его отпрыска были юны. «Мы с женой создали биологическое творение, а теперь я работаю над созданием цифрового, причем главным образом самостоятельно, – сказал он. – К сожалению, я оказался между двумя огнями – моей дочерью и моей программой, и в силу каких-то глубоких психологических причин, которые, наверное, может объяснить только медицина, я отдал предпочтение цифровому творению, а не биологическому. Не знаю, почему это так. Возможно, ответ на этот вопрос таков, что мне не хочется его знать». (Стеф Шеффер отказалась дать мне интервью для этой книги. «Я не думаю, что в книгу про игры нужно включать рассказы о семейных делах», – сказала она.)
Шеффер и Тинсли посвятили свои жизни игре с людьми, однако оба были одиноки. У Тинсли это, судя по всему, был осознанный выбор, у Шеффера – его собственная вина. Шеффер сейчас откровенно говорит о разладе, причиной которого стал его шашечный проект. «Я не пытаюсь выставить себя придурком, – сказал он. – Но если рассказываешь историю, касаясь только хорошей стороны и умалчивая о реальности, то вводишь людей в заблуждение. Одержимость идеей требует от тебя немалых усилий – наука ослепляет. Это как с людьми, помешанными на религии или деньгах. Это деформирует личность».
Шефферу отчаянно хочется, чтобы его проект не забыли. «В области искусственного интеллекта это почти неприметная мелочь», – говорит он о Chinook. Возможно, опасения по поводу забвения созданного им наследия связаны с тем, что он утратил нечто другое. «Легко считать близких чем-то само собой разумеющимся просто потому, что они всегда рядом, – рассуждает он. – А потом наступает день, когда их рядом уже не оказывается. И ты думаешь: “Черт возьми, что же я наделал!”».
У истории Мариона Тинсли есть странное, отчасти трагическое послесловие. Когда в 1979 году Чарльз Уокер учредил Международный зал славы шашек, он открыл его в так называемом Château Walker – особняке в тюдоровском стиле на лесном участке площадью 8 га у города Петал с населением 10 000 человек в штате Миссисипи. У Зала славы имелась семиэтажная башня, стены которой украшали картины, а на книжных полках стояли экземпляры библии. Зал видел несколько побед Тинсли на чемпионатах мира, там установлена статуя этого легендарного шашиста. Шеффер показал мне свои старые фотографии, на которых он сидит на королевской кровати в королевском номере.
По рассказам, Уокер был магнатом в страховом бизнесе, но осенью 2004 года, как следует из судебных материалов, он дважды – в аэропорту и в жилом автофургоне – встречался с человеком, который передал ему крупную сумму в долларах, спрятанную в упаковку от ополаскивателя для белья, что, очевидно, должно было сбить с толку «специально обученных собак». Взамен Уокер отправил этому человеку три чека: один с личного счета, второй от Международной христианской церкви и третий от Международного зала славы шашек на общую сумму $20 000. Уокер не знал, что этот человек был внедренным оперативником Службы иммиграционного и таможенного контроля США. Они заключили сделку по отмыванию $6 млн полученных от торговли наркотиками. Для этого Уокер предоставил своему подельнику фальшивые документы о трудоустройстве, в которых утверждалось, что тот работал в фиктивной компании в качестве пилота и консультанта. В июне 2005 года в федеральном суде Уокеру было предъявлено обвинение в отмывании денег. Он признал себя виновным и был приговорен к тюремному заключению на 63 месяца.
Уокер ушел из мира шашек и закрыл Зал славы. В 2007 году, когда он сидел в тюрьме, особняк, в котором располагался Зал, сгорел вместе почти со всеми памятными экспонатами, включая самую большую в мире и вторую по величине шахматные доски. Как говорили, члены семьи Уокера подозревали, что причиной пожара стало короткое замыкание, произошедшее из-за летучих мышей, поселившихся в башне особняка. Позднее следователи переворошили завалы толщиной около полутора метров, но так и не смогли
