шевелились.
Или это фантомные ощущения? Может, я выдаю желаемое за действительное?
— Жека, Жек, — очень близко, кажется, справа, раздался голос Ромыча, через секунду к нему добавился отборный, почти литературный мат Сани. — Жек, ты нас слышишь, да отойдите вы, скорую кто-нибудь вызвал? Жек!
— Угу, — я постарался мычать как можно громче, чтобы меня наверняка услышали.
И вообще, кажется, все было не так плохо, как выглядело со стороны. Ноги и руки меня слушались, по крайней мере кисти и ступни.
Простонав от внезапно вспыхнувшей острой боли в колене, я все же согнул ногу в суставе.
Мля. Больно. Но я точно не парализован. Под себя срать мне пока не светит, уже хорошо, учитывая, что гонку я благополучно проебал. Рискнул, слетел, нахрен, с мота, и один хер проебал.
Ромыч, сука!
Я ведь выигрывал, гнал на всех парах, только колеса сверкали. Уверен был в победе, до финиша рукой было подать. Видно, расслабился я, предвкушая скорую победу над соперником, и Ромыч это, конечно, просчитал. Расчетливый сученыш. Я не понял даже, в какой момент остался далеко позади. И знал, что так просто не догоню, этот черт все предвидел, кроме моей, в край больной башки. У меня один шанс был на миллион, можно сказать.
Впрочем, шанс этот я благополучно просрал.
Решил выпендриться, рискнуть. Там, где было необходимо притормозить, я ускорился. Если бы выгорело, приехал бы первым.
Но не выгорело. Зона вылета оказалась слишком крутой, я недооценил, неверно просчитал угол наклона. Скорость была слишком высокой, ускорение дополнительно пнуло, а вот сопротивления воздуха не хватило. Взлететь я взлетел, а красиво приземлиться, увы, не получилось.
У меня с физикой всегда не очень было.
Надо было учить, оказывается. Вот Ромыч учил, а я хрен пинал.
— Жек...
Ладно, хватит уже валяться, пора и честь знать. Разлегся тут, раздвинув ноги, как девица лёгкого поведения, и тяжелого тоже.
Мне, конечно, фартануло знатно, другой бы себе все к чёртовой матери переломал, а я ничего, огурчик. Видимо, ни наверху, ни внизу меня пока видеть не хотят. И правильно, зачем я им.
Сгруппировался я вовремя и весьма удачно. Вот это я могу вообще. Талант не пропьешь.
Собравшись с силами, я втянул в лёгкие воздух и попытался подняться.
— Да ты че дебил что ли, лежи! — заорал Саня.
И че так орать? Радоваться надо, что я жив, и даже почти здоров.
Ну упал, ну помялся. Бывает.
Я промычал что-то невнятное. Невнятное для окружающих, естественно. А вообще я просто Саню послал в пень, только шлем мешал.
Мне наконец удалось сесть, кто-то осторожно придерживал меня за спину.
Заботливый.
Ещё раз убедился, что меня не парализовало, и, кажется, мне удалось обойтись без переломов.
Руками я шевелил хорошо, тело ныло конечно, правое колено нещадно болело, но целом все могло закончиться хуже.
Я потянулся к шлему и принялся его снимать.
Кто-то охнул, Саня в очередной раз высказался, но принялся помогать. Это я понял, когда рожу его злую увидел, как только шлем снял. Саня сидел справа, по другую сторону, на коленях всхлипывала Милка. Че рыдать-то, не на похоронах же.
— Ты совсем дебил? — взревел друг.
— Нет, только наполовину.
— Очень смешно, ты башкой когда думать начнёшь?
— Да че ты орёшь, как потерпевший, нормально же все.
— Жек, какого хера, а? — подключился Рома.
Оказалось, что именно он помогал мне принять сидячее положение.
— Да перестаньте ныть, как девочки. Со мной нормально все, — я отмахнулся осмотрелся, — это, кто там в скорую звонил, отбой.
А скорую вообще можно отменить? Или за ложный штраф вкатят? А хрен с ним, заплатим. Так стоп, а здесь же должны дежурить медики? Уже свалили? Шустрые ребятки. А впрочем, за этот прокат им нихрена бы не заплатили, неудивительно.
— Какой отбой, тебе в больницу надо, — продолжил бурчать Саня.
— Ага, в психиатрическую, — хмыкнул Ромыч.
Я сначала его послать хотел, но потом передумал. У меня аргументов против не оказалось.
В дурдоме меня бы как родного приняли.
А чего? Нормальному бы в голову не пришло такое из-за девки какой-то творить. Ещё и просрал. Только нихрена это не меняло. Я это вот ровно сейчас понял.
Прости, Ромыч, но эта девочка будет моей. Кстати, где она?
Как я ни вглядывался в толпу в поисках Ангела, все равно не нашёл. Да и столько зевак собралось.
— Это не шутки, Жек, надо в больницу.
— Ладно, к дядь Мише поеду, он сегодня в ночь дежурит.
— Он нейрохирург! — рявкнул Саня.
— Именно, у него знаний достаточно, — я отмахнулся от друга. — Че сидим, такси вызывайте, и меня это, надо поднять, — я заржал в голос, глядя на недовольно насупившегося Саню, у него даже ноздри вздымались.
— Так, ладно, давай такси вызывай, я за вещами сгоняю и Лину найду. Если не успею, сам доберусь, на байке быстрее.
При упоминании её имени я весь напрягся. Что-то во мне запротестовало. В смысле он её найдёт? В смысле сам приедет?
Какого хера вообще?
— То есть девка важнее друга, — я выплюнул злобно.
— Друг отбитый идиот, а она, возможно, моя судьба, и, судя по всему, с тобой все нормально. Дуракам везёт, — он хлопнул меня по плечу, заставив поморщиться. Оказывается, у меня и плечо болело.
Вообще все болело.
Мне помогли подняться, кто-то даже соорудил импровизированное сидение из старых шин. Так что такси я ожидал почти в королевских условиях.
Рядом, почти прилипнув ко мне, находилась Милка. Лишний раз она рот не открывала, видела, что я зол.
— Мил, домой езжай, — я обратился к девушке.
— Я с тобой поеду.
— Не надо, ещё не хватало, чтобы в отделение нейрохирургии целая толпа завалилась.
— Но, Жень.
— Нормально все, Мил, жить буду, нефиг тебе там делать. Я позвоню.
— Ладно, — она наконец сдалась.
Но не отходила от меня до тех пор, пока не подъехало такси. Мне даже стыдно стало. Мы вроде как встречались, а я гонять из-за другой рванул. И чуть не убился тоже из-за другой.
Саня помог мне подняться, и сесть на заднее сидение. Сам он занял место спереди, рядом с водителем.
Доехали мы быстро, с ветерком. Дороги были пусты. По пути я набрал дядь Мишу, чтобы ждал блудного крестника. Звонил я с телефона Белова, своего-то
