Я взял длинную сигару, несмотря на то, что мне не хотелось курить. По-видимому, Голд предлагает свои сигары как знак особой милости только тем людям, которые пришлись ему по душе.
– Такая сигара обходится мне в пять долларов, – сказал он. – Их специально изготавливают для меня. Надеюсь, она доставит вам удовольствие.
Официант принес бренди. Голд поднес к носу бокал в форме шара и вдохнул аромат.
– Великолепно! – пробормотал он и обхватил бокал обеими руками.
Торопиться мне было некуда. Я аккуратно отрезал кончик сигары и прикурил. Сигара действительно была прекрасной.
– Меня интересует сценарий, основанный на фактическом материале, – продолжал Голд, – и занимает ваша мысль создать героиню, взяв ее с живого прототипа. В таком случае сценарий должен быть правдоподобным. Вам остается только одно: приглядеться к вашей знакомой и как можно точнее описать ее на бумаге. Изучайте ее! Поставьте себя на место героя вашего сценария. Но прежде чем начать воплощение замысла пером, пройдите через все это сами.
– Послушайте, мистер Голд… – начал я, но он сделал мне знак молчать.
– Вначале выслушайте меня. Возможно, ваши надежды не оправдаются и все произойдет совсем не так, как вы предполагаете. Но это несущественно. Важно только одно: все должно быть оправдано с психологической точки зрения. Вы – человек светский. Вы, вероятно, пользовались в прошлом большим успехом у прекрасного пола. Женщина, которую вы выбрали в качестве героини своего сценария, будет вам достойным противником. Почему бы вам не попробовать влюбить ее в себя? Это будет необычайно интересный эксперимент.
Я промолчал. Он предложил мне как раз то, что я и сам задумал. И все же на душе у меня было неспокойно: я слишком часто возвращался в мыслях к Кэрол.
– Я куплю у вас такой сценарий, мистер Фарстон, – продолжал Голд. – Как бы все это ни обернулось, он обещает быть весьма интересным. Разумеется, тайна этого эксперимента останется между нами. Кроме нас двоих, другим знать об этом незачем.
Мы посмотрели друг на друга, и я понял, что он почувствовал, что я колеблюсь только из-за Кэрол.
– Такая мысль приходила мне в голову, – сказал я, – но иметь интимные отношения с женщиной, у которой подобная репутация, дело рискованное.
В глазах Голда промелькнула улыбка. У меня появилось такое ощущение, что он видит меня насквозь, и мне стало не по себе.
– Значит, вы все-таки пойдете на это? – спросил толстяк.
– Если этого требует дело, то да, – ответил я. – Но я не хочу тратить напрасно время, не получив соответствующей компенсации.
– Расскажите мне в нескольких словах канву вашего сценария.
Я на минуту задумался.
– Это будет история удачливой потаскушки, которая обирает мужчин, которых влечет к ней, получает от них деньги и подарки. Надо подчеркнуть, что мужчины при виде ее теряют голову. Потом моя героиня встречает человека, который является полной противоположностью всем ее любовникам. Вот тут-то и начинается драма. Сначала ее новую жертву, как и всех мужчин, влечет к ней, но когда он узнает ее ближе, то разочаровывается, в нем пробуждается злоба к ней. Он начинает вести свою собственную игру и побеждает. Распутница влюбляется в него. Когда же она надоедает ему, он бросает ее и начинает ухаживать за другими женщинами. Эта линия похожа на линию Скарлетт О'Хара и Ретта Батлера в фильме «Унесенные ветром».
– И вы думаете, что вам это удастся? – недоверчиво спросил Голд.
– Да. Весь вопрос в том, у кого сильнее воля.
Голд покачал головой.
– Если ваша героиня такова, какой вы ее описали, у вас ничего не выйдет. Я уверен в этом.
– Давайте дождемся конца эксперимента, и вы убедитесь, что я прав, тем более что вас устраивает любой результат. Ведь вы считаете, что фильм все равно будет интересным.
– Думаю, что да, – задумчиво сказал Голд. – Хорошо, приступайте. В качестве задатка я дам вам две тысячи долларов. Если ваш сценарий будет то, что мне нужно и что я уже успел представить, я заплачу вам за него, когда он будет окончен, еще пятьдесят тысяч. Можете рассчитывать на помощь работников киностудии, если она вам потребуется.
– Можем ли мы составить письменный контракт на сценарий?
– Конечно. Я прикажу, кому следует, связаться с вами.
– Даете ли вы мне три месяца? Если мне в этот период ничего не удастся, значит, я напрасно потратил время.
Голд Рекс кивнул.
– Встретимся через три месяца. Это будет любопытный, жизненный эксперимент. Желаю вам весело провести время. – Он сделал знак официанту. – Я должен ехать в клуб. Не хотите ли вы поехать вместе со мной, мистер Фарстон?
Я покачал головой.
– Нет, благодарю вас. Мне надо все хорошенько обдумать, составить план.
Голд подписал чек, расплатился с официантом и встал.
– Доброй ночи, – сказал он. – Через день-два к вам придут со студии.
Он пошел к выходу, опустив голову, сунув руки в карманы. Когда он проходил мимо столиков, некоторые посетители здоровались с ним, но он вышел, не обратив на них ни малейшего внимания. Я взял бокал с бренди. «За тебя, Ева, – подумал я. – И за пятьдесят тысяч долларов».
7
Последующие две недели я не видел Кэрол. Ежедневно утром и вечером я звонил ей, но мне отвечали, что она или на студии, или в квартире мистера Голда. Не знаю, была ли она занята своим сценарием или избегала меня. Если бы не наша последняя размолвка, я вообще не задумывался бы об этом. Когда у нее было много работы, Кэрол часто исчезала на неделю или на две, и я не обращал на это внимания. Теперь я волновался. Я вспомнил, как она в ресторане смотрела на меня, я знал, что впервые за два года нашего знакомства она обиделась и рассердилась. Я считал, что имеется единственная возможность примириться с женщиной, с которой ты поссорился, – это оставить ее в покое. Но Кэрол не была похожа на остальных женщин, и с ней нельзя было поступать по трафарету. Она была искренна в своей обиде. Я хотел убедить ее, что причины для ссоры не существовало, что она зря сердится на меня, но боялся, что мне это не удастся. Конечно, можно было поехать на студию, но я считал более разумным поговорить вначале по телефону. Она тогда не видела бы моего лица. Я уже говорил, что солгать Кэрол просто невозможно. Следовало действовать очень осторожно и внушить ей, что между мной и Евой ничего не произошло. Я ежедневно звонил мисс Рай по телефону, передавал приветы, но поехать на студию не решался. К этому времени я уже покинул свой загородный дом. Невзирая на раздражение моего слуги Рассела, я поселился снова на своей голливудской квартире. Он думал, что я еще по крайней мере месяц проживу во Фри-Пойнте. На мой же поспешный переезд повлияло то, что у меня из головы не выходила Ева, которую я желал видеть. Через три дня после нашей встречи, вечером, я подъехал к ее дому на Лаурел-Каньон-Драйв. В окнах не было света. Не останавливая машину, я проехал мимо, испытывая странное чувство удовлетворения оттого, что снова вижу этот дом.
На четвертый день после завтрака я позвонил Еве. К телефону подошла ее горничная, Марта. Когда я попросил позвать мисс Марлоу, служанка поинтересовалась, кто звонит. Немного поколебавшись, я ответил:
– Мистер Клив.
– Очень жаль, но мисс Марлоу сейчас занята. Что ей передать? – спросила Марта.
– Я позвоню позже.
– Она скоро освободится. Я передам, что вы звонили.
Я поблагодарил и повесил трубку. Несколько минут я неподвижно сидел перед телефоном. «Почему у меня испортилось настроение? – спрашивал я себя. – Разве я не знаю, кто она?» В тот день я больше не звонил ей и не мог работать. Вспомнив о Голде, я попытался набросать план сценария, но не выжал из себя ни строчки. Пока я не узнаю Еву поближе, я не могу написать о ней.
Мое присутствие было очень обременительно для Рассела. Он привык к одиночеству и к тому, что я редко бываю дома. А тут пришлось слуге смириться с тем, что я весь день ходил взад и вперед по коридору, спальне и библиотеке. И только вечером я назначил свидание Клер Якоби, певице, хотя у меня не было ни малейшего желания слушать ее бессвязную, нескончаемую болтовню. После полуночи я вернулся домой, пьяный и злой. Рассел ждал меня. Он принес мне виски, я отослал слугу спать и позвонил Еве. В трубке раздавались монотонные гудки, но ответа не было. Положив трубку, я пошел в спальню, разделся, облачился в пижаму, вернулся в комнату и снова позвонил. Часы показывали без двадцати минут час. На этот раз мой звонок достиг цели.
– Хэлло, – сказала Ева.
– Привет, – как только я услышал ее голос, мой рот пересох от волнения.
– Как поздно вы звоните, Клив.
В прошлый раз она сказала, что узнает меня по голосу, но я не поверил ей. Один ноль в ее пользу: она действительно узнала меня.
– Как вы поживаете? – Я уселся в кресло.
– Хорошо.
Я подождал, полагая, что она добавит что-нибудь, но телефон молчал. Это был мой первый опыт неудачного телефонного разговора с ней. Потом последуют многие телефонные беседы с Евой, такие же односложные и сдержанные.
