Все это не могло быть правдой.
Это слишком ужасно для правды.
Единственная мысль, которая пришла мне в голову — найти управляющего. У него должны быть какие-то распоряжения на мой счет от Квинта Мателлина. Непременно должны быть. Он единственный мог хоть что-то изменить.
Я вдруг вспомнила, как Огден тушевался на Саклине, пытаясь робко возражать Невию, но старалась гнать эту мысль. Если не поможет управляющий — больше никто не поможет. Я, наконец, поднялась, утерла лицо. Я не имела ни малейшего понятия, куда должна идти. Я не в силах найти дорогу обратно в тотус, что говорить о кабинете управляющего. Я не запомнила даже то, в какой части дворца он находился, на каком этаже.
Я перегнулась через перила лестницы, глядя вниз. Кажется, там было пусто. Я зашагала по ступеням, слушая предательский шум матерчатых туфель на жесткой плоской подошве. Спустилась на этаж, робко огляделась и побежала по галерее, изрезанной исполинскими арками окон. Я проходила мимо рабов, но не решалась задавать вопросы. Лишь сжималась, запахивала рваное платье так, чтобы не было заметно, и ускоряла шаг.
— Лелия!
Я замерла, боясь обернуться. Лишь спустя несколько тягучих мгновений поняла, что голос мне знаком. Гаар. Я так рада была ее видеть, что едва сдержалась, чтобы не расцеловать, кинувшись на шею.
Сиурка догнала меня и тронула за руку. Ее лицо посерело, на лбу образовалась складка:
— Что с тобой.
Я бегло огляделась, заметив, что другие рабы на нас смотрят:
— Уйдем куда-нибудь. Умоляю.
Она кивнула и поспешила прочь. Мы спустились по лестнице несколько пролетов, вышли в пустой хозяйственный коридор. Гаар бегло оглядела меня, ее огромные глаза, похожие на маленькие галактики, расширились:
— Что случилось? Что ты сделала?
Я покачала головой:
— Меня отвели к Невию.
Гаар прикрыла рот тонкой ладонью:
— Как же так? Ты принадлежишь тотусу Квинта Мателлина. Разве он может… после того, как господин допустил тебя к себе…
Она не договорила. Подцепила изящными пальцами рваный ворот:
— Он выждал, когда господин уедет. Тот отбыл лишь час назад.
Я обреченно кивнула. Получалось, так и есть.
Гаар вновь зажала рот ладонью:
— Молодой господин никогда не простит отцу той истории с мантией. И тебе не простит… Но это ужасно. И что теперь? Он… — она вновь посмотрела на рваное платье, — … он тронул тебя?
Я покачала головой:
— Пока нет. Когда вернется господин?
Гаар развела руками:
— Этого никто не знает. Он отправился на Атол. — Она покачала головой: — Это надолго, Лелия. Неделя. Может, две. Никак не меньше.
Я закрыла лицо руками:
— Что мне делать? Он велел мне вечером прислуживать его гостям.
Я увидела ужас в глазах Гаар. Она так и не рассказала мне, что происходит на этих праздниках. Но теперь я была совсем не уверена, что хочу это знать. Я покачала головой в ответ своим мыслям. Нет, не хочу. Иначе растеряю последнее самообладание.
Гаар, наконец, будто пришла в себя, потирала бледные щеки, раздумывая:
— Если кто и сможет помочь — то только управляющий. Даже Сильвия бессильна.
Она вторила моим мыслям. Только Огден. Я тронула ее прохладную тонкую руку:
— Пойдем к нему. Сейчас. Сама я никогда не найду дорогу.
Гаар с готовностью кивнула, и мы пошли вверх по лестнице, в галерею.
У Огдена было заперто. Слепая выдвижная дверь с мерцающей полочкой ключа, утопленной в стене. Гаар что-то нажала, вероятно, селектор. Раздался протяжный писк, но ответа не последовало. Она нажала снова, глядя на меня с тревогой. Ответом вновь была тишина.
Гаар вздохнула, пытаясь скрыть замешательство, тонкие ноздри трепетали:
— Вероятно, он где-то во дворце. — Она окинула взглядом мое рваное платье: — Пойдем. Нужно в вещевую — сменить одежду.
Мы вновь спустились по ступеням, прошли техническими коридорами. К счастью, в вещевой было пусто. Гаар прошла вдоль открытых полок с ровными стопками серого, считывая размерные маркеры, достала чистое платье и протянула мне:
— Переодевайся, скорее.
Я не спорила. Оделась, изо всех сил затянула пояс, будто этот нелепый жест мог меня чем-то спасти, оградить. Но все равно почувствовала себя значительно лучше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Гаар ободряюще кивнула, даже улыбнулась:
— Мы сейчас найдем его. Управляющий что-нибудь придумает. Обязательно. В конце концов, свяжется с господином и прояснит этот вопрос. Молодой господин не имеет права. Я уверена.
Я кивала, делая вид, что верю каждому слову, но на деле — не верила. Надежда покидала мое тело, как дыхание покидает умирающего. Невий не имел права самовольно. Но с согласия отца…
Я вспоминала лицо Квинта Мателлина, его губы, его голос, его касания. Вчера все это казалось слишком настоящим. Но, может, это был лишь седонин? Или другое дурманящее вещество?
А, может, ничего и не было… И все лишь почудилось. Может, я видела ситуацию так, как хотела видеть. Цеплялась в надежде спастись.
Гаар дернула меня за руку:
— Пойдем. Чем скорее найдем управляющего — тем лучше. Только бы не нарваться на Сильвию.
Мы вышли из вещевой, вновь поднимались по лестницам, сворачивали в галереи. Пока за одним из поворотов лицом к лицу столкнулись с вальдоркой.
Гаар даже отшатнулась и опустила голову.
Сильвия привычно поджала губы, став похожей на уродливого ребенка-великана:
— Что вы здесь делаете обе?
Я вскинула подбородок:
— Я ищу господина управляющего.
— Зачем тебе?
Нужно было что-то соврать. Без убедительного повода Сильвия нас едва ли отпустит.
— Он сам просил прийти.
Та повела кустистыми бровями:
— Даже если и так — его нет в доме.
Сердце будто оборвалось:
— А где он?
Сильвия даже усмехнулась:
— Вот тебе только об этом забыли доложить. Знай свое место, Лелия. Если тебе не знакомы порядки высокого дома — привыкай.
— Когда он вернется?
Вальдорка отмахнулась:
— Что за расспросы? Он вернется тогда, когда сочтет нужным. Гаар, — она кивнула сиурке, — живо в покои. Слоняешься без дела.
— Я не знаю дом. Она помогала, — меньше всего я хотела, чтобы у Гаар из-за меня были проблемы.
Сильвия вновь кивнула Гаар, давая понять, что распоряжение остается в силе, и та должна немедленно выполнять. Посмотрела на меня:
— А ты — за мной. Тебя ищут по всему дому.
Я похолодела, но выбора не было:
— Кто ищет?
Сильвия не ответила. Мы вновь шли по лестницам и коридорам этого проклятого лабиринта, пока она не остановилась возле двоих охранников в куртках цвета дома Мателлин:
— Вот эта рабыня.
Я просто знала, что это люди Невия. Один из них кивнул и толкнул меня в спину:
— Пойдем.
Я с ужасом смотрела, как удаляется широченная спина вальдорки под короткой густой шапочкой черных стриженых волос.
Меня вновь толкнули в спину:
— Шевелись, что встала?
Я не чувствовала ног. Перед глазами мелькали «мошки». Пальцы немели, и в ладонях разливалось знакомое покалывание — предвестник обморока. Реальность подернулась маревом, и я почувствовала, что падаю.
Глава 9
В нос ударил едкий резкий запах. Я судорожно вздохнула, открывая рот, глотая порцию воздуха, и резко села, только теперь заметив уже знакомого медика Тимона, который закупоривал длинную пробирку с туманно-белым содержимым.
— Что со мной?
Он убрал пробирку в портативный чемоданчик на телескопических ножках:
— Ерунда. Всего лишь обморок. Ты ела сегодня? Благодари, что один из стражников тебя поймал — разбила бы голову.
— Я больна?
Я надеялась, что он подтвердит. Больна, сошла с ума, умерла. Что угодно, лишь бы этот вердикт избавил меня от предстоящего кошмара. Но Тимон лишь равнодушно усмехнулся:
— Тело в норме. Возможно, эмоциональное потрясение. Это не смертельно.
Я инстинктивно пощупала затылок, будто сомневалась в правдивости его слов. Огляделась. Безликая серая комната с каменными стенами без единого окна. Узкая жесткая кровать. За невысокой перегородкой виднелась лейка душа и, видимо, скрывался туалет. Все это походило на одиночную камеру. Тюрьму.
