держа в руках оружие. Тут явно было чего опасаться, в чем не так давно мне пришлось убедиться на своей шкуре. Ближе к окраине я стал встречать местных жителей с какими-то инструментами в руках. Некоторые из них несли с собой фрукты и овощи, разложенные по корзинам. «Видимо, они занимаются сельским хозяйством. Но как это возможно здесь? Радиации больше нет? Или они нашли способ ее нейтрализовать?» – вопросы всплывали сами собой.
Блуждания завели меня в импровизированный зоопарк. За решетчатыми вольерами мирно брели, скакали и грелись на Солнце странные животные. Одно из них я уже видел: то причудливое грузное существо с бивнями. С высоты я был не способен разглядеть его тщательнее. Вокруг одного такого зверя крутилось шестеро маленьких зверенышей, играющих друг с другом, и издающих какой-то гул от раза к разу, сравнимый с гулом серверных комнат, но более отчетливый и громкий. Существо, вокруг которого шла игра, просто наблюдало за ними. Под его брюхом висело вымя. Небольшие бивни отблескивали в лучах света нежным цветом топленного молока. Хвост полный шипов двигался в унисон с массивными слоновьими ногами. Но главным открытием стало наличие шести глаз на вытянутой морде зверя и щупальца вместо пасти. Краем глаза я заметил движение в глубине вольера и увидел аналогичное существо, но больше в полтора раза, с бивнями длиннее, без вымени, и с парой больших старых шрамов на боку. Они двигались медленно и тяжело.
В другом вольере находились кабаны. По крайней мере, очень похожие на них существа с острыми когтями на кошачьих лапах. Чуть дальше саблезубые кошки с короткой шерстью, мирно дремлющие в свете Солнца. По соседству с ними нечто похожее на помесь обезьяны и летучей мыши, неистово резвящиеся в просторной клетке. Зоопарк оказался большим. Насколько я мог понять, вольеры у каждого вида соответствовали их ореолами обитания. Где-то подобие равнины, где-то ландшафт полнился камнями, отсылающими к предгорью, где-то – настоящая пустыня в миниатюре.
Остановясь у очередного вольера с причудливыми существами, кто-то похлопал меня по плечу, от чего я вздрогнул и чуть не подскочил, но сдержал мимолетный порыв и обернулся.
− Все же решили прогуляться? – спросил Герберт.
− Да, воспользовался вашим советом.
− И как вам?
− Впечатляет. Особенно ваша коллекция этих зверей.
− Они впечатляют сами по себе. Эти массивные животные, − Герберт указал на вольер, к которому я подошел первым, − мы называем их Коровороги. Они близки к своим прародителям коровам и быкам, но видоизменились, отрастили бивни и изменили пищеварительную систему под более мягкую пищу. По соседству с ними кабаны.
− Просто кабаны?
− Да. Они не слишком сильно изменились, только копыта сменили на кошачьи лапы. Дальше саблезубые тигры. Нам толком не известно, почему они здесь появились, ведь это не их привычный ореол обитания, но вполне возможно, что после войны зоопарки, оставшиеся без присмотра, позволили их предкам поселиться здесь. А новый ореол, рацион и радиация привели к мутациям.
− А те существа? Похожие на обезьян?
− Это мартышки-летяги, как мы их шутливо называем.
Герберт любезно продолжил экскурсию по поселению, пряча хвастовство и гордость за свое творение. Позднее, уже ближе к ночи, мы поужинали в общей столовой. Мне еще никогда не приходилось ощущать дискомфорт от сотен взглядов, наполненных недоверием и злобой. Несмотря на это, я сумел насладиться стряпней местного повара. Она оказалась вкуснее, чем то, что могут подать в самом дорогом ресторане Города № 13. Ни малейшего привкуса несвойственного мясу, овощам и пшенице. Да что там: все имело четко выраженный вкус! За этот вечер я съел больше обычного. За стенами города никто не приготовит такого, никто не сможет достать настоящие продукты. Химическая промышленность вместе с генной инженерией, хоть и позволили решить вопрос с нехваткой пищи, но за прогресс пришлось платить вкусом, консистенцией и пользой. После общего ужина мы с Гербертом вернулись в капсулу, откуда я вышел еще утром. Вечер на Пустошах оказался весьма теплым, и поэтому легкий холодок кондиционеров стал отдушиной. К тому же, после сытного и обильного ужина проявила себя сонливость. Но сейчас меня интересовала история моего спасения, этой коммуны и самого Герберта. Я хотел знать, кому обязан сохраненной жизнью. Мы сели напротив друг друга. Герберт взял пару стаканов и наполнил их какой-то жидкостью. От нее пахло шоколадом и спиртом. Это был местный алкоголь, который они производили из фруктов и кофейных зерен. На вкус выпивка оказалась очень мягкой с незначительным привкусом спирта и больше походила на вино.
− Должен признаться, я поражен этим местом, − не удержался я.
− Что ж, благодарю, − улыбчиво ответил Николсон, − Было тяжело все обустроить, но оно того стоило.
− Позвольте задать неудобный вопрос: почему я еще жив?
− У нас есть правило: не помогать, кому попало. В особенности тем, кто прилетел из городов-полисов без нашего ведома. Слишком опасно.
− А я, значит, исключение?
− Считайте, что да. Как и раньше людям требуется помощь. А мы стараемся ее оказать, но только заблудшим путникам. В отношении вас возник спор, когда мы нашли ваше полуживое тело. Некоторые так и не приняли моего решения. Хоть вы и прибыли на корпоративном аэромобиле, вы не были похожи на сотрудника корпорации. Пожалуй, это помогло принять решение. Да и к тому же, нас подгоняли соплеменники тех, кого вы убили. К слову, вы нарвались на разведчиков кочевников, с которыми мы с вами разминулись с разницей в четверть часа.
− Значит, мне повезло. Я должен поблагодарить за свое спасение.
− Я уверен, что так и сделаете. Раз вы в состоянии говорить и здраво мыслить, расскажите мне: почему вас отправили сюда?
− Если сможете помочь, то расскажу.
− Я не смогу помочь, если не буду знать, что вам нужно.
− Андроид недавно сбежал от местной корпорации. От «Гексагон», может, слышали о такой. Следы привели меня сюда на Пустоши.
− И зачем же андроиду бежать сюда?
− Не имею ни малейшего понятия. Это я и должен выяснить. Вы говорили, что возник спор, когда меня нашли: и все-таки почему?
− Это длинная история.
− Сейчас я никуда не тороплюсь.
− Тогда поступим так: я расскажу вам об этом, но и вы поведаете свою историю.
− А как насчет вашей истории?
− Можно попробовать, − после недолгого молчания ответил Герберт и продолжил, − Начнем с общего и перейдем к частному, как говорил мой профессор зоологии. Эта коммуна – мое детище и
