телефон из рук.
– Сюда. Он все еще на балконе. – Доминик приглашает меня пройти за ним. Квартира у него небольшая, но опрятная. В ней пахнет свежей краской, нетронутыми книгами и чистящими средствами, которые обычно используют в отелях.
Я даже узнаю некоторую мебель из IKEA, столик Lack и диван Klippan. Типичные элементы мебели тех, кому двадцать с лишним лет.
Мне легко восхищаться Домиником по той же причине, по которой мне нравится его квартира. Что один, что другая – оба великолепны, беспроигрышны, но не в моем вкусе. Не то чтобы у меня был определенный вкус к мужчинам. Просто я ни с кем не встречалась после Джо. Но кое-что в идеальности Доминика меня отталкивает. Я уверена, что он чувствует то же самое по отношению к моей заурядности. Такие парни, как он, рано или поздно женятся на девушках с красивыми ножками, ярко выраженными скулами и сезонным педикюром.
Он распахивает балконную дверь, по-прежнему не выпуская из рук пончики, и я оказываюсь один на один с моим маленьким предателем. Локи медленно, неторопливо моргает в мою сторону. Мое присутствие его ничуть не тревожит.
Не прошло и года, – протяжно мне говорит одно только выражение его морды. – Уже успела досмотреть последний сезон «Бриджертонов», еще и без меня?
– Знаешь что, дружище? Я и сама от тебя не в восторге.
Ненавижу его за такое отношение ко мне. И вообще, да, надо было остаться дома и досмотреть сериал, а не тащиться за ним сюда. Я опускаю на пол переноску для животных, которую принесла с собой, и киваю в ее сторону подбородком.
– Праздник кончился, приятель. Залезай.
Локи продолжает глазеть на меня, не сдвинувшись ни на дюйм. Я делаю шаг ему навстречу.
– Я бы не стал этого делать, – предостерегающим голосом говорит Доминик сзади меня. – Если он сумел найти путь в мою квартиру через балкон, он может попытаться там же найти и выход, вдобавок еще и покалечиться.
Он прав. Доминик живет на девятом этаже.
– Ты всегда все продумываешь? – Поворачиваюсь к нему.
– Всего лишь в девяноста процентах случаев. – Он разворачивается и идет внутрь. – Побудь здесь.
Доминик исчезает на кухне и вскоре появляется снова, но уже с банкой тунца. Он показушно вскрывает ее. Я вижу, как глаза Локи забавно загорелись. Доминик кладет банку с тунцом в переноску для животных, стоящую у его дивана.
– Чувствуй себя как дома, ЭверлиннЛ. Я принесу тебе кофе, и мы сможем уничтожить ту коробку с пончиками. Как только Локи прорвется и попадет внутрь, ты сможешь закрыть его.
Гениальный ход. Я молча киваю ему в знак благодарности. Не теряя времени даром, Доминик включает кофеварку.
– Какой кофе тебе? – доносится его голос из кухни.
– Две ложки сахара, сколько угодно сливок, ну и корица, если есть. В основном люблю побольше сливок, чем сам кофе.
– Так и знал, что ты откуда-то из ада вышла, – произносит он со смешком.
Я присаживаюсь на край дивана и наблюдаю за Локи, который облизываясь смотрит на свою переноску. Он явно не прочь полакомиться. Доминик возвращается с двумя чашками кофе. Мою он ставит на подставку. Ну и ну! Это взрослый поступок. Кстати, сколько лет этому парню?
Он открывает коробку с пончиками, берет себе один с глазурью и целиком запихивает его в рот.
– Итак! – радостно восклицает он.
– Итак. Сколько тебе лет? – Я отпиваю немного кофе. Совсем не против узнать его возраст. Пиппа и Нора твердили мне, что дальше коробки с пончиками дело не пойдет. Судя по всему, соблазнять парней – не мой конек.
– Только недавно исполнилось двадцать девять. А тебе?
– Двадцать четыре. – Я поднимаю свою кружку вверх в знак тоста. – С прошедшим тебя.
– Спасибо, что не говоришь в лицо, о чем на самом деле думаешь.
Я сдерживаю улыбку:
– И о чем же именно я, по-твоему, думаю?
– Что я старый пердун.
– Насчет пердуна, конечно, ничего пока не могу сказать.
От этого он рассмеялся. А его легко развлечь.
– Чем по жизни занимаетесь, ЭверлиннЛ? – Доминик откидывается на спинку кресла, которое я видела на фотографии. Он сидит довольно далеко от меня. Это показывает, что он и правда не извращенец.
– Зови меня Эвер. Работаю экскурсоводом, провожу «Ночные туры по Салему» и тружусь на полставки кассиром в колдовском магазине. А ты, ДоминикГ, чем занимаешься по жизни?
– В таком случае зови меня просто Дом. Я фельдшер. Работаю в местной больнице. Если конкретнее – в отделении детской онкологии.
– Вау, Дом, – говорю я, уже по-настоящему улыбаясь.
– Спасибо, Линн. – Он подмигивает мне. – Приятно чувствовать себя особенным.
Имя Линн мне не по душе, но какое это имеет значение? Не похоже, что мы когда-нибудь встретимся снова. Он может называть меня Пруденс, мне все равно.
Все это время я боялась, что он убийца, а он в итоге спасает жизни детей, пока я рассказываю скучающим туристам всякие страшилки. То осмысленное занятие, которое раньше характеризовало меня – проектирование надгробий, – перестало быть таковым, с тех пор как… ладно, неважно. Я просто больше этим не занимаюсь. Мой вклад в этот мир сводится к воспитанию неблагодарного кота, который, видимо, не хочет быть моим. Я ощущаю себя неполноценной рядом с этим парнем.
– Теперь чувствую себя виноватой за то, что наплела тебе гадостей, – говорю я. – Извини, что повела себя как последняя дура во время нашей переписки.
– Что ж, тогда тебе повезло. – Он отхлебнул еще немного кофе.
– Повезло с чем? – Я нахмурилась.
– С тем, что я тот еще придурок.
Я чуть не померла со смеху, когда это услышала, а ведь такое со мной бывает нечасто.
Мы общаемся еще немного. Рассказываю ему, что я родом из Сан-Франциско. Он там никогда не был. А Доминик поведал мне, что родился и вырос в Массачусетсе и что живет здесь без малого всю свою жизнь. Говорит, что хотел найти работу в Кембридже, однако в местной больнице открылась вакансия, так что после окончания университета ему не пришлось долго выбирать.
Дом рассказал мне, что его коллега, женщина по имени Сара, посоветовала заглянуть на Craigslist, чтобы посмотреть, не ищет ли кто-нибудь Локи в разделе «Бюро находок». В противном случае Дом никогда бы не догадался это сделать. Я благодарна судьбе за то, что Сара вообще существует на этом свете.
Время от времени я украдкой поглядываю на Локи. Каждый раз он на сантиметр-другой ближе к переноске. Аромат тунца становится невыносимым. Настолько, что мы с Домом бросаем есть пончики, потому что все вокруг начало пахнуть и ощущаться как
