Можно это корыто поменять на душевую кабинку. Точняк, так я и сделаю.
Инга сегодня была скучная, бледная, какая-то вся вялая.
На перекуре она, закатывая глазки, жаловалась, что умирает от скуки – муж стал каждый день забирать ее с работы. Но чем больше времени они проводят вместе, тем сильнее она ненавидит его.
– Еще немного, и я не выдержу! Не могу я видеть мужа все свое свободное время! Это же невыносимо! – она трагически заламывала руки.
– Не истери, еще не конец света, – успокаивала Наташа.
– Невыносимо! Все раздражает в нем: и как он набирает номер на мобильном, и как сюсюкается со мной, и как юморит. Да-да! – задыхаясь от слез, рассказывала Инга. – Самое жуткое – это его юмор. Мне не смеяться – мне рыдать хочется, бывают же такие мудаки! С одной стороны, он такой надежный, такой правильный, но от его правильности просто выворачивает!
Все сочувственно вздыхают, дают советы:
– Разведись с ним.
– Легко сказать, – поморщилась Инга. – Как мне жить дальше? На свою зарплату? Ее хватает только на маникюршу.
– За каким ты вообще работаешь? – удивилась Наташа.
– Что я должна делать? Сидеть дома и целый день глазеть тупые сериалы для домохозяек? Или бегать по распродажам, как все курицы?
– Ну да, – соглашается Вера.
– Здесь не так сильно я напрягаюсь, – Инга скосила глаза в мою сторону.
Эти разговоры продолжаются изо дня в день, всю неделю, как заезженная пластинка.
А тут Инга появилась опять томная, глаза с поволокой. Неужели нашла лазейку? С кем? Где?..
Молчит, загадочно улыбаясь. Мона Лиза, твою мать!
* * *
Проснулась я от духоты, что-то давило на горло. Кошак, свернувшись клубком, спал на моей груди. Взяв за шкирку, я скинула его на пол. Обиженно мяукнув, он исчез под диваном.
Мутный рассвет проникал в спальню через незадернутые шторы. Какое счастье – проснуться рядом с любимым! Лицо Дениса казалось таким юным и невинным. Упершись на локоть, я разглядывала его.
– Сколько времени? – спросил он сонным голосом.
– Еще рано.
– Сколько?
– Полседьмого.
– У меня сегодня день рано начинается. Договорился одному человечку настроить программу, – Денис вскочил и побежал в ванную.
– Зачем тебе это нужно? – накинув халат, я поплелась следом. Он ответил:
– Я – мужчина, и должен зарабатывать не меньше тебя.
Звучало убедительно, но я почему-то не поверила. Его голос сфальшивил. Или показалось?
В офис он опоздал. Извинился, что работы было больше, чем ожидал. Я молча указала ему на место.
Через пару секунд впопыхах влетела Инга. Ничего нового, конечно, она редко приходит вовремя. Почему-то сегодня мне это показалось подозрительным.
В офисе стояла странная гробовая тишина, что тоже довольно странно. Хотя все усиленно делают вид, что работают, но что-то тут не то… Как будто они знают тайну, в которую я не посвящена. Чем там занята Инга? Нужно посмотреть поближе.
Подойдя к ней, я встала сзади:
– Я немного не в себе сегодня, – оправдываясь, сказала она. – Не могу понять, что от меня требуется?
Мой взгляд скользнул с экрана монитора на нее: юбка чем-то испачкана, петля на чулке спущена, лак облупился. И она молчит? Обычно, сломанного ногтя хватало, чтобы Инга весь день истерила, а тут она словно ночевала на помойке – и ни одной жалобы… Что-то не то!
На помойке,? Неужели они с Денисом где-то отирались? Не может быть! Как знать!
Делая вид, что внимательно изучаю ее работу, я мысленно прокручивала в голове тысячу вариантов произошедшего.
Денис ушел сегодня раньше. Уже странно. Да, они могли встретиться и успеть перепихнуться за это время. Вот только где?
Судя по ее внешнему виду, неспроста мне пришла мысль о помойке, случилось это не в отеле. Если призадуматься, то вариантов хоть отбавляй: на парковке, в подворотне, в подъезде на батарее.
Я чуть не задохнулась от ревности, представив, как они были счастливы. Близость, что сносит крышу, когда наплевать, где тебя имеют – вплоть до батареи в подъезде.
Тут все: и экстремальная ситуация; и сдерживаемые крики; и ласки, от которых теряешь разум…
– Почему каждый считает своим долгом завалиться в офис в удобное для него время?! – закричала я. – Правила для всех одни: рабочий день начинается в девять утра. До каких пор это будет продолжаться?
Уставившись на Ингу, я ждала ответа. Та молчала, закусив губу.
– Никто и не опаздывает больше, чем на десять минут, – встряла Наташа, которую, я и не спрашивала.
– Десять минут – это разве не время? Но в данный момент, я жду ответа от другого сотрудника, – уничтожив кобылу взглядом, я повернулась к Инге.
– Извините еще раз, – пролепетала она.
– Мы не в детском саду, и слова «извините» уже недостаточно! Чтобы это было в последний раз! Больше вы так просто не отделаетесь!
Развернувшись, я пошла на свое место. Слезы и обида душили меня, но я загнала их внутрь. Как всегда.
Разнос возымел действие, и до конца рабочего дня в офисе стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь щелканьем пальцев по клавиатуре и всхлипами Инги.
Моя жизнь превратилась в ад. Ревность липким туманом накрыла меня с головой…
Оставаться живой с растерзанной душой намного мучительнее, чем сдохнуть от разорванного тела.
Не могу поверить, что тут вина Дениса, только не он.
Денис – такой хрупкий, уязвимый, нежный – он не мог так поступить.
– Это все змеюка – Инга! – внушала я себе.
Порой это срабатывало, временами же я готова была прибить Дениса любым тяжелым предметом, попавшим мне в под руку, но, лишь стиснув зубы, молча сжимала кулаки. Они победили, а я проиграла.
Осталось только забить на все: на мое потрепанное сердце, на истерзанные нервы, на сон, который уже не приходит.
Засохшие цветы в воду не ставят.
«Забудь – Денис никогда не будет твоим…» – говорю я себе и не верю. Или не хочу верить? На что еще надеюсь, пачкая подушку размазавшейся тушью?
Когда даже нет надежды, то остается одно – месть, лишь она дает успокоение. Месть – гангрена моего сердца, исходящего отчаянием.
Мне страшно. Я боюсь, однажды не выдержав, сорвусь и отомщу тебе, любимый. За все: за те слова любви, что ты ни разу не сказал мне; за пустоту в моем сердце; за те чувства, над которыми ты надругался.
Ночами терялось ощущение времени. Я часами смотрела в потолок, запутавшись мыслями в паутине тишины. Лежа рядом с Денисом, я боялась пошевелиться, дабы не потревожить его сон.
Чтобы уснуть, я принялась считать до тысячи – старое проверенное средство. Перевалив через три сотни, я незаметно заснула. Вдруг какой-то шум разбудил меня. Я привстала и прислушалась – кто-то ходил в другой комнате. Денис лежит рядом. Кто это может быть?
Я вылезла из-под одеяла и, не надевая тапочек, вышла в коридор. Никого. Уже собралась вернуться в постель, как услышала звук капающей воды. Включила свет и зашла в ванную, замерев на пороге. Оленька снова лежала в моей ванне… в душистой пене… такая нежная…
Знаю, что Оленька мертва, но она тут – в ванной. Я вцепилась в дверную ручку, чувствуя, как бешено бьется мое сердце. Включила свет во всех комнатах, отгоняя привидений.
Чем-то я потревожила умершую Оленьку. Зачем она вернулась в мир живых? И как мне обратно загнать ее в могилу?
* * *
Я знаю, что Оленька никогда не покинет меня. Она – мой грех, и его вовек не замолить.
Оленька теперь повсюду: в толпе людей, на экране монитора, в моей постели, в отражении зеркал. Я почти сроднилась с ней. Знаю, что она наблюдает за мной, преследуя оттуда, и не уйти мне от ее бдительного ока. В те дни, когда я особенно ревновала Дениса к Инге, она все чаще и чаще навещала меня – во сне и наяву. Что это? Предупреждение?
На столе букет – кроваво-красные розы. Денис почуяв, что я о чем-то догадываюсь, принес мне эти цветы.
Время безжалостно, – постепенно головки роз опускаются ниже, усыпая стол мертвыми лепестками, что так похожи на капли крови. Чьей крови?
Порой часами я думаю о них, уставясь на экран, не в состоянии работать и не в силах переключить мысли на что-нибудь другое. Тогда и появляется зверское желание схватить Ингу за глотку с такой силой, чтобы хрустнули позвонки. Мысль, что я должна делить Дениса со всякими «ингами», была ненавистна. Как простить предательство?
Денис убил во мне все иллюзии, веру в любовь и нормальные человеческие чувства. Хладнокровно растоптал мое любящее сердце.
Что-то должно произойти. Денис с каждым днем все дальше от меня. Мне же необходимо, чтобы о был рядом именно Денис – удовлетворять мое тщеславие. Такой красивый парень… и мой.
Он дает мне возможность поверить в себя, с ним я избавляюсь от комплекса неполноценности…
Я не могу потерять его.
Уже три часа, а ничего не готово. Попыталась сконцентрировать свои мысли на отчете, но никак. Я в панике. Если так будет продолжаться, то меня скоро попросят с работы. И все оттого, что не отвести взгляда от Инги. Было нечто манящее в ее полураскрытых губах и обещающем взгляде. Что они там затеяли?..
