Если пароль был правильным, открывалось ещё одно окно с двумя иконками "АБР" и "Архив". "Архив" был обычной папкой, где складировались записанные видеоролики путешествий во времени и пространстве. И надписи под ними типа "17(30).06.1908.07–00. Подкаменная Тунгуска".
А иконка "АБР" запускала абрудар. Интерфейс абрудара представлял собой небольшое оконце с двумя кнопками. "Новая сессия" и "Сохранённые сессии". В "Сохранённых сессиях" была интерактивная таблица с координатами всех прошлых путешествий. Хочешь вернуться туда, где уже был – пожалуйста. На выбор предлагалось две кнопки; "Начало" и "Реал". Нажав на "Начало", попадаешь именно в то место и время, с какого начал прошлый раз. Кнопка "Реал" отправляла в то же место, но время было сдвинуто. Ведь с прошлой сессии, и здесь, и "там", прошло какое-то время.
Кнопка "Новая сессия" открывала рабочую форму с полями для заполнения: "Время" и "Место".
Время можно было заполнить двумя способами, соответственно имелось два поля. Можно было набрать стандартную дату с часами и секундами, а можно было записать в виде "-125 лет" или "+125 лет".
Место назначалось тоже двумя способами. Или "широта, долгота, высота над поверхностью" или можно щёлкнуть по нужной точке на вертящемся тут же небольшом глобусе.
Вот и всё, а в самом внизу находилась кнопка "Пуск".
Так вот, как я уже говорил, Сидоров взялся за Великие битвы. Взялся с энтузиазмом, который очень быстро испарился. Оказалось, что чем битва более великая, тем меньше шансов что-либо рассмотреть. Пыль, дым, все мечутся, кто кого прессует, непонятно. Подлетишь ближе, вплотную – мельтешение, чуть подальше – пылищща… Это голливудские исторические фильмы приятно смотреть – режиссер позаботился, чтобы все поняли, где хорошие парни, где плохие. А чтобы все всё увидели и рассмотрели – для этого за кадром какой-нибудь старый, винтокрылый Боинг старается, пропеллерами ветерок гонит, сдувает… А на самом-то деле…
Сначала Алексей набрал 12 июля 1943 года, деревня Прохоровка. Курская битва в разгаре. И ожидал увидеть что-то близкое к "Освобождению" Озерова. А что увидел? Пыльное марево от горизонта до горизонта. Но грохот услышал! О да! Грохот стоял адский! Алексей, с самого начала поставивший абрудар на запись, полчасика полетал по клубам дыма и пыли, инстинктивно уворачиваясь от султанов земли, от близких взрывов, послушал какофонию, и на этом решил закругляться. Файл, тем не менее, сохранил и подписал "Шум Курской дуги". Как там ребята воевали, уму непостижимо, да и ещё победить ухитрились. М-да…
С таким же успехом Сидоров посмотрел Верденскую мясорубку в 1916 году и "Дело под Ляояном" в 1904-м. Потом это надоело, и Алексей скользнул взглядом по книжному шкафу. Надо что-нибудь поконкретней выбрать. О, быстроходный Гейнц. Выхватив красный томик из ряда книг, Сидоров зашелестел страницами. Вот это место: "В 15 часов 30 минут я снова был в Слониме, после того, как 17-я танковая дивизия его взяла…" та-ак, бла-бла-бла, вот, дальше "…Затем я поехал обратно на командный пункт группы в Пружаны и вдруг наскочил на русскую пехоту, которая на грузовых автомашинах была переброшена к Слониму. Сидевший рядом со мной водитель получил приказ "Полный газ", и мы пролетели мимо изумлённых русских. Ошеломлённые такой неожиданной встречей, они не успели даже открыть огонь."
— Вот оно ка-ак! — Сидоров потёр удовлётворённо руки, — ошеломлённые, говоришь?
Генерал-полковник вермахта Гейнц Гудериан, командир 2-й танковой группы в своих мемуарах указал точное время и место, где он находился 24 июня 1941 года.
А что, если переместить на эту самую дорогу Слоним-Пружаны свою копию, да врезать по Гудериану из РПГ? За-ман-чи-во! Кокнуть самого Гудериана! А что, вполне возможно!
Сидоров настроил абрудар, и завис над городом Слонимом. Ну, город не город, большое село. Горит, затянут чёрным дымом, где-то на окраине слышны винтовочные и автоматные очереди. Алексей сориентировался по сторонам света, ага, на восточной окраине стреляют. Значит немецкий штаб будет на западе. Полетели смотреть. И точно, скопление танков, штабные палатки прямо на окраине, на обочине дороги, уходящей на запад. Не соврал Гудериан, вот он, штаб 17 танковой дивизии, а где же он сам? Подлетаем ближе – группа военных в знакомых по фильмам немецких мундирах. Три генерала – с лампасами, человек десять вокруг крутятся, свита, должно быть. Один генерал моложавый, около сорока лет, два других постарше, чуть за пятьдесят. Гудериану в 41 году исполнилось 53, значит, кто-то из этих двух. Один мордатый, другой похожий на мопса. Вот, ты какой, красавчик Гудериан. На фотографиях ты не такой мопсоватый, а живьем… Курносый, круглолицый, ну, блин, тоже мне, ариец. Любой рязанский колхозник больше на викинга похож. Интересно, Геббельс ему череп циркулем измерял?
Гудериан стоял в расстёгнутой серой шинели, с погонами, закрученными косичкой, на груди бинокль, на шее железный крест. А фуражка! Сидоров совсем перестал уважать гитлеровского генерала. Маленькая, с бурым, от частого хватания козырьком, и с провисшей тульей, по всей видимости, без пружины. Да у него, у Сидорова, в военном училище была фуражка приличней!
Пока Алексей размышлял подобным образом, зачастила близкая пулемётная стрельба и послышались приближающиеся разрывы со стороны дороги. Он повернул камеру абрудара в ту сторону, но ничего не увидел – дорогу заслоняла стоящая метрах в пятидесяти и горящая полуторка. Алексей взлетел повыше, не выпуская из вида штабную группу, и глянул вдоль шоссе.
Вдруг из клубов дыма на полной скорости вылетели две тридцатьчетвёрки. Только не такие, какие брали Берлин, поджарые, с большими башнями и длинными 85-мм пушками, а другие, первых выпусков, толстенькие, с маленькой башней и короткой 76-мм пушечкой. Тем не менее, танкисты заметили штабную суету, обе башни почти синхронно повернулись в сторону немцев, оба танка резко остановились, слегка клюнув корпусами вперёд, и плюнули огнём. И почти сразу же ещё раз, и рванувшись, помчались дальше, в Слоним.
Разрывы танковых снарядов взметнулись среди штабных палаток.
Сидоров восхищённо цокнул языком: — Орлы!
Но, надо отдать должное и немчуре. Почти все среагировали правильно. И генералы. Как только танки повели на них пушками, в тот же момент брякнулись на землю и притихли. Только два обалдуя из приближённых, вытаращились на русские танки, и им не повезло. Одному оторвало руку, второму что-то прилетело в живот. Крик, шум, дым. Сразу заметались санитары с носилками, в палатках кого-то тоже зацепило. Там же никто не прятался.
Генералы поднялись, отряхнулись, к ним подъехал какой-то рыдван, с открытым верхом, и Гудериан забрался в него. Алексей совсем расстроился. И это штабная машина генерал-полковника? Да у Моргунова-Бывалого в "Операции Ы" круче таратайка была. Уважение к Гудериану, и ко всему Третьему Рейху, упало ниже плинтуса. Какое РПГ, да тут двустволки достаточно.
И всё же одному отправляться сводить счеты с Гудерианом, было как-то не то. Надо вдвоём. А не позвонить ли, прямо сейчас, Саньке? Сколько времени? Полседьмого. Сколько? Ух, ты, как быстро ночь прошла. Саня спит, наверное. Пожалуй, и мне надо прикорнуть.
* * *
Проснувшись ближе к обеду, Алексей первым делом позвонил Александру.
— Спишь?
— Нет, путешествую.
— Слушай, идея есть, я к тебе сейчас приеду.
— Подожди, давай я попробую провернуть финт, как Кольша.
— Какой финт?
— Ну, я только что себя скопировал, давай, попробую у тебя себя проявить.
— Давай, — Алексей обрадовался, что не надо никуда ехать.
Через несколько минут, посреди кухни, предусмотрительно освобождённой от стульев, замерцал большой цилиндр, и проявился Петров. Он с удивлением оглядел по сторонам и задумался.
Дело в том, что Александр себя скопировал до звонка Алексея. И проявленный Петров ещё не знал об их разговоре. Но Петров-первый сразу же синхронизировал сознания, и Александр уже с интересом смотря на Сидорова, уселся на стул, и спросил:
— Демона вызывали?
Выслушав торопливое повествование друга о желании провести террористический акт по отношению к очень нехорошему и, лично презираемому Сидоровым, гражданину Гудериану, Александр хмыкнул:
— А зачем?
Сидоров постучал костяшками пальцев по лбу: — Ты, что, не понимаешь? Это же Гудериан! Да он…
— Знаю, знаю! Враг народа, чуть Москву не взял. Ну и что? Ну, назначат вместо него какого-нибудь Гота или Швейка, мало у них там, на грядке, генералов растёт?
Сидоров подумал, успокоился и, вздохнув, согласился: — В принципе, конечно, одним генералом больше, одним меньше. Но шухер можно было бы устроить, о-го-го! Или в плен кого взять, а? — он вопросительно, и почти просительно, посмотрел на Петрова.
— Чтобы навести трам-тара-рам, нужно какую-нибудь шишку захватить. А то, что генерал? Вон Паулюса взяли и… Ну, да, шум, гам, но не тара-рам.
