— Зачем? Я прожила здесь всю жизнь. К тому же у нас, Роббинсов, всегда было отличное здоровье, — похвалилась Лейла. — Не понимаю, почему надо обязательно предполагать самое худшее? Риски есть всегда, даже абсолютно здоровый человек может умереть.
— Мы должны переехать в Батурст. Пусть не навсегда, но хотя бы до тех пор, пока ребенку не исполнится несколько месяцев. Заодно ты окончишь университет. Я буду тебе помогать. Моих средств хватит надолго, — в голосе Джейка звучали напряженные нотки.
— Я ведь тоже далеко не нищая. Моя городская квартира полностью обставлена, и в покупке другого жилья я не вижу смысла. Но тебя ведь волнуют не денежные вопросы, а что-то другое?
— Меня беспокоит безопасность твоя и ребенка. Вы должны находиться под постоянным наблюдением самых лучших специалистов.
— По-твоему, переезд в Батурст гарантирует мою безопасность?
— По-моему, это очевидно. Близость специальных медицинских учреждений и возможность как можно чаще показываться специалистам способны предотвратить многие из возможных неприятностей. А жизнь вдалеке от города в твоем положении чревата разного рода опасностями, — Джейк начал потихоньку выходить из себя.
— Ну, в таком случае Батурст нам не подходит. Надо переехать в Сидней, Мельбурн или на худой конец в Ньюкасл, — подначивала его Лейла.
— Отлично, едем в Сидней, — прошипел Джейк.
— Мне не нравится Сидней, — продолжала в том же духе девушка.
— Не хочешь в Сидней, поедем в Ньюкасл. Насколько я знаю, у вас есть поместье рядом с городом.
— Рядом? До города целых два часа дороги, Джейк! — рассмеялась она.
— Я сыт по горло твоими дурацкими пререканиями! Чего ты добиваешься? Или ты не знаешь, что поставлено на карту?
— А что поставлено на карту, Джейк? — Лейла резко отошла в сторону, когда он попытался взять ее за локоть. — На меня это больше не действует. Я не позволю никому диктовать мне свои условия. Мой дом здесь, тут я и останусь.
— У тебя есть еще один дом — в Батурсте. Ты же сама говорила, как тебе дорога твоя самостоятельность, — поддел ее Джейк. Он смотрел на девушку и улыбался.
Увидев так близко от себя лицо Джейка, Лейла замерла. Она пристально смотрела в его глаза. Ее сердце учащенно билось.
— Лейла, — голос Джейка звучал властно и вместе с тем нежно. Девушке хотелось закрыть глаза и раствориться в этом голосе, но она, не моргая, смотрела на мужчину.
— Джейк, — чуть слышным шепотом выдохнула Лейла и сделала шаг ему навстречу. Ее колени дрожали, ей казалось, еще шаг — и она упадет.
Джейк обнял девушку и прошептал ей на ухо:
— Поедем в Батурст, Лейла. Даю тебе слово, ты об этом не пожалеешь.
— Нет, Джейк! — хрипло произнесла она.
— Зачем ты все усложняешь? — настойчиво шептал девушке на ухо Джейк, прижимая ее к своей груди. — Все же гораздо проще, Лейла!
— Так нечестно! Я же ничего от тебя не требую! Почему же ты продолжаешь играть со мной? Объясни, зачем ты хочешь забрать меня от моей семьи? Расскажи, и я обещаю подумать над твоим предложением, — заплакала Лейла.
Джейк без единого слова отпустил девушку, решительно отвернулся и направился в сторону жилых бараков. Она только успела поймать гневный взгляд его золотистых глаз. В ту же секунду волна давящей боли поднялась от живота Лейлы вверх. Перед глазами заплясали темные круги, из горла вырвался сдавленный хрип:
— Джейк! Ох… Джейк!
Он мгновенно бросился к Лейле, подхватил ее на руки, заглянул в глаза. В них был такой ужас, что его прошиб холодный пот.
— Лейла, что с тобой? Что случилось? Говори! Говори!
— Больно, — прочел Джейк по ее губам.
Лейла смутно осознавала, что куда-то летит сквозь густую жаркую темноту. Боль душила девушку, подступала спазмами к горлу, захлестывала ее с головой. Ей хотелось умереть, и только мысль о сыне не позволяла сдаться.
— Мы в больнице, Лейла, — прошептал ей на ухо Джейк, увидев, что она очнулась и ее взгляд бессмысленно блуждает по больничной палате. — Тебя доставили сюда вертолетом. Здесь твой доктор, он тщательно тебя обследует. Надо узнать, не пострадал ли ребенок.
Лейла слабо кивнула и облизала пересохшие губы. Ее взгляд по-прежнему был устремлен в потолок. Она чувствовала, что Джейк смотрит на нее, но не находила в себе сил повернуться в его сторону. Все ее мысли были заняты ребенком. Девушка почувствовала, как ее раздели. Скорее всего, это сделал Джейк, но Лейлу это не смутило. Сейчас главное, чтобы с малышом все было в порядке.
— Кровотечения нет, — через какое-то время сообщил Джейк. Его рука нежно поглаживала живот Лейлы. — Не озорничай больше, малыш, — пригрозил он. — Врачи позаботятся о твоей мамочке. А твое дело — вести себя хорошо. — Затем он нагнулся и поцеловал девушку в сухие губы.
Она устало смотрела на Джейка. В ее взгляде было столько боли и безысходности, что слезы подступили к его горлу.
— Клянусь, Лейла, все будет хорошо, — прошептал он.
Лейла обхватила руками голову Джейка и заглянула в его глаза. Долгое время они смотрели друг на друга. Потом Джейк отнял от себя ее ладони и произнес:
— Я должен встретить твоего отца и Марсию и проводить их сюда. Скорей всего они уже приехали. Постарайся не двигаться. Отдыхай. Мы скоро придем.
И все-таки лучше всего у Джейка получалось раздражать и задирать Лейлу. Девушке и так было несладко. Дни походили один на другой. Нервировал строгий постельный режим, забегающий в палату через каждые полчаса доктор Брогтон, нанятая до рождения ребенка акушерка. Порой Лейла жалела, что не умерла. Каждый раз, когда Джейк приходил навестить девушку, ей хотелось предложить ему собственноручно застегнуть на ее шее ошейник с маячком и развесить по палате камеры видеонаблюдения.
После обследования и вынесенного докторами вердикта прошло уже десять дней. Лейле разрешили вернуться домой. Выяснилось, что движения ребенка в материнской утробе более активны, нежели должны быть, и беременность требует медикаментозной коррекции. Это вызвало настоящий переполох среди домашних. Конечно, врач предупредил о недопустимости работы с лошадьми, но о полной пассивности пациентки не было сказано ни слова. Но родные практически не позволяли Лейле вставать с постели.
Истерия вокруг больной достигла крайней степени. Отец буквально не отходил от нее ни на шаг, Джейк забегал каждые полчаса. В этом своем бдении Брайан и Джейк достигли удивительного единодушия и передавали Лейлу друг другу, как эстафетную палочку.
Регулярно наведывающийся в Валлаби доктор не уставал повторять: подобный диагноз — рядовое явление и, как правило, ничем не грозит ни матери, ни ребенку. Но Джейк и семейство Роббинсов уже успели настолько войти в роль строгих сиделок, что робкие возражения врача пропускали мимо ушей. Перед их мысленным взором то и дело вставали ужасающие картины гибели Лейлы и малыша, поэтому они продолжали трогательно заботиться о беременной и старались предугадать каждое ее желание. Не смотря ни на что, девушка ощущала себя жертвой беззаветной любви. Если с вниманием со стороны родных она почти смирилась, то поведение Джейка выводило ее из себя. Он вился вокруг нее как надоедливая муха, вел бесконечные разговоры с Роббинсами о ее здоровье, но Лейла знала, что он тревожится только о ребенке, больше его ничего не интересует. Для него девушка была всего лишь живым инкубатором. На каком-то этапе она осознала, что и Роббинсы во многом смотрят на нее как на мать будущего наследника их огромного состояния. Это было унизительно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
