Этим утром Стэнтон был более нервным и взвинченным, чем обычно, и его посетителю стало любопытно, что стряслось.
– Кофе? Воды? – спросил Локвуд.
– Кофе, пожалуйста.
Стэнтон нажал кнопку на переговорном устройстве, произнес несколько слов, и через секунду старомодный слуга в накрахмаленной и отутюженной белой униформе вкатил столик с английским кофейным сервизом девятнадцатого века. Кофе, как обычно, был свежим, крепким и горячим. По крайней мере одно очко в пользу Локвуда.
– Итак, – произнес Форд, откидываясь на спинку и прихлебывая кофе из фарфоровой чашки, – какое у меня новое задание?
– Мы кое-кого ждем.
В ту же секунду, как по команде, открылась дверь, и в кабинет вошли два сотрудника охраны с наушниками в ушах, а за ними – глава президентской администрации и сам президент Соединенных Штатов.
Уайман вскочил:
– Мистер президент…
Он пожалел, что не потратил немного времени на то, чтобы сделать свой вид более презентабельным, стряхнув с одежды собачью шерсть или, еще лучше, наконец раскошелиться на сшитый на заказ костюм, который хорошо сидел бы на его высоком мускулистом теле. Пора бы уже включаться в эту вашингтонскую игру, если он хочет, чтобы дела в его маленьком частном детективном агентстве все же сдвинулись с мертвой точки!
Президент выглядел раздраженным – большая голова с седыми волосами, выступающим подбородком и бесстрастными глазами, которые оглядывали комнату, запоминая каждую деталь. Четыре года назад Форд не голосовал за этого человека и явно не собирался голосовать за него теперь. Эти четыре года были довольно неприятными, какими-то тенденциозными. До выборов оставалось три недели, и частный детектив был вынужден признать, что выглядел глава государства неважно. Помимо всего прочего, ходили слухи о его болезни сердца, решительно опровергавшиеся, а также о других проблемах со здоровьем. Уайману показалось, что он видит сероватый оттенок кожи президента и тени под глазами, проступающие сквозь искусно нанесенный макияж.
– Садитесь, бога ради, – сказал президент. Сам он опустился в кресло с подголовником. Охранники заняли позиции в разных концах комнаты: один у окна, другой у двери.
– Плесните мне вашего кофе, Стэн, – попросил президент. – В Овальном кабинете его не умеют готовить.
Официант тут же обслужил его. Пока он пил первую чашку – черный кофе без сахара – и ждал, пока ему нальют вторую, все молчали.
Затем президент решительно оторвался от чашки и со стуком опустил ее на стол.
– Ладно, Локвуд, давайте начнем. – Он посмотрел на Уаймана. – Рад, что вы смогли найти время… э… доктор…
– Форд.
– Очень хорошо, – кивнул Стэнтон. – Мы все знаем о трагическом инциденте в Годдардском космическом центре, случившемся неделю назад. – Он открыл папку. – Взрыв убил семь человек и разрушил ценный испытательный модуль, а также уничтожил космический зонд стоимостью сто миллионов долларов. Но у нас есть еще одна проблема, о которой не писали в «Таймс». – Он умолк и оглянулся: – Все, что будет сказано с этого момента, – государственная тайна.
Форд сцепил руки, внимательно слушая. Должно быть, дело серьезное, если этим занимается сам президент. Особенно теперь, непосредственно перед выборами.
– Как вам известно, они испытывали «Эксплорер», аппарат для исследования Титана, плот, который должны были сбросить на парашюте в самое большое море на этом спутнике, – вкратце описал Локвуд проект «Кракен». – Проблема, – продолжил он, – похоже, заключалась в сбое программы управления «Эксплорером». Эта программа должна была обеспечить автономную работу зонда. Технические условия требовали создания искусственного интеллекта. Программа была разработана так, чтобы реагировать на все, что могло угрожать безопасности или самому существованию плота. – Он умолк. – Пока понятно?
Форд кивнул.
– Руководила группой программистов женщина, по имени Мелисса Шепард, – продолжил рассказывать Стэнтон. – Она пострадала при взрыве и была помещена в больницу. Легкое сотрясение мозга – ничего серьезного. К ней приставили полицейского.
– Зачем? – спросил детектив.
– У нас имелись вопросы по поводу возможных ошибок или даже халатности с ее стороны. Кроме того, не исключен и саботаж.
– Саботаж?
– Именно. Сразу же после взрыва кто-то проник в локальную сеть Годдарда и стер всю программу «Эксплорера». Полностью стер – архивы, черновики, модули, исходный и скомпилированный код, машинный код… Все. Ничего не осталось.
– Не так-то просто стереть данные так, чтобы от них не осталось и следа! – изумился Уайман.
– Однако именно это и произошло. Хакер или хакеры точно знали, где все это хранится, имели в своем распоряжении все пароли, пробили якобы непробиваемую защиту и стерли все. В ту же ночь Мелисса Шепард исчезла из больницы. Она незаметно проскользнула мимо охранника, вернулась к себе в квартиру за вещами, забрала машину на стоянке в Годдарде, протаранила ворота, бросила свою машину и украла арендованный автомобиль. ФБР обнаружило арендованную машину вместе с сотовым телефоном Шепард, кошельком и кредитными картами на глухом ранчо в окрестностях Аламосы, в штате Колорадо. Машину подожгли вместе с содержимым.
– Свидетельства насильственной смерти? – спросил Форд.
– Никаких.
– Она оставила записку?
– Ничего. Ранчо, где нашли ее автомобиль, называется «Лейзи Джей». Оно расположено у подножия горной цепи Сангре-де-Кристо в глухом месте, на границе национального парка «Великие песчаные дюны». Шепард ушла в горы и там исчезла.
– У нее есть навыки выживания?
– Подростком она провела лето на ранчо «Лейзи Джей», работала на ферме. Она туристка, альпинистка и фанат фитнеса.
– Есть предположения, почему Шепард сбежала?
– Не особенно, за исключением того, что взрыв был вызван сбоем программы, которую она разрабатывала.
– Что же тогда произошло?
– Плот опустили в большой испытательный резервуар, заполненный жидким метаном, что имитировало море на Титане. Программа заставила манипулятор просверлить отверстие в стенке резервуара, и это привело к взрыву.
– Есть предположения, почему программа так себя повела?
Локвуд сглотнул:
– Мы не уверены, поскольку программный код исчез вместе с главным программистом. Вполне возможно, это обыкновенный сбой. Или саботаж. Или грубая небрежность. Мы не знаем.
– Понятно.
– Мы поговорили с другими программистами, – продолжил Стэнтон. – Похоже, эта компьютерная программа симулирует нечто вроде бестелесного человеческого разума. Она обладает воображением. Она умна. Ее запрограммировали симулировать эмоции, такие как страх, стремление избежать опасности, бегство от негативных раздражителей, а также любопытство, смелость и находчивость. Одно из предположений заключается в том, что программа запаниковала, переключилась в аварийный режим и таким образом вызвала несчастный случай.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
