– Мне больше некуда пойти, – ответила Карина. – Поэтому я и пришла сюда. В конце концов ты же сама сказала мне, как найти этот бар.
Стелла кивнула, но ее губы слегка изогнулись.
– Хочешь выпить?
– Да, что-нибудь не очень крепкое и прохладное.
С того места, где сидела Карина, она могла видеть столики снаружи и внутри бара. Она решила, что друг Стеллы, кто бы он ни был, либо тоже работает в баре, либо околачивается где-нибудь рядом. За одним из столиков снаружи сидело четверо молодых людей – судя по всему англичан, но ни один из них и никто из сидящих внутри не был похож на того, кто мог бы вскружить голову Стелле. Карина сидела в надежде, что таинственный друг Стеллы наконец появится, но через пару часов ее желудок взбунтовался против напитков и потребовал вместо этого еды, а в десять часов она отвезла Стеллу на виллу.
– Не хочешь выпить на ночь чашечку кофе? – предложила Стелла.
Карина застонала про себя при мысли о напитке, Но решила, что сможет еще раз поговорить со Стеллой и что молодая девушка, возможно, доверится ей. Поэтому она прошла в дом и бродила по нему, пока Стелла принимала душ и переодевалась. Карина открыла дверь в спальню, одну из тех, которой пользовались родители Луиса и в которой была та массивная старомодная мебель, которую они предпочитали. Спальня была очень чистой, но имела нежилой вид, и Карина поняла, что ею не пользуются уже какое-то время. Стелла расположилась в одной из комнат для гостей, в других были закрыты ставни. Оставалась только одна комната Луиса, та, где они когда-то проводили свой медовый месяц. Карина медленно открыла дверь и включила свет.
Она словно очутилась в прошлом. Она так ярко вспомнила их первую ночь вместе, когда Луис принес ее на руках и переступил порог этой комнаты…
Плечом он открыл дверь и толчком же закрыл ее, оставив снаружи весь мир и все его проблемы. Его потемневшее лицо было напряженным от возбуждения, глаза горели желанием. Поставив ее на ноги, Луис включил лампу и обнял руками ее лицо. Его глаза жадно смотрели на каждую черту ее лица. Потом он наклонился, чтобы нежно коснуться ее губ, прижал ее к себе и целовал в порыве восторженной страсти. Его руки добрались до ее одежды, разрывая ее в нетерпении. Бросив одежду на пол, его руки касались ее кожи, такие горячие, такие легкие в своей нежности. Он шептал ей слова страстной ласки, и его голос был низким и хриплым, он не был молчаливым любовником. Взяв ее на руки, он донес ее до постели, потом сорвал свою собственную одежду и скользнул на постель рядом с ней. Карине казалось, что он любил ее каждой клеточкой своего существа. Его глаза, его губы, его голос, его руки, даже его кожа, казалось, излучали любовь до тех пор, пока она вся не погрузилась в это чувство, окруженная и поглощенная силой его страсти.
И она тоже была как в огне от желания. Даже сейчас казалось, будто в комнате эхом звучат ее стоны наслаждения, ее крики, ее первая боль, потом ее восторг…
Снова и снова она выкрикивала его имя. «Луис, моя любовь, дорогой мой! Я люблю тебя, я люблю тебя!» Она крепко прижималась к его телу, испуганная и желающая его больше всего на свете. Он старался быть нежным, но его страсть была так велика, что он взял ее в диком порыве, обладая ее телом с неистовым пылом, который нельзя было отрицать и который поднял Карину к высотам ошеломляющего экстаза.
Потом он стонал и повторял: «Извини, прости меня, я сделал тебе больно». Но она и не хотела бы, чтобы было по-другому. Она хотела, чтобы он взял ее со страстью, голодом и неукротимым рвением, она хотела знать, что отдалась страстному, пылкому мужчине – мужчине, для которого заниматься любовью было необходимостью, а не только техничным исполнением полученных навыков.
То, что он нуждался в ней, Луис доказывал той ночью еще несколько раз, до тех пор, пока они оба не погрузились, опустошенные, в сон в объятиях друг друга, не просыпаясь до тех пор, пока солнечные лучи не проникли через окна на следующее утро, заключив их обоих в свое золотое тепло…
– Карина? С тобой все в порядке?
Голос Стеллы вернул Карину к реальности. Она обнаружила, что стоит, прислонившись к стене, ее глаза крепко закрыты, а рука, сжатая в кулак, зажимает рот. Выпрямившись, она торопливо сказала:
– Да-да, конечно, я в полном порядке. – Но ей пришлось вытереть пальцем непрошеную слезу в уголке глаза.
– Это была твоя комната? Твоя и Луиса?
– Да, – Карина прошла мимо нее в гостиную, – ты предлагала мне выпить.
– Да, конечно. Что ты хотела бы?
– Пожалуйста, мне джин и тоник. И много льда.
Стелла приготовила ей напиток, и Карина сделала большой глоток, столь необходимый ей сейчас. Потом она резко сказала:
– Этот парень, которого ты встретила… Как ты думаешь, ты любишь его?
– А ты как думаешь?
– Скорее всего, это только увлечение, – сказала Карина.
– Ты говоришь так потому, что то чувство, которое ты испытывала к Луису, было только увлечением?
– Это очень личный вопрос. – Карина твердо взглянула на свою сестру. – Чего ты добиваешься, Стелла? Если ты думаешь, что Луис и я можем вернуться друг к другу, то ты очень ошибаешься.
– Почему я должна так думать?
– Потому что ты всегда была романтиком. И вот почему я сейчас боюсь за тебя. – Взяв руку Стеллы, Карина настойчиво проговорила: – Пожалуйста, не совершай той же ошибки, что и я. Разрушенный брак – это ад, поверь мне. Слушай, этот мужчина… этот парень, которого ты встретила, постарайся выкинуть его из головы. Переспи с ним, если хочешь или должна, но выброси его из головы, так чтобы ты могла вернуться в Англию и поступить в университет, как и планировала.
– У матери была бы тысяча припадков, если бы она услышала, как ты советуешь мне с кем-то переспать, – сказала Стелла с громким, немного нервным смехом.
– Мамы здесь нет. И она не понимает.
– Вот почему ты вышла замуж за Луиса так быстро? – спросила молодая девушка с любопытством. – Чтобы избавиться от мамы?
– Нет, – Карина отвернулась, чтобы Стелла не могла увидеть ее лицо. – Я вышла замуж за Луиса, потому что он хотел этого. Если бы он хотел только переспать со мной, я бы охотно на это пошла, но он хотел жениться. – Посмотрев в свой стакан, Карина медленно произнесла: – Может быть, было бы лучше, если бы мы сначала просто переспали, так сказать, сняли бы с повестки сексуальную сторону брака. Потом мы могли бы лучше узнать друг друга и… и условия, в которых нам пришлось бы дальше жить, прежде чем взяли бы на себя брачные обязательства. – Карина улыбнулась слабой ироничной улыбкой. – Но у Луиса внутри сидит пуританин. Он был влюблен и должен был жениться.
– Потому что для Луиса это была любовь, – мягко сказала Стелла. – Для него должно было быть шоком, когда ты зашла к нему в офис.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
