— Но я действительно ваша племянница, — возразила она, слегка покраснев. — Или, если быть более точным, ваша сводная племянница.
Глаза Аллана сузились.
— Я не хочу быть более точным и вовсе не уверен в том, что сводные племянницы существуют на свете.
Она, несомненно, приложила все усилия к тому, чтобы выглядеть сегодня как настоящая племянница. На ней не было ни ярко-красного пальто, ни скромного, простого костюма. Простая спортивная твидовая куртка цвета овсянки, черная рубашка со стоячим воротником, выцветшие джинсы и высокие кожаные башмаки. Волосы гладко зачесаны назад и схвачены на затылке черной лентой.
Аллан почувствовал, как напряглось его тело. Она совсем не была похожа ни на какую племянницу. Племянницы должны быть миленькими девочками в полосатых платьицах, но Маргарет не выглядела миленькой. Джинсы плотно облегали икры и стройные бедра, пышная грудь слегка натягивала черную хлопковую рубашку. А при виде скрепленных на затылке волос сразу захотелось развязать ленту, позволив шелковым прядям рассыпаться по плечам.
Черт побери, подумал он, что же с ним творится. Но выражение лица его стало еще более суровым.
— Ну? — холодно спросил он. — Я жду. Что же произошло такого важного, что вы обманом пробрались в мой кабинет?
— Мне нужно было с вами увидеться, и, я думаю, не стоило выкладывать причину вашему церберу.
— Хорошо, — сказал Аллан, опираясь на письменный стол и складывая руки на груди, — теперь вы со мной увиделись. Так в чем дело?
Щеки Маргарет покраснели.
— Почему вы все время стараетесь унизить меня? Вы прекрасно знаете, в чем дело, и просто хотите, чтобы я сама сказала об этом. Вам доставляет удовольствие мое смущение?
— Не хотелось бы портить вам очередной спектакль, но не думаю, что вас вообще можно смутить. И я по-прежнему не понимаю, о чем вы говорите.
Маргарет посмотрела на непроницаемое лицо Аллана. Как несправедливо, что человек с такой поразительно красивой внешностью — негодяй. И не то чтобы его высокомерие и злобность удивляли ее. Проведя несколько лет среди людей его положения, она знала, чего от них можно ожидать. Эта ужасная частная школа, к сожалению, не научила ее машинописи или бухгалтерии, но она навсегда усвоила: богатые люди уверены в том, что весь мир принадлежит им.
— Ну? Намереваетесь вы сообщить, зачем пришли сюда, или я вызову охрану, чтобы вас вывели?
— Без всякого сомнения, вы самый отвратительный сукин…
— Какая изысканная речь, дорогая. — Аллан обогнул стол, сел в кресло откинувшись, положил ноги на стол и холодно улыбнулся.
Маргарет смотрела на него так, будто до нее начало доходить, наконец, что он действительно не понимает, в чем дело. Она откашлялась.
— Вы… вы действительно не знаете, почему я здесь?
— Нет, черт побери, не знаю. И даю вам две минуты на то, чтобы рассказать это, прежде чем выставлю вас отсюда под прелестный задик!
Маргарет облизнула пересохшие губы. Скажи ему, подумала она про себя и покончи наконец с этим.
— Ваш дед — Каспар Флеминг — хочет… он хочет, чтобы мы поженились.
Маргарет сунула руки в карман куртки и, крепко стиснув кулаки для храбрости, ожидала его реакции. Может быть, он рассмеется? Вышвырнет ее из кабинета? Пошлет за санитарами?
Но Аллан не выказал никакой реакции. Он выглядел расстроенным, даже слегка раздраженным. Но было совсем не похоже, что он испытывает такое же чувство, которое испытала она — будто весь мир перевернулся вверх тормашками.
— Черт побери, — сказал он.
— Черт побери? — повторила она с возмущением, присаживаясь на краешек кресла. — Я говорю вам о том, что ваш дед решил выступить в роли свахи, и все, что вы можете на это сказать, — «черт побери»?
— Откуда вы об этом узнали?
— Откуда узнала? Конечно, сказала мать.
Аллан кивнул. Очевидно, старик обсудил свой план с Дайаной еще до их встречи в пятницу вечером. Его немного удивляло, что Каспар переговорил с Дайаной до разговора с ним — но почему бы и нет? Гораздо поразительнее то, что он вообще придумал этот невообразимый план.
Слава Богу, теперь дед уже знает, что из себя представляет Маргарет.
— Ну что? — Девушка вскочила на ноги. — Собираетесь вы сказать хоть что-нибудь? Или намерены позволить, чтобы ваш дед и моя мать считали себя вправе распоряжаться нашими жизнями? Я-то, разумеется, не выйду за вас ни в коем случае, — быстро добавила она. — Да я скорее…
— Успокойтесь. Эта идея совершенно безнадежна.
— Безнадежна… — Глаза Маргарет расширились. — Значит, вы все-таки знали?
— Кажется, дед что-то подобное упоминал, — небрежно ответил Аллан, холодно посмотрев на нее. — Я ответил, что об этом не может быть и речи.
— Надеюсь, что так!
Его губы скривились в быстрой, невеселой усмешке.
— Представляю себе, как вы восприняли эту новость. Помогать матери заграбастать деньги Флемингов — одно, а…
— Это ложь!
— Я отдал бы все что угодно, только бы увидеть реакцию Дайаны на появление возможности выдать вас за меня, да еще с благословения моего деда. Она, должно быть, чувствовала себя так, будто сорвала банк.
Маргарет вспыхнула. Предположение Аллана, увы, было справедливо. Дайана просто визжала от восторга.
— Совсем нет, — солгала она сквозь зубы. — Моя мать хочет только, чтобы я была счастлива.
Аллан ухмыльнулся:
— Послушайте, крошка, кого вы хотите одурачить? Ведь наверняка весь уик-энд вы с матерью планировали свою новую жизнь. — Он покачал головой в притворном сожалении. — Как жаль, что дед не сказал ей о том, что затея провалилась до того, как вы отпраздновали свадьбу. Маргарет подняла голову.
— Что вы хотите сказать?
— Каспар выложил мне эту идею в пятницу вечером. — Он холодно улыбнулся. — И я отклонил ее еще до того, как вы с Дайаной успели отъехать от дома.
— В пятницу вечером моя мать еще ничего не знала об этом. — Маргарет побелела. — Ваш дед позвонил сегодня утром.
Аллан выпрямился в кресле.
— Не может быть.
— Он позвонил рано. Кажется, в шесть или в полседьмого. Когда зазвонил телефон, я просматривала газету в поисках объявлений о работе. Это был ваш дед, и он хотел поговорить с Дайаной. Когда мать закончила разговор, то сказала… она сказала… — Маргарет перевела дыхание. — Почему вы так смотрите на меня?
— Я этому не верю, — пробормотал Аллан. — Как он мог?
— Вы должны поговорить с ним. Убедить его, что об этом не может быть и речи.
— Конечно, так оно и есть. — Аллан вскочил на ноги. — Старик, должно быть, совсем выжил из ума!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
