Наутро Молотов проснулся первым, но Рита практически тут же открыла глаза. Сейчас, когда рассеялась ночь и она отчетливо увидела полуголого Молотова, с довольной улыбкой лежащего рядом, то почувствовала себя последней потаскушкой. При том она окончательно протрезвела и состояние похмелья лишь добавляло гадкости в это утро. Болели и голова, и живот. Рите хотелось просто умереть на месте, и от ноющей боли, и от стыда. Что теперь делать? Как себя вести? Что говорить? Рита не могла ответить себе ни на один из этих вопросов.
— Доброе утро, — тут же сказал он.
— Доброе.
— Как спалось?
— Спалось-то хорошо…
— А сейчас что-то не так? — живо поинтересовался Молотов.
— Все болит, словно меня вчера футболисты вместо меча по полю гоняли, — прямо выразилась Рита.
— А что конкретно болит? — словно на самом деле обеспокоился ее самочувствием Роман.
— Голова, живот, ноги тянет. Слушай, Молот, что ты вчера со мной сделал, а?
— А ты что, ничего не помнишь? Замечательно, а я старался изо всех сил там, понимаешь ли!
— Извини, кажется, ты напрасно старался, но все болит слишком подозрительно. Такое ощущение, что ты меня сперва морским узлом вчера завязал, а уж потом трахнул, — поражающе прямолинейно заявила Рита, что даже циничный Молотов округлил глаза.
— Слушай, я тебя не узнаю. Где твоя скромность и стеснительность?
— Там же где и девственность, — съязвила в ответ Рита, — Видимо, они уходят оптом. Ладно, хватит лирики. Скажи, я отдала тебе свой долг?
— Да, — нахально заулыбался Молотов.
— Ты претензий не имеешь?
— Нет.
— Вот и славненько, тогда пиши расписку, пока не придумал какую-нибудь фигню.
— Да, хватки тебе не занимать. Ладно, черт с тобой, сейчас напишу.
Молотов встал с постели, Рита обратила внимание на то, что он в трусах, а значит она хотя бы не увидит его причиндалы при свете дня, поскольку вчера она ничего не разглядела, а если и разглядела, сегодня уже ничего не помнила. Роман взял на столе бумагу, ручку и быстрым почерком написал несколько слов, которые свидетельствовали о том, что Маргарита теперь полностью свободна.
— Ну, вот, читай, — сказал он, протянув ей листок.
— Посмотрим. Ну, что, все верно, теперь мы квиты, договор выполнен обеими сторонами. Ну, я пожалуй пойду, — сказала Рита, а сама подумала: «Хоть бы больше никогда тебя не встретить!»
— Куда ты так торопишься, вообще-то я тебя не гоню, можем позавтракать вместе, потом тебя отвезут в город, — благородно предложил Роман.
— Да ладно уж Молот, к чему обманывать друг друга. Мы оба знаем, почему вчера оказались в одной постели, и не стоит делать вид, что я для тебя что-то значу. Я же для тебя как веешь, захотел — приобрел, использовал по назначению — выкинул. Разве не так? Мне кажется, я уже не представляю для тебя никакого интереса, и могу быть свободна.
— Ты не совсем права. Не скрою, моему самолюбию льстит то, что ты все же оказалась в моей постели, как я и хотел, но сейчас я понимаю что этого не достаточно, — неожиданно для Риты, заявил Роман.
— Что? Ты же обещал! Я так и знала, что с тобой лучше не связываться! — соскочив с кровати, нервно выкрикнула Рита.
— Ты не так поняла…
— Где моя одежда?!
— Вон, на стуле, — ответил Роман и только тут Рита заметила, что все ее вещи действительно бережно и аккуратно сложены, а под стулом стоят ее босоножки.
Рита схватила платье и начала поспешно натягивать его на себя.
— Рит, не нервничай, послушай меня, пожалуйста.
— Молот, чего ты вообще от меня хочешь?
— Слушай, а кто тебе вообще сказал, что меня можно называть «Молотом»? — вдруг поинтересовался Роман.
— Влад говорил, что так тебя зовут в определенных кругах.
— А! Ну, ясно, если Влад говорил, то никаких претензий, — язвительно усмехнулся Роман, — Но все же, кажется, ты сейчас находишься не в этих кругах, так что давай по возможности я останусь «Романом»?
— Вообще-то «Молот» тебе больше подходит, но если ты так хочешь, Роман, то я буду называть тебя — Роман.
— Ну, вот хотя бы о чем-то мы уже договорились. А теперь послушай, что я хочу тебе предложить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Роман, что бы ты ни сказал, мне это абсолютно не интересно.
— Ну, хорошо. Вот смотри, квартира у тебя есть, правильно? — начал издалека Молотов, что Рита даже сразу не поняла, к чему может привести ход его мысли.
— Есть, — присев на край кровати, отвечала девушка, глядя Роману в глаза.
— Тебе нужна мебель, техника.
— И что?
— Где ты планируешь взять деньги? Или что, ты хочешь обживаться там не одно десятилетие?
— Я еще не думала об этом. И почему это вообще тебя интересует?
— Потому что я готов дать тебе эти деньги. Я готов оплатить любую мебель, любую технику.
— Да, и с чего же такая щедрость?
— Ну, мне просто есть, что попросить взамен.
— Да? И что же? Вторая девственная плева у меня не вырастет, по крайней мере, естественным путем, — подметила Рита.
— Ну, об этом я и так догадывался. А вообще я подумал так, я оплачиваю тюнинг твоей квартиры, а ты спишь со мной в течение года.
— Оба на! Здорово ты придумал! Небось всю ночь бизнес-план составлял?! Только я не понимаю, отчего такая щедрость в мой адрес? Помогай другим, у нас страждущих много.
— А я вообще-то серьезно, и на твоем месте я бы подумал, прежде чем отказываться. По идее, если я захочу, ты все равно будешь со мной, только ничего с этого не поимеешь, а так хотя бы что-то. Знаешь сколько девушек хотели бы оказаться на твоем месте?
— Ну так и пускай окажутся, мне не жалко, я даже «за».
— Вопрос в другом, мало ли, чего хотят они, я-то хочу именно тебя. Слава богу, выбираю я, а не меня. Я выбрал тебя.
— И за что мне оказана такая честь?
— Ну, видимо, есть в тебе что-то такое-этакое. Ты непредсказуемая, неразгаданная, непокоренная. Иметь рядом с собой тех, кто и так готов, только пальчиком помани не интересно, а вот быть с той, которую надо завоевывать каждый раз, это, пожалуй, интереснее. Ты пойми одно, это неплохое предложение. Терять тебе, благодаря мне, уже нечего, — горделиво подметил Роман, — Со мной ты уже спала, и продолжать это делать со мной уже привычнее. Сможешь подружкам говорить, что у тебя мужчина один из самых богатых людей в стране, что он у тебя первый и единственный, разве ли это не воплощение мечты о красивой истории любви. А мне с тобой не стыдно выйти в свет. И вообще в моем статусе принято иметь постоянную спутницу, а ты подходишь на эту роль. Смотри: ты — мне, я — тебе. Ты мне: секс и сопровождение на мероприятия, а я тебе материальную поддержку.
— Очень заманчивое предложение, но кто тебе сказал, что я смогу в течение года спать с нелюбимым мужчиной? С чего я должна терпеть тебя в своей постели? И вообще, все это так мерзко и пошло, что я даже думать над твоим предложением не собираюсь. Не так я представляла достижение своего материального благосостояния.
— Да? А как? Ты хочешь потратить на зарабатывание денег всю жизнь? А потом нужно ли тебе все это будет? Я предлагаю тебе все сейчас, пока ты молода и красива. Я не пойму, ты дура что ли? В двадцать лет ты можешь иметь все: квартиру, машину, дорогие шмотки, брюлики, дорогие курорты, походы по салонам красоты, все, что только пожелает твоя душа.
— Звучит безусловно заманчиво, если не учитывать то, что каждую ночь мне придется заниматься с тобой сексом.
— Ну почему каждую? Далеко не каждую, а только когда мне захочется. Может быть и каждую ночь, а может и через месяц.
— Я не хочу продаваться.
— Да все продаются, так ли иначе, неужели ты этого не понимаешь? Люди не бывают друг с другом просто так, они всегда что-то дают друг другу. Те, кому материального предложить нечего, предлагают чувства, так сказать, моральный аспект, а те, кому есть что предложить, обмениваются материальными благами. Что плохого в том, что ты в течение длительно времени будешь спать с одним и тем же мужчиной и получать за это определенные материальные блага? Я же не проституткой тебе предлагаю работать, у которой в день по несколько клиентов.
