– Да тут целое стадо проходило, – сказал папа.
Спрятав куклу, я старалась вести себя по-взрослому, ходила рядом с папой, кивала и задавала Венсану светские вопросы. До тех пор, пока…
– Ты что это так пыжишься? – Юлька толкнула меня локтем.
– Я не пыжусь, с чего ты взяла?
Юлька задрала нос, убрала руки за спину и прошлась передо мной:
– Вот так ты выглядишь!
Венсан увидел и рассмеялся.
Ну вот, и как я должна была себя вести? На взрослую не похожа, но я ведь и не маленькая! Мне, между прочим, уже десять лет исполнилось! А Венсан, разве он взрослый? Всего-то двенадцать. Подумаешь!
Венсан, кажется, понял, что я обиделась, и больше не смеялся надо мной.
Домой мы собрались, когда солнце совсем село, с гор потянуло холодом.
Сначала отвезли мадам Таджени, потом остановились у ворот Венсана. Его кроссовки еще не высохли, поэтому он так и пошел домой – в шлепанцах.
– Интересно, что подумают о нас его родители? – спросила Юлина мама.
– Кто их знает, – отозвалась моя мама. – С нами была мадам, так что ничего страшного не будет.
Что бы там ни говорили, а день рождения мне понравился. У меня никогда не было такого дня рождения! А куклу я высушила, ничего ей не сделалось.
Глава 16
Прощание
Расставаться – грустно.
Сначала Саид увез свое семейство в Бейрут. Есть, оказывается, такой город. Лиза очень переживала за детей: как они будут учиться, ведь, кроме русского, они не знают никакого другого языка. Но мужу зачем-то понадобился Бейрут, и Лиза с Самиром и Аднаном отправились с ним. Мальчишки не унывали, даже, наоборот, гордились.
К американским сестренкам приехала бабушка. И мы узнали, что Эмми и Лейли собираются домой.
Бабушка оказалась самой обыкновенной: доброй и любящей внучек. Она и нас всех полюбила. Мы несколько раз приходили в гости, бабушка просила нас спеть наши песни, и мы с Юлей пели. Бабушка рассказывала нам о своей стране, городе, в котором она жила. И хотя я почти не знала языка, все равно все понимала.
Прошло дней десять. Однажды сестренки пришли ко мне, нагруженные пакетами. Они собрали все свои игрушки и раздаривали их тем, кто остается. Мне достались цветные карандаши в многоэтажной коробке, кукольная мебель и посуда, книги сказок с потрясающими картинками и много чего еще.
А Юле тоже подарили куклу Барби. Ничуть не хуже моей, только в другой одежде.
Когда сестры и их бабушка уехали, мы с Юлей несколько дней просто слонялись между домами, нам даже разговаривать не хотелось. Без них стало так пусто!
Наташа с мамой уехали почти сразу же после отбытия американок. Но они давно собирались, так что мы были к этому готовы.
Наверное, впервые за все время, что я жила здесь, я почувствовала, как соскучилась по России, по своему дому, бабушке, деду, подругам. Мама сказала, что это – ностальгия.
– Ничего, потерпи немного, – успокаивала она меня, – мы тоже скоро поедем.
Я знала, что у меня скоро будет маленький брат или сестра. Мама не хотела рожать в Алжире, боялась, поэтому мы возвращались в Россию, а папа должен был остаться и работать здесь.
Вместо Наташи у нас появилась новая подружка – Лариса. Узнав, что мы разъезжаемся, Лариса расстроилась. Еще бы: она оставалась совсем одна, если не считать компании мальчишек.
– Что же я делать-то буду? – страдала Лариса.
Мы с Юлей надарили ей целый ворох игрушек и книг. Я себе оставила только куклу Эмми – подарок сестренок. Мы так решили с Юлей: мою куклу назвали Эмми, а ее – Лейли.
– Ничего, скоро кто-нибудь еще приедет, и ты – такая важная – будешь все показывать и рассказывать новеньким, – мы пытались как-то утешить Ларису. А ведь и правда: мы уедем, приедут другие, будут жить в тех же домах, ходить по дорожкам из гравия, знакомиться с американцами и арабами. Дружить и ссориться, отмечать дни рождения и праздники.
А мы разъедемся по своим городам, пойдем в настоящие школы, у нас будет много друзей, мы вырастем… Когда-нибудь мы станем совсем взрослыми и, может быть, вспомним Эль-Джазир, Алжир – страну островов, хотя на самом деле – это страна пустыни Сахары и апельсиновых рощ.
Юля с родителями уехала чуть раньше нас. Мы прощались у ворот, обнялись, даже всплакнули.
– Я тебе напишу, – пообещала Юля, – и ты мне, обязательно!
– Обязательно, – отозвалась я.
Когда они уехали, я вернулась домой и написала Венсану записку. Я написала ему, что Юля уехала и что я тоже скоро уеду. И мне хотелось бы попрощаться с ним.
Я знала его адрес, но он не знал моего. Поэтому я, тщательно выписывая буквы, вывела свой российский адрес на конверте и решила отдать Венсану в самый последний момент.
Покончив с этим, я пошла к стене, чтоб перебросить записку, как обычно. Только на этот раз Венсан был там и сам взял ее у меня.
– Тебе грустно? – спросил он, прочитав мое послание.
– Наверное…
– Не грусти, не надо. Путешествовать – это же так интересно! Я бы очень хотел побывать в России! Как только будет возможно, я обязательно поеду во Францию. Я очень люблю Францию, там живут мои дедушка с бабушкой. После школы я поеду учиться в Европу и буду часто их навещать.
– Правда? Ты поедешь учиться! – обрадовалась я. – Тогда приезжай к нам, у нас много университетов! Представляешь, пройдет несколько лет, и мы снова увидимся!
Он тронул меня за косу:
– Ты будешь совсем взрослая девушка.
– Ну да… ты тоже, – ответила я и смутилась. – Ты тоже станешь взрослым.
– Было бы интересно снова увидеться, да? – спросил Венсан. – Ирина, ты извини, мы не можем долго говорить, мой отец, он очень строгий и…
– Понимаю, – перебила я, – иди.
Он кивнул и отошел от ограды, и я больше не могла его видеть. У них в саду росли старые деревья с густой листвой, не то что наши саженцы…
Эпилог
Однажды не вернулся за своим товаром Азиз. Пропал. Может, женился, а может, попался этим страшным жандармам. Его большая спортивная сумка так и осталась у мамы в нежилой комнате, где раньше была библиотека, а теперь там громоздились баулы, готовые к отъезду.
В сумке оказался красный шелковый ковер, вытканный розами: много-много красных роз и розовых бутонов.
– На память, – вздохнув, сказала мама, когда разбирала вещи.
Я тоже перебирала свои памятные сувениры: камешки из Средиземного моря, иголку дикобраза, кулон в виде медвежонка, серебряные браслет, кольцо и пояс, сахарскую розу… Я разложила свои сокровища на полу, посадила рядом куклу Эмми и рассказывала ей о каждой вещице.
Нашего замечательного пса мы торжественно передали Ларисе и ее родителям. Пришлось долго объяснять ему, почему мы уезжаем и не можем остаться. Думаю, он не особенно обиделся, тем более что у них с Серенадой родились щенки.
Провожали нас все наши знакомые. К воротам вышли русские и американцы, прибежала Фудзия, и даже ее брат остановился неподалеку. Пришли и Венсан с мамой.
– Бон вояж, – пожелал мне счастливого пути Венсан.
– Мерси, – я протянула ему конверт с адресом, написанным латинскими буквами.
– Я напишу, – пообещал Венсан.
– Я буду ждать…
Мы уезжали вместе с папой: ему дали отпуск, чтобы он мог довезти нас домой и немного отдохнуть.
Перед отлетом мы еще несколько дней жили в столице. Я обрадовалась, когда узнала, что у нас будет время походить по городу. Он мне очень понравился! И еще я надеялась встретиться с Настей. Я даже упросила родителей отвезти меня на ту виллу над морем. Но когда мы туда приехали, выяснилось, что прежних хозяев нет, вместо них живут другие люди, и они ничего не знают о Насте.
Я еще погрустила немного и… успокоилась. О чем грустить? Настя вернулась на родину, Юлька обязательно напишет мне письмо, я выучу английский, буду переписываться с сестренками-американками и, может быть, с Венсаном…
А сейчас меня ждал «бон вояж» – счастливое путешествие домой.
Прощай, Алжир!
