В означенный вечер ей не пришлось воспользоваться тем приятным состоянием, в которое ее привел исхлестанный зад м-ль Дейель, потому что она собирала чемоданы, чтобы покинуть Нерак на следующий день, не солоно хлебавши вместе со своим Летучим эскадроном, таким же жалким, как она.
* * *
Генрих очень быстро забыл прелестную гречанку. Вместо нее он взял себе в любовницы м-ль де Ребур, фрейлину из свиты Маргариты; но и эта связь не была долгой. Однажды вечером он обнаружил среди молодых женщин, которыми теперь кишмя кишел замок в Нераке, восхитительную блондинку, которую звали Франсуаза де Монморанси, и стал ее любовником.
Так начался необыкновенный роман…
Этой девушке, которую при дворе все звали прекрасная Фоссез, потому что отцом ее был барон де Фоссез, было всего пятнадцать лет. Маргарита Наваррская сообщает в своих «Мемуарах», что в то время Франсуаза была «совсем ребенком и очень мила». Иначе говоря, девственницей…
Генрих Наваррский познакомился с ней, когда лежал в постели из-за какой-то не очень серьезной болезни. Впервые она появилась, следуя позади Маргариты, а потом взяла за обыкновение являться каждый день и рассказывать Наваррцу все дворцовые сплетни. Шаловливая девчонка, она залезала с ногами к нему на постель, обнимала его, дергала за бороду, а он в это время гладил ее ноги. Когда ему стало немного лучше,, он начал потихоньку вставать и делать несколько шагов по комнате, держа ее нежно за талию.
Но, как только он совсем поправился, он снова лег в постель..
Но уже с ней…
По утверждению нескольких историков, Маргарита не осталась безразличной к этой новой привязанности Беарнца. Согласно Мезере, она наказывала «дамам из своей свиты завлекать всех мужчин из окружения, ее мужа в сети и сделала так, чтобы он сам клюнул на прелести прекрасной Фоссез, которая всего-навсего прекрасно усвоила уроки своей хозяйки».
Зная, что ее муж — натура непостоянная, порхающая, она подумала, что при этой малышке, «целиком зависящей от нее», риск получить от мужа развод заметно для нее уменьшается. Ей также казалось, что она сможет использовать эту новую связь короля для оправдания собственного беспутства в глазах окружающих…
К тому моменту, о котором идет речь, она была любовницей молодого и красивого виконта де Тюренна, герцога Бульонского, преданнейшего друга Генриха Наваррского. После того как она пошутила над ним, сказав, что «находит его фигуру не очень пропорциональной, особенно в одном месте, и сравнив ее с облаками, у которых нет ничего, кроме внешних очертаний», у нее появилась возможность убедиться, что внешность молодого человека не обманчива, и тогда она сделала его своим любовником. Но, хотя природа на него не поскупилась, оказалось, что красавец-гугенот не отличался изысканными манерами. Однажды вечером, сообщает Тальман де Рео, «будучи совершенно пьян, он облевал Маргарите всю грудь, пытаясь повалить ее на кровать». У Маргариты, которая тратила долгие часы на уход за своим телом, умащивая его всевозможными маслами, эта выходка вызвала крайнее отвращение. И все-таки она простила своего поклонника, «не желая лишиться возможности пользоваться тем лучшим, что она в нем обнаружила».
Вместе с пылким виконтом она устраивала бесконечные балы и маскарады, во время которых хорошим тоном считалось вести себя безобразно. Разумеется, Марго хватало такта не требовать у мужа денег на оплату всех этих увеселений, где она ему же наставляла рога. Нет, за деньгами она обращалась к добряку Пибраку, все еще влюбленному в нее и потому постепенно разорявшемуся без малейшей надежды на взаимность.
Но известно, что иногда и овцы взбрыкивают. В одно прекрасное утро, оскорбленный тем, что Маргарита и Тюренн постоянно подсмеиваются над ним, Пибрак покинул Нерак, возвратился в Лувр и в подробностях рассказал Генриху III о том, что происходит при дворе короля Наваррского.
Король пришел в ярость, обозвал сестру потаскухой и тут же послал Беарнцу письмо, в котором сообщал ему о беспутстве Маргариты.
Наваррец, которому впору было замаливать собственные грехи, сделал вид, что ничему из написанного не верит, однако не отказал себе в удовольствии показать письмо французского короля Тюренну и Маргарите. Маргарита, возмущенная очередной низостью брата, решила отомстить ему и с этой целью побудить мужа объявить королю войну. Предлог для войны был очень незамысловатый: города Ажан и Кагор, преподнесенные ей мужем в качестве приданого, были незаконно присвоены Генрихом III.. Надо было только слегка раззадорить Наваррца…
И Марго, ловкая штучка, преуспела в этом. Она призвала к себе юную Фоссез:
— К нам сюда приходит из Лувра много писем, в которых полно издевательских высказываний в адрес королевского двора в Нераке. Я хочу, чтобы вы показали их королю, моему мужу, сильно при этом возмущаясь и стараясь вызвать возмущение короля. Обычно он склонен по любому поводу посмеяться, теперь желательно, чтобы он рассердился.
Франсуаза взяла несколько писем, показала их своему любовнику, но не решилась ломать комедию, согласно инструкциям Маргариты. Вечером она явилась к ней в слезах и призналась, что оробела.
Марго простила ее, поскольку Франсуаза была еще совсем юной, и вместо нее дала то же поручение особе более развращенной и ловкой, по имени Ксент, бывшей у нее в услужении в качестве горничной. Сначала она заставила ее стать любовницей Наваррца. После этого дала ей те же поручения, что и Франсуазе.
Ксент тут же добилась нужного результата: Наваррец разорвал показанные ему письма в клочья и страшно разозлился на Генриха III..
И вот тогда юная Фоссез, преодолев свою застенчивость, вступила в игру.
— Вы должны отомстить за подобные оскорбления, объявив войну королю Франции и отняв у него города Кагор и Ажан, — сказала она.
Спустя несколько дней Наваррец уже готовился к войне, которую Агриппа д`Обннье с полным основанием назвал «войной Влюбленных». Впрочем, вот что по этому поводу говорит сам автор «Всемирной истории»:
«Мы коснулись, — пишет он, — ненависти, которую питала королева Наваррская к королю, своему брату. Она сделала все, чтобы любой ценой навязать ему войну. Эта искусная дама воспользовалась влюбленностью своего мужа к прекрасной Фоссез, чтобы внедрить в его сознание именно те решения, которые нужны были ей. Эта девочка, по молодости лет, была сначала робкой и боязливой и не могла выполнить того, что ей было поручено хозяйкой. Тогда в помощь ей королева пригласила свою горничную по имени Ксент, с которой король сблизился. Горничная, более смелая и решительная, без всякого стеснения сообщала королю все новости, которые королева Наваррская получала из Франции или сочиняла, будь то слова презрения, произнесенные французским королем у себя в кабинете, или насмешливые замечания, сказанные на его счет Монсеньером братом короля или герцогом де Гизом в разговорах с дамой де Сов. Она сумела привлечь к задуманному ею делу любовниц всех тех, кто мог так или иначе повлиять на короля. Ей и самой удалось использовать для этого виконта Тюренна, сильно влюбившегося в нее…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
