В советских школах учили стихи Маяковского, книги Николая Островского и Александра Фадеева — но это не создало новых Корчагиных и новых молодогвардейцев, которые в августе 91 года с самодельными гранатами или захваченными у перетрусившей милиции автоматами пошли бы преграждать путь ельцинскому мятежу со словами «Партия или смерть!».
Чем больше в школах будут изучать Солженицына с его, скажем, более чем специфическим языком — тем скорее его работы из «антитоталитарного откровения» превратятся в скучное обязательное угнетающее чтиво. Обязательность не обеспечивает популярности.
Пушкина, Лермонтова и Толстого любят и ценят не потому, что они обязательны к обучению в школе — а, наоборот, в школах их стали изучать потому, что они оказались популярны и почитаемы вне ее.
Поэтому, строго говоря, в школах надо изучать ту литературу, которой зачитываются и вне школы — но тогда, когда зачитываются не в рамках «моды десятилетия» — а много дольше.
В этом плане куда более обоснованно было бы решение изучать в школе творчество Стругацких.
А изучать по решению правящей партии (хорошо, поручение не оформили постановлением Высшего Совета «Единой России»)… Уже изучали трилогию Леонида Ильича — от чего, представляется, Советская власть сильнее не стала.
Вот давайте посмотрим, сколько людей будут помнить и читать Солженицына через двадцать лет после его смерти — тогда и можно будет говорить о том, учить его в школе или не учить. А то ведь может статься, что учеников промучают лет десять — а потом будут со стыдом прятать глаза, выкидывая его книги из школьных библиотек: либо потому, что другая партия издаст другое постановление, либо потому, что окажется — мода прошла, время истекло и уже и не читается.
В-третьих, наконец, то, что Солженицын — тот Великий Писатель каким его представляют в некрологах — само по себе не есть общая оценка его творчества.
Его сегодняшняя комплиментарная оценка есть не оценка его как писателя и даже гражданина — а оценка, как антисоветчика. Все, кто его славословит, говорят о его политическом значении, как они его понимают, но не о литературном даровании.
Толстой стал велик не потому, что был против царизма, и не потому, что один вступил в неравную борьбу с церковью, а потому что поднял такие проблемы человеческой жизни — и так поднял, что после этого морально был сильнее и царя, и русских церковников. Как и многие другие великие русские писатели.
Да, Солженицын написал более тридцати томов. Больше, чем Маяковский. Но меньше, чем Троцкий. А все сочинения Пушкина при желании вместили в один юбилейный том. Так что, теперь Троцкого считать самым великим русским писателем? Хотя для любопытства — проведите эксперимент: предложите любому, не знающему кто что написал, прочитать несколько абзацев Солженицына и несколько абзацев Троцкого. И попросите сказать, кто понравился больше: может статься, результат вас удивит.
Солженицына в основном славят за то, что он был антисоветчиком — и многие рассыпающиеся ему в комплиментах так прямо и говорят. Его славят за то, что он, как принято выражаться: «Бросил вызов системе». Ему в заслугу даже ставят то, что он чуть ли не один разрушил СССР и советский строй.
Последнее правда, весьма сомнительно: строй пал не потому, что кто-то что-то прочитал о ГУЛАГе и «сталинских репрессиях» — подобная литература, что в ведомстве Геббельса, что в странах НАТО, выходила тоннами — а потому, что, с одной стороны, во многом прогнило высшее чиновничество, а с другой — даже те, кто не прогнил, оказались настолько безвольными, что не смогли оказать сопротивления в час, когда, в общем-то, не слишком влиятельные группы провозгласили, что они их свергают.
То есть те, кто ставит ему в заслугу его антисоветизм, обоснованны в своих оценках, если сами являются антисоветчиками — и с точки зрения признания антисоветизма благом. Но, во-первых, это опять-таки исключительно политическая оценка. То есть оценка с точки зрения определенных политических и экономических интересов. Во-вторых, даже сейчас вовсе не все общество и даже не большинство его считают антисоветизм благом. И для этой части общества похвала за антисоветизм вовсе не равнозначна однозначному признанию достоинств писательского таланта.
Несколько лет назад Левада-центр обратился к гражданам России с вопросами об отношении к распаду СССР и гипотетической возможности восстановления социалистической системы. Оказалось, что о распаде Советского Союза сожалеют 62 %, не сожалеют 28 %, затрудняются ответить 10 %. 31 % полагают, что распад был неизбежен, 59 % — что его можно было избежать. Восстановить Советский Союз и социалистическую систему хотели бы 60 % опрошенных.
После этого результата даже Левада остерегается задавать подобные однозначные вопросы. Но с тех пор он неоднократно задает вопрос о чем-то похожем — хотя и в несколько предвзятой формулировке: «КАКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СИСТЕМА КАЖЕТСЯ ВАМ БОЛЕЕ ПРАВИЛЬНОЙ: ТА, КОТОРАЯ ОСНОВАНА НА ГОСУДАРСТВЕННОМ ПЛАНИРОВАНИИ И РАСПРЕДЕЛЕНИИ, ИЛИ ТА, В ОСНОВЕ КОТОРОЙ ЛЕЖАТ ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ И РЫНОЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ?» Ну, не должны ведь люди так уж откровенно выдать свои симпатии к явно непрезентабельному — «распределительной системе»… Только граждане оказались не стыдливыми и выдали ответ: 54 % за плановую систему (читай — «советский «тоталитаризм» в лексике Солженицына и его поклонников), 29 % — за рынок и частную собственность (читай, «демократию») (2014 г.).
По данным от 1 декабря 2014 года о разрушении СССР сожалеют 54 % граждан России, не сожалеют — 28 %. Что он был неизбежен — полагают 30 %, что его можно было избежать — 55 %. Беловежские соглашения 1991 года одобряют 18 %, осуждают — 61 % [5].
Тут речь не о том, кто прав, а кто не прав. Тут речь о том, что если главным достоинством Солженицына считать его противоборство с советской системой, то за эту систему и сегодня оказывается до 60 % граждан, тогда как против — менее 30 %.
Тогда, получается, с кем боролся Солженицын? Кому он был врагом — двум третям того самого народа, к «сбережению» которого он взывал?
Почему же эти 60 %, назначенные им себе во враги, должны почитать и славить того, кто объявил себя их врагом и боролся ради уничтожения всего, что было дорого им в их жизни?
Если правда, что именно Солженицын разрушил советский строй — хотя, конечно, как говорилось, это чрезмерное преувеличение — то, значит, это Солженицын творец ужаса 90-х? Тогда, может быть, с этой точки зрения его и нужно изучать в школах?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
