«Подружки» оказались контейнерами для жидкостей. На каждом гордо красовалась этикетка с четырьмя звездочками.
— Я и не знал, что на «Делии О'Райан» есть такое, — восхищенно произнес Граймс, приложившись к горлышку. Бренди было отменное — крепкое, но на удивление мягкое.
— Само с'бой. Такого ни на одном торговц' не найдешь. И ни на одной посуд'не ваш' разлюбезной иде-ФИКС. Эт' груз для Императ'рской яхты — таки' дела. Так что… за налогоплательщиков Вейв'рли, черт их подери!
— Но где вы это взяли, мистер Бакстер?
— Догадайт'сь с трех раз… Прост' чуть-чуть пошарил по трюмам. Нашлось на эт'й старушке кой'-что приятное — не оставлять ж' такое клятым вальдегренцам.
— Но это же грабеж.
— Ничуть. Эт' здрав' смысл. Кстат', сомнева'сь, что шкип'р одобрит наш' посиделки. А посему пожуйт' сухого чаю, прежд' чем идти к Старику — в трюме эт'го добра навал'м. И сам' подумайте — вот он позаимств'вал чертову уйму всего у ваш' конторы. Знач'т, ему можно, а мне нельзя?
— Наверно, вы правы, — признал Граймс. Он все еще чувствовал себя виноватым, но когда Бакстер предложил вторую порцию, отказываться не стал.
Глава 14
Определенно, у Бакстера был талант к поиску всевозможных вещей.
Два дня спустя — если верить корабельному хронометру — он поймал Граймса, когда тот сдал вахту и выходил из рубки.
— Я тут еще кой'-что откопал, мичм'н, — с ходу объявил он.
— Ну и что у нас новенького? — холодно осведомился Граймс. Он по-прежнему не разделял столь вольного отношения к грузу «Секси Эппи»… впрочем, это касалось только процесса, но не его результатов.
— Нечт' такое, чего здесь быть не должно. Похож', по ваш' части.
— Хотите сказать, оборудование для флота Уэйверли не должно находиться в трюме?
— Почему не должно? То'ко не в контейн'ре, где напис'но «Икра белужья». Я-то хотел накопать чего-ни'дь под водку — ну, плеснул себе на полпальца. Но там не икра.
— А что?
— Идемте, сам' увидите.
— Ладно.
Может быть, стоит сообщить капитану? Но Крейвен только что заступил на вахту, и Граймс, немного подумав, решил обойтись своими силами. Чего доброго, Старик увлечется раскопками… Граймсу вовсе не улыбалось сидеть в рубке, пока тот обследует трюм.
Перед трюмами пришлось немного задержаться. Эти помещения всегда закрывались герметично, хотя внутри, как и на всем корабле, поддерживался нормальный состав атмосферы. Однако теперь, когда единственным источником кислорода стали аварийные цилиндры с «Дельты Ориона», казалось бессмысленным расточительством подавать в пустующие помещения драгоценный кислород. У входа в тамбур трюма стояли шкафчики со скафандрами.
Граймс и Бакстер извлекли их и, помогая друг другу, оделись. Инженер протянул руку в перчатке к пульту управления шлюзовой дверью, но Граймс остановил его.
— Погодите, — сказал он, склонившись так, чтобы шлемы соприкоснулись. — Если мы откроем дверь, в рубку тут же поступит сигнал.
— Черт' с два! — с довольной миной отозвался Бакстер. — Пират' всю проводку искромсали своими лаз'рами. Я то'ко ламп' починил, — он ухмыльнулся. — Остальное, сам' понимаете…
Граймс пожал плечами и отпустил инженера. Вся эта акция противозаконна с начала и до конца — что уж говорить о подобных мелочах. Мичман втиснулся вслед за инженером в тесный тамбур, подождал, пока выйдет воздух, и сам нажал кнопку, которая открывала внутреннюю дверь.
Он был в трюме не в первый раз. Здесь находилась часть оружия, которое капитан Крейвен «одолжил» на «Дельте Ориона». Но во время своих предыдущих инспекций он не мог видеть, регистрируется ли его вход и выход в рубке.
Пропустив Бакстера вперед, мичман вошел за ним в один из отсеков. Похоже, инженер частенько сюда наведывался. Дверь оставалась открытой, и по всему помещению беспорядочно плавали распотрошенные ящики и коробки.
— Вам придется все сложить и закрепить, иначе при ускорении что-нибудь разобьется, — сурово сказал Граймс. С тем же успехом он мог разговаривать сам с собой. Рации в скафандрах были отключены, а в вакууме звук, как известно, не распространяется.
Бакстер протиснулся в раскрытую дверь ячейки, Граймс последовал за ним и обнаружил инженера стоящим перед каким-то ящиком. Крышка ящика была открыта, надпись на стенке гласила: «Икра белужья. Произведено в Российской Социал-Демократической Республике ». Бакстер сделал шаг в сторону, и мичман, отпихнув некстати подплывшую коробку, пробрался к ящику.
Внутри что-то лежало — и это было что угодно, только не банки с белужьей икрой. Скорее оно походило на сложный блестящий мобиль, который по какой-то причине застыл в неподвижности… точнее — на гибрид гироскопа и ленты Мебиуса. Нельзя сказать, что оно выглядело как-то не так. Несомненно, эта вещь была функциональна. Но в ней было нечто странное.
Граймс снова стоял вплотную к Бакстеру, и их шлемы соприкоснулись.
— Что… что это такое? — озадаченно спросил мичман.
— Я думал, вы мне скаж'те, адмирал, — инженер ухмыльнулся — Осторожно!
Граймс как раз с любопытством потянулся к ящику.
— Ничего не трожьте!
— Почему?
— Потому что эт' чертова хрень здесь не прост' так спрятана. Вид'те — вон, в уголке? Слом'нная пружинка и цилиндрик'? Эт' термитная бомба — а мож'т, и что похуже. Должно был' рвануть, когда я крышку открыл — то'ко я, похож', сунул отвертку в нужное место, сломал взрывной механизм. Похож', теперь все чисто.
— Как я понимаю, это… — что бы это ни было — замкнуто на один из контуров проводки.
— Угу. То'ко не на освещение. Мож'т, на шлюзовые индикаторы.
— Может быть.
Как человек, сведущий не только в артиллерии, Граймс не сомневался, что термитная бомба — если это действительно была бомба — обезврежена. Нет смысла ставить какую-то хитрую ловушку — достаточно примитивного устройства, которое разнесет ящик вместе с его странным содержимым и тем, кто попытается до него добраться. Бакстеру повезло — чего нельзя сказать о тех, кто все это подстроил… только вот интересно, за каким чертом?
Мичман нагнулся и осторожно подтолкнул пальцем одну из лопастей.
Винт, похожий на вертолетный, провернулся — и снова замер.
Чем-то он походил на гироскоп в Манншенновском движителе. Та же прецессия осей…
И тут Граймс вспомнил.
Он вспомнил курс лекций в Академии, посвященный последним разработкам в области вооружения и навигационного приборостроения. Уверенный в выборе своего призвания, Граймс внимательно слушал все, что касалось первого, и пропускал мимо ушей все остальное. Преподаватель рассказывал о человеке по фамилии Карлотти, о его попытках разработать аппарат, индуцирующий темпоральную прецессию радиосигналов. Это позволило бы мгновенно передавать сообщения через всю Галактику. Корабли и планетные станции больше не зависели бы от капризных, ненадежных телепатов. А бакены, основанные на этом принципе, могли бы служить ориентирами при движении в искривленном ПВК.
Итак, это может быть установка синьора Карлотти. Похоже, Империя Уэйверли проявила больше щедрости, чем Федерация. Но зачем вся эта затея с белужьей икрой? Чтобы обмануть промышленных шпионов? Но на «Эпсилоне Секстана» есть прекрасно защищенные отсеки для перевозки особых грузов…
И зачем к ней присоединена бомба?
И вдруг его осенило.
Установку Карлотти заполучила не Империя, а Герцогство Вальдегрен. Маяк… Он работал с момента старта, и никто на корабле об этом не знал. Зато сигнал принимали вальдегренские фрегаты…
Во время атаки проводка была перебита, питание прекратилось, и жертва смогла уйти на случайной прецессии.
Значит, для того чтобы пираты напали во второй раз, передатчик надо реактивировать.
— Преподнесем это яблочко на блюдечке Старику, — объявил Граймс.
Капитан Крейвен внимательно слушал Граймса и Бакстера. По идее, Старик должен был устроить им нагоняй за «обследование» груза, но он лишь сухо заметил:
— Полагаю, наши усилия и потраченное время заслуживают небольшой компенсации. Но все равно, мистер Бакстер: я настаиваю, чтобы впредь этого не повторялось.
Затем Граймс описал таинственное устройство.
— Да, я слышал о разработках Карлотти, — сказал капитан. — Но я думал, что дело не пошло дальше действующей модели. Впрочем, вальдегренские технари могли запросто ознакомиться с публикациями и сконструировать нечто подобное.
— Значит, вы согласны, что это маяк, по которому пираты могут нас обнаружить?
— А что же еще? Итак, джентльмены, нам предстоит выбирать из двух зол. Если мы не запустим эту чертову штуковину, то имеем все шансы доставить корабль и груз в целости и сохранности без особого риска для себя, к вящей радости страховой компании. Если запустим — скорее всего, придется пробиваться с боем. Сами понимаете, счастливый исход не гарантирован.
