Рейтинговые книги
Читем онлайн Иван Грозный. Жены и наложницы «Синей Бороды» - Сергей Нечаев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 58

Условились о свадьбе, но перед этим княжна Кученей 20 июля 1561 года приняла православие. Крестил ее митрополит Московский и всея Руси Макарий, и имя ей дали Мария — в честь святой Марии Магдалины, день которой по церковному календарю должен был отмечаться через два дня. Кто стал ее крестным отцом и матерью, неизвестно.

После крещения по традиции княжна Кученей, ставшая Марией Темрюковной Черкасской, получила подарки: от жениха — золотой крест-складень, от царевичей Ивана и Федора — кресты, украшенные алмазами и жемчугом.

Когда Иван Васильевич объявил о своем решении взять в жены княжну Кученей, дочь Темрюка Черкасского, многие бояре стали чуть ли не хвататься за кинжалы, чтобы тут же, прямо на царском дворе, горло себе перерезать и великого позора избежать. «Вновь Орда на нас грядет!» — кричали самые отчаянные. И этих людей можно понять: нрав князя Темрюка был хорошо известен. Его сын Салтанкул тоже прославился своей лютостью и буйством, и, наверное, не было на Москве человека, с которым он не сцепился бы из-за какого-нибудь пустяка. Ну, а про то, что Кученей эта никакая не скромница и не затворница, тоже уже начали ходить всякие сплетни… Однако царь словно бы рассудка лишился: никого не слушал. Насилу уговорили его подождать, пока пройдет год со смерти царицы Анастасии, чтобы за это время хоть как-то обучить эту самую Кученей «потребным царице повадкам».

* * *

Бракосочетание состоялось 21 августа 1561 года.

В этот жаркий день с утра раздался оглушительный перезвон всех пяти тысяч колоколов московских церквей и соборов. Шум стоял такой, что, как пишет Н. М. Карамзин, «люди в разговоре не могли слышать друг друга».

После венчания в дворцовом Благовещенском соборе царь преподнес кабардинской красавице свой свадебный подарок — кольцо и платок, расшитый жемчугом.

Долго потом не утихали в царских покоях пиры и гульбища. Часто бывавший в те годы в Москве английский дворянин и дипломат Джером Горсей пишет в своих «Мемуарах»: «Обряды и празднества, сопровождавшие эту женитьбу, были столь странными и языческими, что трудно поверить, что все это происходило в действительности».

Историки утверждают, что когда Мария Темрюковна вышла после венчания из Благовещенского собора, она и тоном своим, и манерами дала всем понять, что теперь она царица, и «никто, кроме ее мужа, не смеет становиться на одну ступеньку с нею».

У Е. А. Арсеньевой читаем: «Сыграли свадьбу со всей пышностью, денно и нощно царь канителил молодую, горячую жену, а едва восставши с ложа, сыпал новыми и новыми указами, направленными против старинных родов. К примеру, ограничены были права князей на родовые вотчины: если который-то князь помирал, не оставив детей мужеского пола, вотчины его отходили к государю. Желаешь завещать брату или племяннику — спроси позволения государя, а даст ли он сие позволение? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сразу угадать: нипочем не даст! И не давал».

Как рассказывают, отец кабардинки, хорошо знакомый с ее жестоким нравом, простодушно и весьма недипломатично пошутил: «Глядите, чтобы она ему шею не свернула!»

Конечно, шею такому человеку, как Иван Грозный, свернуть было непросто, это пока никому не удавалось, но бывшая Кученей сумела поставить себя так, что венценосный муж исполнял почти все ее прихоти. Жена мастерски умела настраивать царя против других, подталкивала его к жестоким публичным расправам, за которыми потом сама с удовольствием наблюдала с высоты кремлевских стен.

В. Н. Балязин по этому поводу пишет: «Мария с восторгом разделяла все досуги мужа. Она с наслаждением наблюдала за медвежьими потехами, с горящими глазами смотрела на то, как ломали на колесе руки и ноги одним казненным, как других сажали на кол, а третьих заживо варили в кипятке».

Казалось бы, привычные уже ко многому, придворные лишь в страхе поеживались, слыша звонкий веселый смех юной царицы, от встречи с которой никто уже и не ждал ничего хорошего.

* * *

В самом деле, новая царица оказалась прямой противоположностью мудрой, добродетельной и благочестивой Анастасии. Выросшая среди Кавказских гор и привыкшая к каждодневным опасностям, она жаждала бурной жизни. Тихое же дворцовое существование ее не удовлетворяло.

Понятно, что бояре невзлюбили новую государыню. Некоторые из них, наиболее смелые, даже говорили царю, что не пристало московской царице присутствовать на забавах и лазить на крепостные стены. Заканчивалось для них это плохо, Иван Грозный хулителей своей новой жены не щадил: все они обвинялись в «злом умысле» и заканчивали жизнь кто в ссылке, а кто и на плахе.

Итак, бояре лютой ненавистью ненавидели Марию Темрюковну, и она платила им тем же.

Иван Васильевич, словно ослепленный, ничего этого не видел. По крайней мере поначалу.

В. Н. Балязин рассказывает: «Иван восторгался новой женой: он находил в ней свое подобие, что такой и должна быть истинная царица. Он видел в безжалостности Марии Темрюковны ясное доказательство ее высокого происхождения, ибо, по его представлениям, люди царской крови должны были презирать всех, кто был ниже их по “породе”.

Царица постепенно осваивала манеры и обряды российского царского двора. Более того, у нее с Иваном Васильевичем явно имело место сходство характеров и манеры поведения.

Она легко скакала верхом на коне, участвовала в царской охоте. Мария быстро постигла все премудрости охотника — не жалеть добычу, хладнокровно стрелять и поражать, ибо в этом и состоит смысл охоты. Всякие там женские умиления и сострадания к кошечкам, собачкам и птичкам в клетках — все это было ей совершенно чуждо. В ее крови за версту чувствовались гены предков, веками устанавливавших власть и порядок, безжалостно уничтожая своих противников.

Драматург Э. С. Радзинский характеризует ее так: “Черная женщина” — с черными волосами, с глазами, словно горящие уголья, “дикая нравом, жестокая душой”… Восточная красота, темная чувственность и бешеная вспыльчивость… Во дворец пришла Азия. Восточная деспотия, насилие — азиатское проклятие России… “Пресветлый в православии”, как называл Курбский молодого Ивана, навсегда исчез».

Н. М. Пронина в своей книге «Правда об Иване Грозном» придерживается иной точки зрения: «Согласимся, характеристика, не слишком справедливая для гордых, благородных и вольнолюбивых горцев».

Извините, не согласимся. Царь явно находился под влиянием яркой диковатой красоты этой представительницы «благородных и вольнолюбивых горцев», ее черных, как смоль, кос и вызывающе-смелой манеры держаться. Она не знала ни слова по-русски (впрочем, «гордые горцы» и сейчас не особенно стремятся хорошо знать русский язык), но потом кое-как выучила язык и начала по любому поводу давать царю советы. Некоторые из них были вполне невинны и касались учреждения стражи, наподобие той, которая была у горских князей, но вот другие, и их было большинство, будили самые низменные чувства подозрительного и кровожадного государя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 58
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Иван Грозный. Жены и наложницы «Синей Бороды» - Сергей Нечаев бесплатно.
Похожие на Иван Грозный. Жены и наложницы «Синей Бороды» - Сергей Нечаев книги

Оставить комментарий