– Ты избранная, служительница. Силы никогда не оставят тебя в покое, – коротко и очень уверенно заявил Гиз.
– Похоже, ты мафиози, самый эрудированный из нас по этой части. Видать, много учился без отрыва от производства. Не просветишь веников неграмотных, о чем вообще речь идет? – почти потребовала я.
– Служители непохожи на обычных жрецов или посланников богов, они несут в себе не частицу божественного дара-благословения, а нечто иное. Через них воплощается Закон равновесия, единый для всех созданий. Я слышал, иногда само присутствие служителя восстанавливает нарушенный баланс, он обладает талантом чувствовать и поступать таким образом, чтобы соблюсти равновесие. К голосу служителя невозможно не прислушаться. Дар убеждения дан ему самим Творцом, – промолвил Гиз совершенно серьезно, будто не байки травил, а что-то типа параграфа Конституции излагал. – Такие люди не появлялись уже очень и очень давно, поэтому, наверное, я не смог сразу поверить в твое предназначение, хоть и почувствовал необычность.
– Да какая избранность, у меня просто хорошо подвешен язык, – отмахнулась, неожиданно заупрямившись, и занялась раскладыванием трюфелей на равные кучки, пока Фаль в гурманском экстазе не слопал все, позабыв о дележке.
– Нет, магева, не просто. Я знаю о тебе достаточно, чтобы сказать: ты – служительница, – почти торжественно повторил упрямый киллер. – Но даже если бы не было твоих весьма нашумевших эскапад в Патере и Мидане, все равно. Силы неспособны ошибиться с выбором, а коль они назвали тебя служительницей, так оно и есть. Признали они, признают и все другие.
Фаль, Лакс и Кейр согласно закивали, проявляя удивительную предательскую солидарность.
– Допустим, – мрачно согласилась я, оставшись без поддержки масс и против воли припоминая, как легко и просто удавалось мне убеждать и переубеждать народ в здешних краях. Без магии тут точно не обошлось. – Но я все равно не собираюсь никому прислуживать и не позволю обращаться с собой словно с чемоданом без ручки.
– Это как? – удивился Кейр, задумчиво повертев трюфель.
– Элементарно, Ватсон, нести тяжело, выбросить жалко, – огрызнулась, доведенная до состояния агрессии насильственными переходами из мира в мир. – Я, конечно, благодарна Силам за то, что сюда в первый раз попала и что жизнь мою они спасли, когда Гиз прикончить собрался, но я свободна и таковой собираюсь остаться. А коли они от меня, по-вашему, просто так не отмотаются, значит, придумаю какое-нибудь заклятие и спрячусь под его покровом, вон хотя бы как вас из Патера выводила.
– Вряд ли заклятия помогут, если только из Черного озера проклятий напиться, – коротко усмехнулся Лакс, целиком засовывая в рот свой трюфель. И почему мужчины всегда так поступают? Вот женщина обязательно бы надкусила, проверила, что внутри, вдруг начинка интересная, а эти обормоты сразу в рот и побольше, никакого понятия о смаке.
– А что это за мрачная фигня? – всерьез заинтересовалась я.
– Да это просто сказка, мне мать в детстве рассказывала, – с некоторым смущением отозвался вор. – Будто есть в горах Нидранга укромная долина, а в ней Черное озеро. Оно из слез темного бога Гильдраэльдина образовалось после того, как погибла его возлюбленная эльфийка Лучиаль, жрица Ильдиарэли. Гильдраэльдин проклял всех Высших, имеющих власть над судьбами смертных. Кто отопьет из Черного озера три глотка воды, того ни боги, ни Силы больше не увидят и помочь ни в чем не смогут.
– Страшно, аж жуть! – демонстративно покивала неустрашимая я. – Жаль только, что сказка. Хлебнула бы этой водицы! Глядишь, и жизнь бы наладилась, как только в нее всякие посторонние личности с неограниченными полномочиями лезть перестали бы!
– Я точно такую историю слышал, только боги не эльфийские, а наши были: Тулкар и Аильда, а смертная звалась Кариэна, – удивленно вставил Кейр.
– Легенды разных народов часто схожи, – нейтрально уронил Гиз.
А то я этого не знаю! Вот рассказ о великом потопе в каждой религии на Земле встречается, правда, причины глобальной катастрофы разные называют, да со способами выживания и личностями спасшихся тоже разброс имеется. Но ведь иначе и быть не может. Вот даже синоптики, к мифотворчеству непричастные, если не считать постоянного вранья насчет прогнозируемой погоды, до сих пор к единому мнению прийти не могут: глобальное у нас потепление начинается или глобальное похолодание?
– Ладно, я над этим подумаю, – решила и потянулась к кувшину с местным морсом, запить все неприятные размышления. – В первый-то раз Силы далеко не сразу кинулись меня искать, полагаю, немного времени еще есть. А пока на повестке дня ужин и балаганщики. Аванс надо отрабатывать!
Глава 4
Балаганная магия
Прихлебывая кисленький морс и заедая его печеньем (почему-то всегда обожала сочетание соленого или кислого со сладким!), принялась машинально чертить в мягкой пыли под ногами руны, используя в качестве инструмента подобранную с земли щепку. Обдумывание содержания заклятия с использованием мускульной памяти шло довольно споро, у меня всегда так получалось, еще с той поры, когда сочинения в школе писать садилась. Вроде нет ни единой завалящей мыслишки, а за стол сядешь, ручку возьмешь, начнешь предложения одно к другому нанизывать, сама не заметишь, как положенные три листа накатала.
Сейчас требовалось сварганить довольно сложную комбинацию рун с определенной целью. Немалую часть времени я потратила на то, чтобы решить: а какое именно заклятие потребно балаганщикам? Можно было бы сотворить разовые чары, способные изгнать из кукол негативные сущности, досаждавшие людям, но где гарантия, что на освободившееся место не придут новые твари? И тут меня молнией пронзила идея! Я закусила губу и принялась быстро-быстро, пока мысль не убежала или не затерялась среди «товарок», набрасывать черновик заклятия.
Первая красавица-руна, составленная из трех, воплотила в себя саму суть балаганщиков – кочевого народа, которому дорога была единственным домом, к символу пути прибавила призыв о помощи. Одаль, райдо и альгиз смотрелись просто великолепно! Следом за ними я нарисовала руну ключа и комбинацию знаков, отвращающих зло. Да, пожалуй, в таком виде заклятие должно было служить не только для изгнания тварей, но и для защиты. Я подправила последнюю руну в ряду и улыбнулась: «Какая молодец!» Похвалить саму себя – святое дело! Завершающий штрих – обвела композицию руной ингус для синтеза энергий и ойкнула. Через руку со щепкой словно прошел разряд тока, на секунду помутилось в глазах, земля качнулась. Не сиди я крепко на чурбаке, непременно грохнулась бы в пыль, прямо на рунный черновик, беспардонно измарав обновки. Справа забористо выругался Лакс, слева, у самого уха, восторженно взвизгнул Фаль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
