В Иерусалиме также заведены временные приюты для богомольцев, но по существующему издревле обыкновению они первые три дня своего пребывания в Святом Граде, пользуются гостеприимством греческой патриархии. По истечении же сего времени прежде размещались по греческим странноприимным монастырям (которые приличнее было бы применительно к нашим понятиям назвать «монастырскими подворьями»), а теперь каждому предоставлено на выбор: просить о помещении на весь поклоннический период в одном из русских приютов, которое дается бесплатно, или по-прежнему помещаться в греческих монастырях с установленною за сие платою.
Опишем первые четыре дня пребывания русских поклонников в Иерусалиме, согласно их собственным показаниям.
День первый
Поклонники, о числе и звании коих уже предуведомлена бывает Патриархия заранее яффским вице-консулом, под прикрытием его каваса, провожаются прямо в Патриархию, где и остаются в течение трех первых дней своего пребывания во Святом Граде до размещения по приютам или монастырям.
Прием новоприбывших в архондарике (гостином покое) со стороны греков бывает самый предупредительный и ласковый; их встречают иноки, а иногда сам епитроп патриарший, маститый старец, митрополит Петры Аравийской, преосвященный Мелетий[13], довольно свободно объясняющийся по-русски, приходит поздравлять богомольцев с приездом. Первое угощение, по местному обычаю, состоит из глико (варенья), запиваемого холодною водой, рюмки раки (виноградной водки) и чашки кофе. А как большею частью поклонники приезжают в Иерусалим после ночлега в Рамле, под вечер, то после упомянутого угощения и необходимого краткого отдыха приглашают их к вечерне в домовую патриаршую церковь Свв. Константина и Елены, при входе в которую раздают по свече белого воска. Заметим, что при выходе свечи эти отбираются обратно, с платою за каждую в пользу церкви двух левов[14]. Церковь Свв. Константина и Елены и теперь еще вполне соответствует описанию оной, сделанному в 1726 году известным пешеходом Барским. «Храм, – говорит он, – того ради во имя Святого Константина есть созданный, понеже бяше ктитор и Велокой церкви и монастырю патриаршему и вся он созда; стоит же присовокуплен к стене великия церкве Воскресения Господня, отонудуже на стране левой есть окно (выходит на армянскую галерею) и зрится Гроб Христов и прочии места внутрь. Церковь она ащо и малая есть, но строением гладким и лепотным зиждема, и внутрь побелена вапною или известью чисто без всякого иконописания; по степеням же суть многоразличные повешены иконы, украшения ради, а местные образа обоюду царских врат стоящие вси суть серебром позлащенным покровены, кроме лиц; столп токмо един имать внутрь, имъже поддержается, не может бо вместити больше, малости ради своей; подножие зело гладким искусным делом сочинено от таблиц мраморных троякого вида: бела, черна и червлена; что же реку о седалище или троне патриаршем и о прочих столпцах и налойцах? Воистинну многие похвалы достойна суть, понеже вся дробным и избранным художеством, бисерным чрепокожием, то есть жемчугом, или перловою матицею и иными драгими костьми от рыб морских насажденна и украшена суть»[15]. Прибавим, что в этой церкви бывает ежедневное служение: вечерня, утреня и безрасходно обедня, (от трех часов ночи до шести утра), при которой присутствуют все члены Иерусалимского Патриаршего Синода, и сами старцы святители участвуют в этих служениях чтением и пением, а после Литургии, оканчивающейся обыкновенно на рассвете, каждый, по псалмопевцу, «исходит на дело свое и на делание свое до вечера».
По окончании вечерни ударяют в било и зовут богомольцев на вечернюю трапезу, за общий стол, который состоит из маслин, похлебки и каши из риса, или мелкой манной крупы с оливковым маслом; в промежутке блюд подносят каждому, в плоской металлической чарочке, вино домашнего изделия. Прислуживают сами иноки патриаршей обители: послушники, рясофорные монахи и иподиаконы; ужин начинается и оканчивается краткою молитвою, и после сего все расходятся на покой, в отведенные для сего общий архондарик и отдельные комнаты.
День второй
В 4 часа пополуночи ударяет колокол, призывающий поклонников к утрени в ту же домовую патриаршую церковь, которая бывает в это время прекрасно освещена, и слушают божественную службу до «Бог Господь и явися нам»; когда же начинается чтение кафизм, все вновь прибывшие богомольцы приглашаются в архондарик для умовения ног. Умилительный обряд этот совершается так: мужчин вводят в одну комнату, женщин в другую и приглашают сесть по диванам, стоящим вокруг стен. Один или два из иноков возглашает по-гречески стихиры великого четверга: «Союзом любве связуеми апостоли, владычествующему всеми себе Христу возложше, красны ноги очищаху, благовествующе всем мир» и проч. В это время входят три инока; один держит готовое белое полотенце к отиранию ног; другой, нося сосуд с теплою водой, подставив медный таз под ноги путнику, поливает их водою; третий же, преклоня колена на землю и взяв сперва правую ногу, потирает мылом и омывает согретою водой и, отерши полотенцем, лобызает ее, также и левую, но уже не лобызает оную; потом прыскают на руки розовою водою из узкогорлого сосуда (а женщинам омывают лишь одни руки). Получивший сию христианскую услугу, если он инок, благодарит умывавшего ему ноги поцелуем в плечо или камилавку. Этот умилительный обряд делается в подражание древнему восточному обычаю, повторенному в знак смирения и любви Самим Божественным Учителем нашим над Своими учениками; со стороны совершающих, как хозяев, он выражает любовь к своим гостям-богомольцам и основанную на словах Спасителя апостолу Петру благую мысль, что поклонники принесли в Святую Землю чистое сердце и имеют нужду, после путных трудов, только в омовении ног. После сего обряда поклонники возвращаются снова в церковь дослушивать заутреню, за которой безрасходно следует обедня (обычно начинающаяся после великого славословия).
По выходе из церкви идут прямо в общую трапезу, которая так же, как и ужин, состоит из обычных блюд: маслин, похлебки и рисовой или манной каши с оливковым маслом, причем угощают радушно вином.
Потом все богомольцы приглашаются в патриарший синодик, где обыкновенно в это время заседают: старший патриарший наместник митрополит Мелетий, четыре архиерея и архимандрит, занимающий должность секретаря. Митрополит Мелетий, как умеющий объясняться по-русски, приветствует каждого из входящих, приглашая пожертвовать по своим средствам в пользу бедствующей под игом неверных и обремененной всегдашними долгами Иерусалимской Церкви, и притом записать на поминовение собственное имя и несколько имен ближайших родных, – на поминовение о здравии и за упокой.
