Конечно, первым делом она пригласила семейного колдомедика, но тот и сам ничего не понял, и не нашел никого, кто хотя бы раз сталкивался с подобной проблемой. А потому, когда мистер Таббс заикнулся о том, что это, безусловно, неснимаемое смертельное проклятие неизвестного происхождения, был выставлен из дома с треском. И было это всего через час после прибытия… э-э-э, как же их назвать-то… Тел? Ах, точно. Пострадавших.
Да, терпением леди Блэк сроду не отличалась. А еще и Гарри капризничал, пока не уснул — снова на животе того, кого выбрал основной «мамой». Снейп не протестовал. Дышал, и слава магии.
Когда леди из собственных рук напоила своего домовика, а потом спросила, как скоро он будет способен сварить бульон, бедняга едва на месте не помер. А через несколько мгновений просиял, подскочил и помчался, хотелось надеяться, в сторону кухни. Но надежда оказалась тщетной — сначала тот принес золотой слиток-кукиш и вручил его хозяйке, не совсем вразумительно лопоча, что «плохая вещь больше не имеет силы и теперь все точно будет хорошо». А вот потом исчез, кажется, уже на кухню.
Андрея это успокоило, хоть поведение леди и настораживало, но он чувствовал себя так, что… Ой, чтоб не соврать — не чувствовал он себя. Он понимал, где его голова, мог моргать и смотреть, но пока говорить даже боялся. Тела же не ощущал совсем…
«Вот что испытывала голова профессора Доуэля, — пронеслось в его голове. — Хотя я вроде бы вижу, что ниже — тоже я, но что с этим делать и как это пошевелить, не понимаю». Его передернуло — увы, только мысленно.
А потом Кричер принес бульон…
И леди Блэк кормила его с ложечки — держа ее, конечно, заклинанием, но тем не менее. И выражение ее лица было бесценным. Горячая жидкость оказалась чудодейственной: с ней тепло медленно опускалось вниз, так что через некоторое время ледяные обручи отпустили грудь и дышать стало свободнее.
— Еще? — спросила Вальбурга совершенно нейтральным голосом, глядя не на Хагрида, а на лежащего на соседней софе сына.
Андрей, который наконец ощутил горло, хрипло ответил:
— Благодарю. Не ожидал. Это… потрясает.
Вальбурга фыркнула, точь-в-точь как Снейп. А к Андрею наконец пришла идея, которую стоило попробовать реализовать.
— Леди, я… кхм, извиняюсь, но…
Тонкие нервные брови встали аккуратным домиком — мол, чего еще?
— Вы не могли бы меня потрогать?
— Что?
Но ее рука потянулась к его лицу, и вот палец уже коснулся носа.
Она дотронулась до неприкасаемого — до полувеликана, выродка, до… и ничего не случилось. Дом не обрушился ей на голову, ее не унесла стая пикси, не испепелило на месте… Она покосилась на портрет основателя рода, висевший в гостиной, и тот спокойно кивнул ей. Рот приоткрылся сам…
— Леди, если вы пережили это, ударьте меня, пожалуйста, по руке или ноге.
— Зачем? — растерянно спросила Вальбурга, оборачиваясь к нему.
— Я не чувствую их. Но думаю, что если вы это сделаете, это поможет мне сориентироваться.
— А. Ладно.
Она коснулась одной его руки, потом другой, потрепала за локоть, и полувеликан шевельнул пальцами, а потом рукой и просиял:
— Получается!
И она не смогла сдержать такой же торжествующей ответной улыбки — только смутилась и начала охлопывать его по ногам, чтобы тот не заметил ее радости.
А потом они разделили работу — леди, конечно, кормила сына, а Хагрид вместе с Гарри — Снейпа. Специальным заклинанием, стимулирующем глотание, поделилась Вальбурга, чем удивила еще раз. Но самым любопытным оказалось, что у Гарри получалось куда лучше донести полную ложку до рта Северуса, чем до своего, и, хоть вся его импровизированная постель была изрядно орошена бульоном, наконец все действительно получили хоть какое-то питание. Конечно, чистить Снейпа и его лежбище пришлось долго и тщательно. Потом они как можно теплее укрыли обоих и отошли — у камина, возле которого разместили пострадавших, стало жарковато.
Тогда, взяв на руки тихого и непривычно серьезного Гарри, Андрей наконец рассказал, как все произошло. Вальбурга, выслушав, пришла в ужас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы могли не вернуться, — прошептала она. — Кричер выложился, когда переносил вас обоих, а Снейп, я думаю, еще в пещере. Сколько раз он использовал Адское пламя?
Андрей пожал плечами:
— А посинел почему?
— Вода…
— Да, водичка явно была непростой.
— Да уж, чтобы инфери содержать, нужно многое. Но теперь я хотя бы знаю, в каком направлении искать. Мы с Кричером будем в библиотеке, — сообщила она, поджимая губы — видимо, спокойно и запросто общаться с полувеликаном ей было еще сложно.
Ох, главное, ей не придется больше лично его кормить и… все остальное!
— Вы будете следить за состоянием больных, а я подумаю, кого еще можно будет подключить… Хотя если никто из Мунго не сообразил, что к чему, надежды немного.
— Что значит немного? — возмутился Андрей. — Они что… так будут?! Я это дело так не оставлю!
— А я оставлю? — сварливо переспросила Вальбурга и сердито посмотрела на Хагрида. — Рано или поздно я найду, что может бороться с таким колдовством.
Андрей кивнул и подумал, что сейчас, пожалуй, готов лично оживить Тома, предоставить ему какое-никакое тело и выпотрошить его на предмет озера и вообще всего, что он там в пещере накрутил. А потом в ту же водичку макнуть, да. Эх, мечты, мечты…
Но все начинало понемногу устаканиваться.
Кричер перенес любимого хозяина Регулуса в его комнату, сияя от счастья, после чего проводил в отдельные покои и Хагрида со Снейпом, причем вел себя на удивление вменяемо. Видимо, не забыл, кто уничтожил крестраж, тем самым выполнив его работу. Андрей уже выстроил одну довольно стройную гипотезу и в разговоре с домовиком получил ей полное подтверждение.
Действительно, Кричер не мог ослушаться приказа и вернуться назад, пока артефакт не уничтожен. А вот то, что Регулус оказался жив… Домовик Блэков не был чокнутым, он был чертовым гением. Он каким-то образом стал хроноворотом — сам, так что они попали в пещеру, когда Регулус Блэк еще не дошел до такого состояния, чтобы пойти испить из озера.
«Как Иванушка», — мысленно ухмыльнулся Андрей, представив себя сестрицей Аленушкой.
А потом точно так же Кричер «проткнул время» назад, отчего чуть не умер — домовики, конечно, колдуны те еще, но за все надо платить, тем более за шуточки со временем.
Кричер менялся медленно, но прямо на глазах — Андрей видел, как в его редких волосах прибавилось белизны, как начала скрючиваться спина, и даже лицо выдавало куда более почтенный возраст — тот начинал все больше походить на того, каким его прообраз был изображен в известном сериале.
— Я могу чем-то помочь? — спросил он Кричера, и тот уставился на него непонимающими глазами:
— Полувеликан хочет помочь? Кричеру?
— Ну, если ты знаешь что-то от… возраста… Я ж того, у меня, может, что найдется, — косноязычие Хагрида оказалось удивительно к месту.
— Кричер… благодарен, но Кричер не знает, — пожал тот тощенькими плечами. — Кричер должен был отдать жизнь, но его жизнь пока нужна Хозяину и Хозяйке, и маленькому Хозяину.
— Конечно, нужна, — согласился Андрей. — Прямо необходима, я считаю.
— Поэтому Кричер будет жить.
«Бессмертие из чувства долга? — подумал Андрей. — Ничего себе…»
А потом вернулась довольная, прямо-таки сияющая Вальбурга и сообщила, что знает, что приведет в порядок обоих «мальчиков» — слезы Феникса.
Андрей тяжело вздохнул в ответ:
— Я почему-то так и подумал, что мне придется тащиться в школу вышибать слезу из директоровой птички, — начал он и удивленно замолчал, когда леди Блэк расхохоталась и покрутила перед ним небольшим фиалом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Чтобы у Блэков, да не было?
— Какая удача! — обрадовался он.
— И с каких это пор вы не торопитесь к вашему ненаглядному Дамблдору?
Пришлось рассказывать… Но для начала они, конечно, угостили редчайшим веществом Регулуса и Северуса, и к тем начал постепенно возвращаться нормальный цвет кожи. По крайней мере, они перестали походить то ли на статуи, то ли на свежих мертвецов.
