— Камп, чего ты хочешь?
— Немного доверия не помешало бы, старик. — Доктор перевернул пистолет и протянул его Шону. — Он валялся под кроватью — должно быть, бандит выронил, когда твоя жена в него стреляла, а искать потом не стал.
— Спасибо, — сказал Шон и принялся рассматривать пистолет, пытаясь скрыть чувство глубокого облегчения и стыд.
— Шон, я настаиваю на том, чтобы вы остались здесь. Судя по зрачкам, у тебя небольшое сотрясение мозга.
— Нет, мы должны уехать как можно скорее. У меня есть друзья, которые нас приютят.
— Вряд ли ты сможешь до них добраться, не получив при этом пулю в затылок. Давай я подгоню свой экипаж к черному ходу, и кучер отвезет тебя, куда захочешь.
— Это очень великодушно с твоей стороны, Камп, — с искренней признательностью произнес Шон. — Если я когда-нибудь смогу тебе отплатить…
— Не дури, — махнул рукой Камп. — Я взял на себя смелость запереть ваш номер. Тебе нужны какие-нибудь вещи оттуда?
Шон хотел было попросить принести вещи и забрать картину из сейфа, но решил, что сейчас важнее всего — как можно скорее уехать. Постояльцы наверняка услышали выстрелы и вызвали полицию, а они с Лорой не готовы к ответу на возможные вопросы.
— Ты не попросишь, чтобы номер оставили за мной и никому не открывали? Я потом пошлю за вещами. В гостиничном сейфе лежит ценная картина, и я буду признателен, если она побудет там еще немного.
— Не беспокойся, все сделаю, — кивнул Камп.
Они прошли за Кампом по узкой служебной лестнице в привратницкую, чтобы здесь дождаться экипажа. Когда Камп вышел, Шон обернулся к Лоре.
— Как следует смотри по сторонам, когда мы выйдем.
— Ты что, плохо видишь? — дрожащим голосом спросила она.
— Не очень хорошо, — признался Шон. Он не хотел ее пугать, но знал, что ему не уследить за происходящим на улице. — Ты сможешь проверить, нет ли за нами слежки?
— Конечно, смогу, — решительно ответила Лора, ободренная его доверием.
Как только подъехал экипаж, Камп помог им забраться внутрь и дал кучеру распоряжения.
— Не пропадай, Шон. В ближайшие недели я буду здесь, в «Ленуаре». Приглядывайте за ним, Лора, — произнес Камп. — Удачи!
— Она нам не помешает, — ответил Шон.
Коляска остановилась у моста Конкорд. Поблагодарив кучера, Шон быстро повел Лору ко дворцу Бурбонов, где во множестве шумели туристы.
— Ты видишь где-нибудь свободный экипаж? — спросил Шон, презирая себя за необходимость постоянно прибегать к ее помощи.
— Да, на набережной есть несколько свободных. Пойдем. — Она взяла его за руку, и он послушно последовал за ней.
Велев кучеру пересечь Сену и ехать по улице Рояль на север, к Монмартру, Шон поглубже устроился в двухместном экипаже и посоветовал Лоре сделать то же самое, чтобы их лица нельзя было разглядеть издали. Кучер щелкнул хлыстом. Наконец-то они в безопасности — хоть ненадолго. Шон даже вздрогнул, подумав о том, что ждет Лору в ближайшие дни. Но если ей хочется приключений, то новое жилье будет в самый раз.
Глава седьмая
Когда они наконец кружным путем добрались до Монмартра и оказались на площади Дю Тартр, у ряда маленьких магазинчиков, они вышли из экипажа.
— Теперь мы пойдем к кладбищу. За улицей Карьер повернем направо. Это недалеко. Как ты?
— Лучше, а ты?
— В глазах все плывет, и голова трещит, как после недельного кутежа, но в общем — неплохо.
Они шли молча, быстрым шагом. Лора держала Шона за локоть. Наконец они дошли до улицы Карьер.
— Что здесь должно быть? — спросила она.
— Двухэтажный магазинчик с голубыми жалюзи.
— Такой есть, но он, кажется, закрыт, — сказала Лора, ускорив шаг. — И вывески нет.
Шон потянул Лору в тень и прислонился к каменной стене.
— Пока мы не вошли, мне надо тебе кое-что сказать. Лора, все это может показаться тебе отвратительным, но, прошу тебя, прояви терпение. Самое главное сейчас — сделать так, чтобы тебе ничто не угрожало. И попытайся отнестись к этому непредвзято.
— Разумеется. Я всегда пытаюсь быть непредвзятой.
— Луиза Вебер — прачка, — осторожно произнес Шон.
— Среди моих знакомых бывали всякие люди, Шон. Я знала прачек из нашей деревни, и мы неплохо ладили.
Шон сжал губы и отвел взгляд.
— Знаешь, эта женщина занимается в основном не стиркой, а другими делами.
Тут он услышал, как Лора беззвучно ахнула.
— Теперь понятно… Значит, она твоя хорошая знакомая?
Шон понял, что скрывается за словами Лоры. Ее ревность была ему даже приятна.
— Близкой дружбы между нами нет. За последние два года мы несколько раз встречались — я получил задание, связанное с одним художником, которому она позировала. Потом она порекомендовала меня своему дружку, торговцу вином. Именно этого человека я и хочу найти. Надеюсь, он нам поможет.
— Ты хочешь сказать, он нас спрячет до тех пор, пока тот бандит не попадется в твою ловушку?
— Именно это нам и надо обсудить. Если мы хотим остаться в Париже инкогнито, придется влиться в общество, совершенно не похожее на то, к которому привыкла ты. Совершенно другое, Лора. Некоторые вещи могут показаться тебе просто вопиющими, — предупредил он.
Она радостно захлопала в ладоши.
— Правда? Но это же чудесно! — Она стала даже приплясывать от нетерпения, и Шон пожалел, что не может разглядеть ее глаза. Они всегда сияли, когда Лора волновалась. — Я часто слышала о замечательной свободе от условностей, которую исповедуют лишь настоящие парижане! По-моему, она есть и в твоем друге Кампионе. Ведь он из Парижа?
Шон улыбнулся.
— Да, но из других слоев общества. Здесь свобода от условностей, как ты это называешь, — правило, а не исключение. Ты была на Монмартре только в воскресные дни, когда там относительно спокойно. Если бы ты побывала там поздним вечером, то выпрыгнула бы из панталончиков от изумления.
Лора взяла его за руку и ответила с лукавой улыбкой:
— В последний раз, когда со мной это произошло, я великолепно провела время.
— Боже, я создал чудовище! Пойдем, и, когда Луиза начнет сквернословить, делай вид, что ничего не замечаешь.
Лора недоверчиво воззрилась на особу, которая открыла им дверь. На ней был поношенный шелковый халат. Кудрявые светлые волосы выбивались из пучка, обрамляя круглое и розовощекое, как у младенца, лицо. Впрочем, Луиза больше ничем не напоминала младенца: ее полные груди едва не выпадали из выреза голубого халата, подпоясанного мужским ремнем.
— О-о, это же Шон Уильдер! — громко воскликнула женщина, бросившись Шону на шею и смачно расцеловав его. За этим последовал стремительный поток разговорной французской речи, испещренной фамильярными словечками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
