Я опять звоню Зое, но она все равно не отвечает.
— Пиши сообщение: «Есть еще одно поручение, перезвони. Оплачу по двойному тарифу».
Я ничего не понимаю, но слушаюсь. Не проходит и минуты, как на дисплее высвечивается входящий звонок с номера сестры. Поднимаю на Костю глаза.
— Что это значит?
— Ничего хорошего. Для тебя. Ну и напоминаю: ты моя жена и в ближайшее время в этом плане изменений не будет. А сестру за такие фортели я бы послал навсегда и подальше, — усмехается Гончаров, но ни в глазах, ни в голосе даже и намека нет на радость. — Передай привет от Куваева, чтобы она трубку не бросила.
Костя встает с кровати и начинает расстегивать рубашку.
— Если кто-то постучит в номер, то это доставка еды. Я в душ.
Смотрю в спину Гончарова, который скрывается в ванной комнате, и отвечаю на звонок.
— Это я, — говорю неживым голосом. — Трубку не бросай, я с приветом от Куваева. А еще только что Денис звонил и клялся, что не трогал тебя и пальцем. Объясни, что все это значит? — быстро тараторю, боясь, что Зоя все-таки положит сейчас трубку.
Ума не приложу, что хочу услышать, но последующие слова повергают в сильный шок.
— Маша, прости. Мне деньги были нужны, а Вадим Михайлович пообещал хорошую сумму, если разыграю перед тобой этот спектакль. Можно было бы, конечно, ипотеку погасить, но я уже прилично потратилась на операцию по увеличению груди и сделала первый взнос...
— Что? — Чувствую себя так, словно меня приложили по голове кувалдой, но почему-то болеть начинает совсем в другом месте.
Растираю грудь с левой стороны, однако неприятные ощущения даже не думают проходить. Я плюхаюсь на стул, словно из меня разом выкачали все силы, а вместо костной ткани в ногах образовалось желе.
— Не было между мной и Денисом ничего. Куваев к тебе клинья подбивает, а ты ни в какую. Вот Вадим Михайлович и попросил помочь, а еще показал мне фото Дениса, где он с беременной женщиной в обнимку стоит. Так что я тебе почти не соврала. Ни в какие командировки он не ездит, а баба у него в соседнем городе. С пузом. Вадим Михайлович лишь попросил меня чуть-чуть приврать, чтобы потом он смог тебя утешить.
— А замки в квартире?
— Это я по его просьбе сменила. Чтобы тебе некуда было пойти, а он бы подставил свое крепкое мужское плечо...
Я втягиваю воздух, чтобы переварить услышанное, но тщетно. В голове эта дичь не укладывается.
— То есть ты разрушила мои отношения с другим человеком и получила за это вознаграждение? О чем ты вообще думала, Зой? Ну выставила бы свою девственность на продажу. Хотя о чем это я, ты, наверное, ее уже давно потеряла?
— Я устала жить в нищете и считать копейки, Маша! — повышает голос Зоя. — Заходить в кафе и думать, хватит ли мне сегодня на кофе с чизкейком или опять идти деньги у тебя просить. Устала! — в сердцах кричит сестра. — Да, босс предлагает тебе интим. И что в этом такого? Что случилось бы от одного раза? Все так сейчас живут. Абсолютно все. Тебе двадцать шесть, а ты похожа на синий чулок. Ходишь в зачуханной блузке, через пару лет еще очки на глаза наденешь, потому что не вылазишь из-за компьютера, и всё. Кому ты будешь такая нужна? Да что ты видела дальше нашего города? И Денис тебя не достоин, настругал детей на стороне, вот пусть теперь и воспитывает. Мы не обязаны его содержать.
— Та беременная женщина из соседнего города — жена его двоюродного брата, который разбился в прошлом месяце. Зоя, ты подложила сестру под босса. За деньги. Ты вообще в своем уме? Да ты в курсе, что из-за тебя я влипла в серьезные неприятности?
Обида и злость в груди разрастаются до огромных размеров и просятся наружу.
— Из квартиры моей выметайся. Сейчас скину тебе адрес, чтобы немедленно привезла мне ключи и расписку о том, что не претендуешь ни на какую долю. А после этого проваливай на все четыре стороны вместе со своими советами. И на лбу себе выбей, что теперь у тебя нет близкого человека!
— Да успокойся ты, Маш... — Голос Зойки становится озабоченным. — Чего так разоралась? И так я ни на что не претендую. Меня Вадим Михайлович свел с хорошим мужчиной. Я с ним в столицу вчера уехала, а ты здесь загибайся. Кстати, у вас что-то было с Куваевым? Не зря я подсуетилась?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Почему-то в уголках глаз собираются первые слезы, хотя я не хочу плакать. Это, наверное, от шока. А еще неверия. Разве можно так поступать с людьми?
— Было. А знаешь что? Я его чуть не убила. За домогательства. На меня теперь завели уголовное дело. Малолетняя и глупая дура ты, Зойка. Ведь тобой поиграют и выкинут за ненадобностью, а ты предала единственного близкого человека и плюнула ему в душу. Я такого отношения не заслужила.
— Вообще-то ты мне должна быть благодарна за такой шанс. Я насмотрелась на тебя и впахивать за копейки, чтобы в конце месяца думать, купить себе новые трусы или что-то из еды, не хочу. Так что это не я дура, а ты. Соглашаться надо было на секс с Куваевым, а не строить из себя недотрогу. Дам последний совет: имидж смени, найди себе мужика побогаче и будь с ним ласковой кошечкой. Это твой билет в роскошную жизнь. Адьёс, неудачница.
Зойка бросает трубку. Я пытаюсь снова набрать сестру, но она не отвечает на звонки, а потом и вовсе выключает телефон.
Да, у нас было тяжелое детство, бабушке постоянно не хватало денег на одежду и еду, она тянула всё одна, но и нищими мы никогда не были. Бабулечка воспитывала нас с Зоей в любви и согласии, говорила, что нужно в любых ситуациях оставаться человеком. Но разве то, что сделала сестра — человечно? Откуда в Зойке столько алчности? А главное, как теперь найти выход из сложившейся ситуации? Я не представляю.
12 глава
В дверь стучат третий раз, громко оповещая о том, что это доставка еды, но я не могу сдвинуться с места. В груди будто что-то лопнуло, и невозможно сделать полноценный вдох. Когда думаю, что пора бы уже открыть официанту, Костя сам выходит из ванной комнаты, проходит мимо меня в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер, и широко распахивает дверь. Молодой человек вносит поднос с едой в номер и быстро уходит, пожелав нам хорошего вечера и получив свои чаевые.
— Извини, у меня пропал аппетит, — отказываюсь я, задержав взгляд на мускулистой спине Гончарова.
Зоя советы раздавала, как правильно жить, не зная, что я уже часть их выполнила. Мужика богатого нашла, ноги перед ним раздвинула. Только на месте Куваева оказался совсем другой человек. С Костей хоть и не отвратительно было заниматься сексом, но что делать с осадком, от которого невозможно теперь избавиться? Я ведь изменила Денису и ко всему прочему еще и замуж выскочила.
— Поешь, и отправимся по магазинам. В халате и старых трусах в Москву ехать нельзя. Ты теперь жена олигарха и должна соответствовать своему статусу.
Подходящих цензурных эпитетов нет для человека, который стоит сейчас напротив. У меня жизнь до основания разрушена, а Гончаров не может подобрать ласковых слов, чтобы утешить, думая в это время о моем внешнем виде?
Сбросив полотенце, Костя подходит к шкафу и начинает одеваться. Я внимательно рассматриваю его тело. Кожа ровная и гладкая, кроме кистей рук. Выглядят они хорошо, а на ощупь как будто все в шрамах. На плечах у Гончарова много веснушек, а чуть ниже ключицы небольшой шрам. В остальном такой же обычный мужчина, как и все. Да, очень симпатичный и притягательный, при деньгах. Но на этом плюсы заканчиваются. Он чужой для меня человек. Как и я для него.
— Маша? — зовет Костя, когда я долго не отзываюсь. — Слух потеряла?
Я не хочу по магазинам, не хочу есть, ничего не хочу. А вот побыть немного одной не мешало бы, чтобы не наговорить Косте гадостей, которые крутятся на языке. Хотя, по сути, Гончаров ни в чем не виноват. Кроме того, что мог оставить меня в покое и не ломать мою жизнь. Я бы сегодня вернулась как ни в чем не бывало домой, и многое стало бы как прежде. А теперь что? Как Денису в глаза смотреть? А людям как доверять после откровений сестры? С брачным контрактом что делать? Да и в тюрьму я меньше всего желаю попасть.
