Всякий раз, когда Сан готовила, она вспоминала о своей матери и о том, как стеснялась ее в детстве. Мамы ее подруг пекли печенье, входили в родительский комитет и имели высшее образование. Мама Сан говорила на английском языке с сильным акцентом и грамматическими ошибками и плела корзины. Насмешки и дразнилки в детстве были неумолимы.
Теперь Сан поняла, какой изящной, интроспективной женщиной была ее мать. Она надеялась, что когда-нибудь обретет такой же внутренний мир. Но даже если этого не произойдет, мать передала дочери частичку своей мудрости: Сан умела виртуозно готовить.
Разговор за ужином с Энди был оживленным и безличным. Он знал тревожно большое количество тупых шуток про блондинок и выдал две-три хорошие, от которых Сан чуть не подавилась мясом. Десертом была большая банка фруктового коктейля, довольно неуклюже вылитая в миску для смешивания.
Они съели его вместе.
- Итак, я так понимаю, вы решили остаться.
- Я не думаю, что буду присутствовать на кормлениях, но да, я остаюсь. Я не очарован Бабом, как некоторые другие, но я не могу пройти мимо тайны, которую он представляет.
Сан протянула руку.
- Тогда добро пожаловать на борт, Эндрю Деннисон.
- Рад быть здесь, Саншайн Джонс.
Они пожали друг другу руки, но Энди не опустил ее. Мгновение тянулось. Сан наблюдала, как расширяются зрачки Энди, и гадала, не происходит ли с ее зрачками то же самое. Они прошли путь от официальности до близости менее чем за пять секунд.
Быстро. Слишком быстро.
Сан вытянула свою ладонь из его руки.
- Энди...
- Прости...
- Просто...
- Я знаю.
Наступило неловкое молчание.
- У меня уши красные? - спросил он.
Они были такого же оттенка, как пожарный гидрант.
- Нет. Они в порядке.
- Я думаю, пора заняться делом. Спать не хочется. Извините.
Он встал и пошел к двери. На полпути он дотронулся до своего уха и остановился.
- Они красные, не так ли? - спросил он, не оборачиваясь.
- Тебе не обязательно уходить, - сказала Сан.
Но Энди ушел, не сказав больше ни слова. Оставалось еще немного фруктового коктейля, но Сан больше не хотела есть. Она выбросила его в мусорное ведро и вернулась в свою комнату.
Одна.
Глава 5
Сан проснулась в половине девятого утра. Она всегда рано вставала, и недавно обнаружила, что это зависит от солнечного света. Без солнечных лучей, которые будили ее, она просыпалась позже, чем обычно. Еще одна неприятная особенность пребывания на глубине двухсот футов под землей.
После физической зарядки и быстрого душа она заглянула в столовую, втайне надеясь, что Энди там. Но его там не было. Она приготовила себе миску толченой пшеницы с молоком в вакуумной упаковке и замороженной клубникой, но больше ковырялась в ней, чем ела.
Чувства Сан были в смятении. Энди был привлекателен и находил привлекательной ее, но сейчас было не время и не место для начала отношений. Она чувствовала себя одновременно и польщенной, и раздраженной, и разочарованной.
Романтика - это отстой, - решила она. - Гораздо проще быть в одиночестве.
Она заставила себя доесть завтрак, а затем принялась за работу в архиве с большим энтузиазмом, чем обычно. Сегодня она принялась за сортировку тысяч фотографий. Это настолько поглотило ее внимание, что когда она посмотрела на часы, было уже четверть двенадцатого. Время кормежки Баба.
Сан поторопилась в Оранжевую 12, снова надеясь столкнуться с Энди. Не повезло и в этот раз.
Она быстро и тщательно выбирала и осматривала овец, но это не имело того очарования, как в прошлый раз с лингвистом.
- Я веду себя как школьница, - укоряла себя Сан.
Почему бы мне просто не написать ему любовную записку, нарисовать на ней сердечко и подложить в его шкафчик?
Сан вела животное по Красному рукаву. Доктора Белджама, который практически жил в Красной 14, там не оказалось. Она тихо подошла к вольеру, тишину в помещении нарушало лишь жужжание вентиляторов компьютера Cray и постукивание копыт овцы по кафельному полу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Баб сидел на корточках, закрыв глаза и положив руки на колени словно в позе лотоса тайцзи. В такой позе Баб спал. Она записывала его режим сна, и оказалось, что он дремлет от десяти до пятнадцати раз в день, но никогда не дольше двадцати минут. В общей сложности он спал около четырех часов в сутки. Гораздо меньше, чем любое животное, с которым она когда-либо сталкивалась.
Даже сидя на корточках, Баб был выше Сан. Она наблюдала, как его массивная грудь волнообразно вздымается, а многочисленные легкие набирают воздух с разной скоростью. Как обычно, при виде Баба ее охватило чувство благоговения и страха. Сан отчетливо помнила, как прошла ее первая встреча с ним. Она тогда подошла к вольеру, такая самоуверенная, и когда Баб вышел из-за деревьев, ноги у нее подкосились, и она завизжала от страха, что очень позабавило Рэйса.
То, что Баб выглядел демонически, лишь отчасти шокировало ее. Больше всего Сан поразил размер и очевидная сила существа. Это было все равно что увидеть динозавра вблизи. Сан не раз задавалась вопросом, действительно ли плексигласовая стена достаточно прочна, чтобы удержать его.
Сан наклонилась ближе к перегородке, почти касаясь ее лбом.
- Сан опааааздаааала, - сказал Баб, его голос удивительно четко звучал изо рта, усеянного таким количеством зубов.
Овца закричала и взбрыкнула. Сан тоже это так напугало, что она отпустила поводок. Овца побежала в сторону компьютеров доктора Белджама и врезалась в стол, разбросав бумаги и перевернув кофейную чашку.
Сан стряхнула оцепенение и погналась за овцой, одной рукой обхватив ее большую шею, а другой крепко вцепившись в поводок. Усилиями и уговорами ей удалось успокоить овцу настолько, что та позволила привязать ее к дверной ручке.
Баб наблюдал за всем этим очень сосредоточено, словно силой мысли управлял действиями женщины.
Сан тщательно подбирала слова.
- Прости меня. Я была занята. Ты все это время нас понимал?
- Ты - Саааан, - сказал Баб, а потом указал на овцу. - А там обеееед. - Его голос звучал горловым баритоном, но одновременно походил на хрип.
- Верно. Меня зовут Сан Джонс.
- Джоооооонс.
- Да.
- Даааааа, - шипел Баб.
Сан медленно подошла к вольеру, бессознательно используя метод преследования, который она использовала, чтобы подобраться ко львам, не спугнув и не вызывая у них агрессии.
Она не могла все еще прийти в себя после такого открытия.
Неужели он выучил английский всего лишь слушая наши разговоры? Или всегда понимал нас? А может он всего лишь повторяет слова, как попугай?
- Ты понимаешь, что я говорю или просто повторяешь за мной?
Он поднял руку и указал на нее когтистым пальцем.
- Сааан Джоооонс. - Он ткнул пальцем себе в грудь. - Бааааб.
Сан указала на овцу.
- Обеееед, - сказал Баб.
Она показала на стол доктора Белджама.
- Компуууууууутер, - сказал Баб. - Четыре тераааабайта.
Сан судорожно вздохнула. Баб напугал ее, повторив за ней.
- Баб голоден? - спросила Сан.
- Голодный Баааб. Едаааа. - Демон посмотрел на Сан. - Фрээээнк.
- Боже правый, - прошептал доктор Фрэнк Белджам.
Сан даже не заметила, что он вошел в комнату, так сильно она была сосредоточена на существе.
Баб вскочил на ноги и вскинул руки вверх, как это сделал Белджам, застывший в дверях. Демон прокричал громко, как раскат грома:
- Хоооорооооший пааааарень!
И Сан, и Фрэнк Белджам отпрыгнули назад при громогласном крике существа, и Фрэнк продолжал отступать, пока не наткнулся на овцу, которая закричала от возмущения.
- Найди Энди, - скомандовала Сан. - И Рэйса.
- Конечно. Конечно.
Доктор Белджам распахнул дверь, повторяя "конечно" как мантру.
- Бааааб голоден, - сказал демон. Он опустил голову до ее уровня, прижав свое влажное свиное рыло к плексигласу, оставив липкое мокрое пятно.
