— Ну все, довольно этих разговоров! — Карфангер прервал рейса на полуслове, убедившись, что спорить с ним бесполезно. — Риск, на который мы идем всякий раз, выходя в море, велик и благодаря усилиям таких, как вы, не становится меньше. Теперь мне совершенно ясно, с кем приходится иметь дело. И хотя беспощадное истребление пиратской нечисти есть святой долг каждого честного моряка, я все же намереваюсь отправить вас и остатки вашей шайки обратно в Алжир, чтобы вы могли рассказать вашему бею, как один гамбургский «купец»…
— О, конечно, конечно! Ваше великодушие сбережет почтенным бюргерам города Гамбурга их драгоценные талеры, а не то я давно бы уже болтался на фока-рее вашего вонючего корыта.
Карфангер позвал боцмана и, когда тот явился, приказал:
— Уберите его с моих глаз. Посадите снова в трюм к остальным.
Боцман мигнул обоим маатам и те, не особо церемонясь, выдернули рейса из кресла, заломили ему руки за спину и скрутили их концом, который давно уже держали наготове. Когда они потащили алжирца к двери, он неожиданно уперся и воскликнул, обращаясь к Карфангеру:
— Еще два слова, капитан, всего два слова!
Карфангер, не оборачиваясь, махнул рукой, давая понять, что не желает его больше слушать, однако рейс настойчиво повторил просьбу.
— Ну что там еще? — недовольно проворчал Карфангер. — Мне кажется, мы уже все выяснили.
— Знакомо ли вам имя Тимона Афинского?
— Тимон Афинский? Не знаю такого. А в чем дело?
— Я заметил у вас на столе том в четверть листа, принадлежащий перу мистера Шекспира. В одной из своих пьес он описывает жизнь некоего Тимона Афинского. При случае непременно прочтите, быть может, там вы найдете и другие причины превращения добрейшего из добрейших в ужасного человеконенавистника — причины, кажущиеся порой непостижимыми. Может быть, вы поймете их. Да-да, обязательно прочтите.
— Уильям Шекспир? — Карфангер явно заинтересовался, но тут же спохватился и добавил уже другим тоном:
— Ладно, посмотрим. И если это все, то убирайтесь! Вон из моей каюты!
Помощники боцмана вытолкали рейса за дверь, и наступила тишина.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Оставшись в каюте один, Карфангер принялся обдумывать дальнейший ход своего предприятия. Если через два, самое позднее, через три дня не будет благоприятных известий о де Рюйтере, то волей-неволей придется грузить обратный фрахт и дополнительный провиант для сидящих в трюме алжирцев. Где-то в глубине души он уже начал сомневаться, правильно ли поступил, приказав повторно атаковать пиратский корабль, и без того уже потерявший маневренность, а затем еще и поднять на борт барахтавшихся в океане пиратов. Теперь они превратились в балласт. Но, с другой стороны, ему очень хотелось максимально использовать свой успех.
Уже последние ящики штучного груза перекочевали из трюма «Мерсвина» на портовые шаланды, пришвартованные к гамбургскому кораблю. Боцман доложил, что можно начинать погрузку бочонков с вином; если все пойдет хорошо, наутро можно будет поднимать паруса и отплывать к родным берегам.
Нахмурившись, Карфангер поддел носком сапога валявшийся на палубе обрывок троса — и тут заметил возвращающуюся шлюпку, в которой сидел Ян Янсен. Капитан поспешил к фалрепу.
— Что нового, штурман? — от нетерпения Карфангер не мог дождаться, пока Янсен перелезет через фальшборт. — Где адмирал?
— Шкипер с одного судна, которое недавно пришло из Неаполя, говорит, что между Сардинией и Балеарами встретил в море голландскую эскадру, шедшую курсом ост.
— Когда это было?
— Четыре дня назад. А другой шкипер, из Барселоны, утверждает, что пять дней тому назад видел голландские военные корабли между Ивисой и Аликанте. Но за один день пройти триста миль невозможно!
— Это верно. А что если де Рюйтер разделил свою эскадру? Возможно даже на три части? — И Карфангер на несколько минут глубоко задумался.
— Из всего этого я могу заключить, — сказал он наконец, — что адмирал крейсирует между берегами Испании и Сардинией. Вопрос лишь в том, в какой из групп кораблей находится его флагман? До Картахены или Аликанте отсюда рукой подать, но до Сардинии и обратно… За это время мы дошли бы до Ла-Манша.
— А спустя еще неделю — и до дома, — закончил его мысль штурман.
— Хорошо, подождем еще два дня. Если до тех пор не будет лучших вестей, тогда — быстро грузиться и отдавать швартовы. Пора наконец возвращаться домой.
— А что с теми, в трюме? — спросил Янсен.
— Их, видно, придется взять с собой, — ответил капитан.
В то самое время, когда гамбургский шкипер Берент Карфангер, сгорал от нетерпения, ожидая известий о голландском адмирале Михиэле Адрианезоне де Рюйтере, последний вот уже больше недели крейсировал со своей эскадрой в тридцать линейных кораблей между Сардинией и Балеарскими островами. Голландские военные корабли шли развернутым строем, на большом удалении друг от друга.
Адмирал расположился на высоком квартердеке своего флагмана «Нептун», усевшись на бухту троса прямо под красно-бело-синим кормовым флагом. Он изрядно устал, так как много дней подряд провел в напряженном ожидании встречи с пиратами: ему было точно известно, что с севера должны появиться не менее двух десятков пиратских кораблей. Они возвращались из Тулона с трюмами, набитыми пушками, ядрами, порохом и тысячей мушкетов, — всем тем, что Франция обещала алжирскому бею согласно договору о перемирии. Ведь теперь, после того как Англия и Голландия заключили между собой мир, они не замедлят повернуть пушки своих фрегатов против Алжира, Туниса и Триполитании. Бей так спешил получить обещанное ему оружие, что послал за ним свои собственные корабли. Адмирал подпер ладонью широкий, гладко выбритый подбородок и задумался. Неужели рейсы каким-то непостижимым образом пронюхали, что он их здесь поджидает? Неужели они проскользнули у него в тылу, вдоль берегов Корсики и Сардинии, а то и западнее Балеарских островов, вдоль испанского побережья? Но туда он заблаговременно отправил несколько легких и быстрых фрегатов. Де Рюйтер поднялся, положил длинную подзорную трубу на релинг и обвел ею горизонт.
Ничего. Лишь далеко впереди по правому борту темнела узкая полоска земли
— остров Менорка. Не попытаются ли они проскочить между Меноркой и Мальоркой? Как-никак это кратчайший путь отсюда до Алжира.
За спиной де Рюйтера появился капитан «Нептуна» и негромко кашлянул.
Адмирал опустил подзорную треубу и обернулся.
— Если дозорные их обнаружили, то об этом надо громко кричать, а не робко покашливать, капитан.
— Сожалею, минхер адмирал, но горизонт по-прежнему чист. Я всего лишь хотел спросить, не повернуть ли нам назад?
