в контакт со своей глубиной. И тогда у него появляется возможность встретиться с Богом истинным. Я полагаю, это дано каждому человеку, будь то мусульманин или адепт любого другого вероисповедания – здесь все зависит от Бога. Я думаю, любому человеку дана возможность узнать сущность Бога через Христа и через Его жертвенную любовь.
Дух дышит, где хочет (Ин. 3: 8). И если человек встретил Бога – значит, он Его встретил, и не нам это отрицать. А уж как человек воспринял эту встречу и Самого Господа, какие отношения у них складываются, нам знать не дано.
«Бога никто выдумать не может. Можно выдумать идолов, можно выдумать чудовищ, которые на самом деле представляют собой человека, не ограниченного ничем ни в добре, ни во зле; но Того Бога, Который касается глубин души, Который может душу взволновать и наполнить, выдумать невозможно.
И всякий человек, который говорит, что он познал Бога – в какой бы то ни было мере, в какой бы то ни было форме, – это человек, который коснулся края ризы Божественной, человек, которому Господь открылся, может быть, неуловимо, но открылся» [34].
«Нам дано знать Христа, Сына Божия, пришедшего плотью в мир, ставшего Человеком, освятившего всю видимую и невидимую тварь» [35].
Наше знание о том, что Бог во Христе стал Человеком, из сострадания к нам стал нашим Другом, людям других вероисповеданий совершенно непонятно. Но думаю, что далекого Бога намного труднее узнать и полюбить, чем Христа, Который стал одним из нас.
Я не могу судить о мусульманах или буддистах. Но думаю, что в каждом человеке живет стремление к глубине, то есть к Богу и в конечном счете – к Любви. Могу только сказать, что существует огромная разница между людьми других вероисповеданий и христианами. Она в том, что Христос – это Бог, Который воплотился и стал Человеком. И Христос, в отличие от богов других религий, знает, что значит быть человеком. К Нему можно относиться с доверием: ведь Он, будучи Человеком, разделил с нами буквально все, кроме греха. Ради нашего спасения Христос прошел все, включая распятие. И самое трагичное, по словам владыки Антония, что Он – Сын Божий! – реально испытал богооставленность: Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? (Мф. 27: 46).
Я не знаю другого Бога, кроме Христа, который разделил бы с нами всю человеческую жизнь, включая страдания, богооставленность и смерть.
«Если надо было бы определить какую-то основную черту в Боге христианском, можно было бы сказать, как Он Сам через пророков говорит о Себе в Ветхом Завете, что Он верен (см. Втор. 7: 9; 32: 4) – верен до конца, верен до крестной смерти. Вызвав из небытия тварь – нас, каждого из нас, всех нас, миллионы и миллионы до нас и после нас, – Он дал нам свободу. Потому что не будь свободы – не было бы и любви» [36].
Вопрос:
– В свете Евангелия, в свете того, что ждет от нас Христос, призыв митрополита Антония «быть самим собой» не очень понятен. Христос говорит нам: Покайтесь! (см. Мф. 4: 17). По-гречески покаяние, метанойя, означает: обновитесь умом, обновитесь духом, изменитесь. Христос сказал: Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое (Ин. 14: 23). И тут возникает вот какой парадокс: для кого-то быть самим собой – это быть не таким, каким хочет меня видеть Христос. Христос говорит – чтобы спастись, соблюдайте слово Мое. А вы с владыкой Антонием говорите – будь самим собой. Как совместить одно с другим?
Фредерика де Грааф:
– Во-первых, когда Христос говорит про соблюдение слова Своего и в другом месте – про соблюдение Своих заповедей (см. Ин. 14: 21), то, по словам владыки, это не приказ: «Этого не делай, делай вон то, причем так-то и так-то». Если соблюдение Христовых заповедей лишь внешнее поведение, то получается только пустота. Дело не в том, чтобы подражать Христу внешне. Дело в том, чтобы так измениться внутренне, что уже не сможешь поступать иначе. Мы будем соблюдать слово Его не потому, что Он говорит «делай так», а потому, что Ему это дорого и это Его обрадует. Потому, что мы срослись с Ним и по-другому поступать уже не можем.
Христос сказал: Я есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14: 6). Иначе говоря: «Если ты будешь поступать так, то будешь жить. И если ты хочешь быть со Мной, делай так. Но не потому, что Я этого требую, а потому, что Жизнь – это Моя сущность».
Он призывает нас приближаться к Его сущности не потому, что «надо» или «до́лжно», но именно потому, что мы хотим стать Его друзьями, братьями и сестрами, сонаследниками Царства Отца. Потому, что хотим быть с Ним и в Нем. Речь идет не о том, чтобы поступать против себя, а чтобы найти свою настоящую личность, настоящего себя во Христе. Но как стать «самим собой»? Это возможно, только глядя на Него и живя соответственно. У кого, как не у Него, можно научиться быть Человеком?!
«Среди людей есть один Человек, Который является Человеком в полном смысле этого слова – совершенным Человеком. И совершенен Он потому, что Он одновременно и совершенный Бог. Потому что до того момента, пока человек не соединился неразлучно, навсегда, до самых глубин своих с Богом, он еще не в полном смысле человек, он только на пути своего очеловечения» [37].
Стань человеком! Совершенным Человеком был только Христос. И Он говорит каждому: «Если хочешь быть человеком, посмотри на Меня, услышь Мои советы и заповеди: в них живу Я». Заповеди Христовы, как говорил владыка, это путь. Я не вижу здесь никакого парадокса или противоречия. Повторюсь: не внешне подражать Христу надо, а внутренне стать таким, как Он. И тогда я действительно стану самим собой. Но возможно это только с Ним и в Нем.
Вопрос:
– Наша встреча посвящена отношениям с собой, обращению к себе. Но в то же время мы говорим и о работе со страдающими людьми – о том, как пребывать с тяжелобольным человеком. Как вам удается одновременно быть и с собой, и с человеком? Есть ли граница в этой двойственности? Как не потерять себя, не уйти слишком глубоко в себя, когда вы – с человеком? Даже не только с больным, но с любым человеком?
Фредерика де Грааф:
– Это возможно только с помощью внутренней дисциплины. Если выработается привычка, проснувшись утром,
