Двое эльфийских разведчиков бережно подняли тело Алистануса, уложили его на носилки и двинулись в лес.
– У нас нет времени на отдых, человек, – пояснил Корригану предводитель. – Нужно как можно быстрее доставить раненого к нашим целителям. Вы можете по пути подкрепить силы моим походным пайком.
Майкл вновь кивнул и последовал в лес за своими спасителями.
* * *
Алистанус шел по равнине. Расстояния здесь оказались столь же обманчивыми, как и в пустыне. Он думал, что ему хватит часа, чтобы дойти до источника сияния, но по прошествии трех часов едва преодолел половину пути. Странно, но свет уже не слепил и не резал глаза, хотя источник его стал существенно ближе. Сияние обволакивало и дурманило Алистануса, погружало в блаженное тепло. В ушах настойчиво и явственно звучал странный шепот:
«Иди ко мне, иди ко мне, ко мне… Ты мой, мой, мой…»
– Кто ты? – наконец, рискнул спросить адепт.
Последовала длинная пауза, и когда Алистанус уже подумал, что не услышит ответа, голос произнес:
«Локус, Локус, Локус…»
Слово было незнакомо Алистанусу, но почему-то оно отдавалось эхом в его душе. Адепт ускорил шаг.
Однако, в следующий миг его пронзила боль реального мира. Глаза Алистануса распахнулись и на мгновение он увидел ночной лес и склонившееся над ним прекрасное, но полное тревоги лицо эльфийки. Секунду спустя эта картина погасла, и он провалился в глубокий сон без сновидений, где даже шепот Локуса не тревожил его…
Глава 3
Ловушки заряжены
Ла-Рошель. Франция
Бискайский залив был неспокоен. Серые мрачные волны накатывались на побережье, ударялись об утес и, рассыпавшись на великое множество брызг, отступали, словно бесчисленная орда, атакующая хорошо укрепленную цитадель. Небо тоже не было особо приветливым. Мощный слой кучевых облаков наглухо прикрыл солнце. Ветер дул довольно сильный, но не очень холодный: октябрь во Франции – не такой уж суровый месяц.
Сабина с наслаждением наблюдала за разгулявшейся стихией. Дочь художника-мариниста, влюбленная в море, она только недавно переехала в Ла-Рошель из Марселя и еще толком не успела познакомиться с местными достопримечательностями. Теперь девушка вполне могла оценить, сколь сильно отличается Бискайский залив от теплого и ласкового Средиземного моря. Она с благодарностью прижалась к своему приятелю, вместе с которым сюда и приехала:
– А ты знал, куда меня привезти!
Марк повернулся к ней. В его глазах тоже горел восторг:
– Впечатляет?
– Еще как!
– Я был уверен, что тебе понравится! Как только ты мне рассказала про своего отца, я сразу же понял, что должен тебе это показать. Я очень люблю здесь бывать и прихожу сюда всякий раз, когда хочу поразмышлять о жизни или просто отрешиться от забот…
– Или когда нужно произвести на кого-то впечатление, – закончила она его фразу, лукаво улыбаясь.
– К сожалению, до сих пор в нашем городе я не встречал девушек, разделяющих мое увлечение морем.
– К сожалению?
– Пожалуй, к счастью, – поправился Марк, глядя на нее влюбленными глазами. – У нас родственные души!
– Да, и я просто счастлива, что мы встретились! – прошептала Сабина и страстно поцеловала его.
Влюбленные больше минуты не могли оторваться друг от друга, когда Сабина вдруг ощутила легкий дискомфорт. Что-то изменилось в окружающем мире, причем не в лучшую сторону. Ее охватило ощущение, которое хоть раз в жизни испытывал каждый – ощущение пристального взгляда со стороны. Недружелюбного взгляда.
Чуть отстранившись от Марка, она оглянулась и невольно вскрикнула: на краю скалы стоял довольно странного вида незнакомец. Высокий и худой, он был одет в какой-то необычный для современного человека темный костюм, черные сапоги и такой же плащ. Впрочем, Сабине сразу стало ясно, что незнакомец – не человек. Он был длинноволосый и абсолютно седой с кожей серовато-стального оттенка и заостренными ушами, а глаза… Его черные бездонные глаза с огромными зрачками напугали ее до дрожи. Головной убор у него отсутствовал, но довольно сильный ветер почему-то колыхал лишь кончики длинных волос, словно что-то невидимое держало его прическу. В какой-то момент девушке показалось, что она заметила над его головой что-то вроде клочка серого тумана…
Сабине и раньше приходилось видеть визитеров. В Марселе представители иных миров появлялись довольно часто. Эльфы, моррэйцы, орки, уллы… Но до сих пор она не видела таких, которые бы произвели на нее столь тяжелое впечатление. Сабина, человек, в общем-то, совсем не робкого десятка, сейчас испытывала самый настоящий страх. К тому же, она не могла объяснить себе, как он ухитрился подняться по каменным осыпям, не сбив ни одного камешка и ни единым звуком не дав знать о своем появлении.
– Вы выбрали неудачное место для свидания, – глухо произнес незнакомец. – Лучше вам поскорее уйти отсюда. Здесь отдыхаю я!
Сабина была склонна последовать совету зловещего визитера, который вполне мог оказаться адептом, но Марк был другого мнения. Испорченный пришельцем романтический момент вкупе с наглостью и бесцеремонностью незнакомца взбесили молодого человека.
– Этот утес не является вашей собственностью! – запальчиво сказал он. – У нас не меньше прав находиться здесь, чем у вас!
– Да неужели?! – Сабина почти физически ощутила вспыхнувшую в незнакомце бешеную ярость. – Прав у меня гораздо больше, чем ты думаешь, щенок!
Сжав кулаки, Марк шагнул вперед, но стоило визитеру только бросить на него взгляд, как парня скрючило от боли, его колени подогнулись, и он рухнул на землю, жадно хватая ртом воздух. Сабина увидела, как на его побледневшем лице выступила испарина, и он сжал зубы, явно огромным усилием сдерживая стон.
– Стойте! – умоляюще крикнула девушка незнакомцу, склоняясь над Марком. – Мы сейчас уйдем! Прекратите это, пожалуйста!
На лице визитера появилась кривая садистская усмешка:
– Раньше надо было думать, детки! Теперь мне уже мало вашего ухода!
Сквозь сжатые зубы Марка прорвался-таки хриплый стон, глаза выражали непередаваемую мэку.
– Все что угодно! – отчаянно выкрикнула Сабина. – Только не мучайте его! Я все сделаю!
В тот же миг на голове незнакомца появилась черная корона довольно жуткого вида. Точнее, проявилась, так как она, по-видимому, все время там была, только скрытая мороком. Во взгляде его засветилось торжество.
– Целуй мне сапоги, тварь! – приказал он. – И повторяй: «Ваше Величество, преклоняюсь перед Вами и вверяю Вам жалкую жизнь свою! Клянусь вечно служить Вам, о, Повелитель мира!»
Сабина, рыдая от страха и унижения, послушно исполнила все, что требовал этот жуткий визитер. Насладившись ситуацией, незнакомец глухо рассмеялся:
– Отлично! Достаточно!
– Отпустите его!
– Как скажешь…
Тело Марка вдруг выгнулось дугой, на губах выступила пена, глаза налились кровью, вылезли из орбит и вдруг лопнули. Кровь хлынула потоком из носа и изо рта. В следующий миг, испустив последний хриплый стон, Марк затих. Жизнь покинула его.
– Не-е-ет! – закричала Сабина, бросаясь к телу возлюбленного. – За что?! Я же все сделала!
В черных глазах визитера вспыхнули на мгновение искры безумия.
– Какая разница? Мне нравится убивать, и я не собираюсь отказывать себе в этом маленьком удовольствии! Не переживай, сучка, сейчас ты присоединишься к своему приятелю…
Издав вопль ужаса, Сабина метнулась к краю утеса, чтобы самой покончить со всем, не позволив чудовищному адепту-убийце глумиться над собой, но невидимая сила остановила ее, отшвырнув к самым ногам незнакомца. Он склонился над девушкой, зловеще улыбаясь. Белки и радужка окончательно исчезли, вытесненные жуткими черными зрачками, превратившими его глаза в две кошмарные бездонные пропасти.
– Не так быстро, радость моя! Я хочу поразвлечься!
Не выдержав стресса, сознание Сабины стало проваливаться в темноту беспамятства, но словно разряд молнии сверкнул в ее голове, помешав уйти туда: визитеру не нужна была бесчувственная жертва. И для девушки начался ад…
* * *
Московский мегаполис
На губах Дмитрия играла улыбка:
– Я люблю тебя, Алина, – произнес он, глядя ей в глаза.
– Я знаю, – улыбнулась она в ответ. – Иди ко мне!
Он шагнул вперед, и их губы слились в поцелуе. Одной рукой Алина обвила его шею, а другой извлекла из открытой сумочки, висевшей у нее на плече, раскрытый складной нож. Дмитрий ничего не замечал, сжигаемый пожаром страсти. Она максимально отвела правую руку с зажатым в ней ножом и что было сил вонзила его в основание шеи мужа. Потоком хлынула кровь. Его глаза широко распахнулись. В них смешались боль и недоумение. Он оттолкнул Алину и зашатался. Не в силах выносить немой укор его взгляда, она с отчаянным криком ударила его вновь, уже в грудь, и еще раз, и еще… Он безжизненно упал навзничь, и нож выпал из ее обессилевших пальцев.
