Наоми Либсон перевела взгляд на маклера, кивнула, и они, сухо попрощавшись, ушли. Беттина мягко притворила дверь и некоторое время стояла, в душе посылая проклятия этой парочке. Она бы и гроша ломаного не дала за то, что эта дама купит квартиру. Да и продавать квартиру такой бестии уже не хотелось. Перестроит тут все. Какое право она имеет притрагиваться к тому, что принадлежало лишь Беттине и ее отцу?
Беттина устало села, огляделась по сторонам, перевела взгляд на богато инкрустированный пол. Как он мог с ней так обойтись? Как мог оставить ее один на один с такими невероятными трудностями? Неужели он не понимал, что делает? Не мог не понимать. Обида на отца, словно желчь, подкатывала к горлу, и невозможно было удержаться от слез отчаяния и гнева. У Беттины затряслись плечи, и она зарыдала, уткнув лицо в ладони. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем раздался телефонный звонок. Беттина не двигалась с места, а телефон все звонил и звонил. Наконец она поднялась и подошла к аппарату, который находился в специальной комнатке рядом с прихожей. Беттина уже привыкла отвечать на звонки, как бы погано ни было на душе. Прошло время славы и величия, подумала она, осушив глаза носовым платком и усмехнувшись.
— Алло!
— Беттина?
— Да, — она едва слышала приглушенный мужской голос.
— Как у тебя дела, дорогая? Это Айво. Я не вовремя?
У Беттины лицо осветилась улыбкой, когда она поняла, кто звонит, и ей пришлось смахнуть вновь набежавшие слезы.
— Нет-нет, вовремя!
— Что? Тебя плохо слышно, дорогая, говори громче! Как дела?
— Хорошо. — Ей захотелось рассказать ему всю правду, хотелось крикнуть: «Мне одиноко! Я такая несчастная… Через две недели у меня уже не будет дома».
— Что с квартирой? Удалось продать?
— Пока нет.
— Ничего страшного. А лондонскую уже продали. Сделка завершится сегодня вечером, — и он назвал сумму, которая значительно уменьшала ее долги.
— Большое подспорье. Как твоя поездка?
— Она кажется бесконечной.
Беттина улыбнулась:
— Почему кажется? Когда ты возвращаешься? — ей безумно хотелось поскорей увидеть его.
— Не знаю. Я должен был вернуться еще несколько дней назад, но возникла необходимость некоторых деловых встреч, поэтому пришлось отложить возвращение.
Беттина дулась на Айво, как ребенок, совершенно не стесняясь этого. С ним все можно. Он поймет.
— И на сколько?
— Ну, скажем, — вслух размышлял Айво, — недели на две.
— Ой, Айво! Это очень долго.
Он уехал из Нью-Йорка на третий день после того новогоднего вечера.
— Знаю, знаю. Прости меня. Обещаю загладить вину по возвращении.
— Ты успеешь к торгам?
— Каким торгам?
— Забыл про аукцион?
— Как аукцион? Я думал, это еще не скоро.
— Дату приблизили по моей просьбе. Он состоится через две недели, считая с завтрашнего дня. Торги пройдут в пятницу и в субботу. Выставляются только папины вещи, ничего больше.
— А как же ты? Пойдешь по миру с чемоданчиком и добрым именем?
— Ну, это сильно сказано. Ты не видел мой гардероб. Это побольше чемоданчика, — засмеялась Беттина.
— Ты не должна все распродавать. Что ты собираешься делать? Спать на полу?
— Я уже думала об этом. Можно взять кровать напрокат. В «Парк-Берне» дали понять, что, если не сейчас, то не раньше, чем через год. И что тогда? А если к тому времени квартира будет продана? Я не смогу платить за хранение имущества… Айво, все очень сложно. Будь что будет.
— Ради Бога, Беттина, подожди меня, прежде чем ввергать себя в эту пучину.
Там, в лондонском отеле, Айво тоскливо оглядывал номер. На его лице было написано неудовольствие. Разве ее остановишь, будучи за три тысячи миль от Нью-Йорка? А главное, она права, что так поступает. Просто ему было нестерпимо больно, что ей приходится все делать в одиночку. Но у нее хорошо получается. Потому что она привыкла всю жизнь самостоятельно справляться с трудностями.
— Ладно, Айво, не беспокойся, все нормально. Вот только по тебе очень скучаю.
— Я скоро вернусь, — он заглянул в свой календарь и назвал точную дату возвращения.
— Каким рейсом?
— Я буду вылетать из Парижа в семь утра, а значит, в Нью-Йорке мы приземлимся в девять по местному времени. В город попаду около десяти.
Беттине хотелось встретить его в аэропорту, но потом она сообразила, что не сможет.
— Почему?
— Пустяки. Это первый день торгов в «Парк-Берне».
— Во сколько начинается аукцион?
— В десять.
Он сделал отметку в календаре.
— Увидимся на аукционе.
Беттина улыбнулась. В отличие от отца, Айво никогда ее не подводил.
— А ты уверен, что сможешь подъехать? Наверно, тебе сразу надо в газету.
На сей раз улыбнулся Айво.
— После пяти недель в разъездах один день ничего не решает. Я буду на аукционе в любом случае и постараюсь не опоздать. Но до этого еще не раз позвоню, крошка. Ты не обманываешь меня, утверждая, что с тобой все в порядке? — спросил Айво, хотя, конечно же, понимал — какое там в порядке, если квартиру ежедневно обнюхивают маклеры, а вся обстановка описана для продажи с торгов.
— Честно, все прекрасно.
— Мне не нравится, что ты там совсем одна.
— Говорю тебе, со мной полный порядок.
Они поговорили еще несколько минут. Разговор закончил Айво, поскольку ему было пора уходить.
— Я позвоню тебе, Беттина, — сказал он, после чего наступила странная, ничем не заполненная пауза.
Беттина затаила дыхание, потом нарушила молчание:
— Что с тобой?
— Пустяки, не обращай внимания. Береги себя.
9
На следующее утро Беттину разбудил телефонный звонок. Звонила агент по продаже недвижимости. Через пять минут Беттина уже сидела на кровати и уныло озиралась по сторонам.
— Хочу сообщить вам очень хорошие новости! — в голосе маклера явно слышалось радостное возбуждение. Беттина согласилась. Новости действительно хорошие. Но слишком неожиданные. Только что она потеряла квартиру. Получив за это хорошую цену. Но все равно — квартиры уже нет. Неизбежное свершилось:
— Я рада. Только… я не… Я не предполагала, что все произойдет так скоро. Когда она… Когда мне надо освободить помещение? — Беттина с трудом нашла нужные слова. Она вдруг возненавидела даму из Техаса, которая купила ее квартиру, заплатив столько, что Беттина должна была взвизгнуть от восторга. Однако визжать почему-то совсем не хотелось. Беттина слушала агента со слезами на глазах.
— Скажем так — через две недели, считая с завтрашнего дня? У вас обеих будет время на подготовку.
