Турлоу договорился с неизвестным, и последний работал на него в течение всего периода диктатуры Оливера Кромвеля и его сына Ричарда. Таким образом Турлоу избавил Кромвеля от необходимости вскрыть отравленное письмо, посланное ему из Франции. Он сумел раскрыть заговор сэра Джона Пекингтона, который ввозил в Англию боеприпасы, закамуфлированные под видом вина и мыла. Он сумел разгромить тайное роялистское общество «Тугой узел», которое также замышляло убийство Кромвеля. Когда к власти пришел Карл II, Турлоу удалился на покой, хотя новый король просил его остаться. Неизвестный из «черного кабинета» ушел с кошельком золота, и секрет так и не был раскрыт. Английские специалисты, рассказавшие мне об этом, говорили: «Мы полагаем, что это была своего рода фотография без гипосульфитного фиксажа. Вот почему снимки не сохранялись».
Должен сказать, что я не убежден в этом. Мне непонятно, каким образом при технике тех времен можно было достичь этого, даже оперируя известными нам светочувствительными материалами. Я думаю, что это была какая-то новинка, утерянная и еще не найденная в наши дни, тем более что неизвестный работал при самом скверном дневном свете и даже при свече. По-моему, вещество, которое он открыл, не было светочувствительным, оно, вероятно, изменяло окраску при соприкосновении с чернилами, причем на несколько часов. Неизвестный, видимо, пропитывал этим веществом листы бумаги, которыми пользовался. Во всяком случае, противникам Турлоу не удалось разгадать его секрет.
Упоминание о другом поистине необычном секрете мы находим в воспоминаниях сэра Джона Эвелина. Этот английский дворянин оставил очень интересный дневник. В начале XVII века он находился в Риме. И вот как-то к нему обратился один человек с предложением «продать чудо». Неизвестный показал ему перстень, в гнезде которого светилась чрезвычайно яркая точка. Этой светящейся точкой незнакомец запалил трубку Джона Эвелина. Затем он назначил цену. Эвелин хотел поторговаться, но незнакомец сухо возразил: «Милорд, я никогда не торгуюсь», — и скрылся в толпе. Найти его Эвелину уже не удалось. Однако же я бьюсь об заклад, что никому не удастся, даже используя радиоактивные изотопы, вложить в гнездо перстня источник тепла, которым можно было бы запалить трубку! Сигарету — может быть, но не трубку, которая требует более высокой температуры.
Вот вам еще секрет, потерянный не только для XVII века, но и для нас. Перстень, который видел сэр Джон Эвелин, в техническом отношении опередил его век и пока еще опережает XX век. Вероятно, он был сделан каким-нибудь алхимиком.
Теперь нам необходимо коснуться вопроса об алхимиках. Мои взгляды по этому вопросу, как известно, не разделяются большинством ученых, и я отнюдь не стремлюсь навязать их читателям. Попытаюсь оставаться, в меру возможности, в области установленных фактов. Для этого рассмотрим алхимию лишь под одним углом зрения, хотя речь идет об очень обширной области, затрагивающей философию, религию, искусство, науку и технику. Ограничусь здесь одним лишь техническим аспектом. Этот технический аспект вкратце можно охарактеризовать следующим образом: алхимики утверждали, что они могут манипулировать с материей иначе, чем химики и физики. По словам алхимиков, манипуляции их более артистичны. Это означает, что если в результате обычных манипуляций можно получить, например, рисунок, накатывая валиком краску на бумажные обои, то в результате артистических, то есть алхимических, манипуляций можно получить картину. Между конечным продуктом какой-либо химической реакции и конечным продуктом алхимии такая же разница, как между трафаретным рисунком и «Джокондой». С другой стороны, алхимики считали своим долгом максимально оберегать результаты, которых достигали. А результатов этих доискивались в средние века и вплоть до середины XVI столетия как посредством пыток, так и путем шпионажа.
Разумеется, пытались добывать секреты рентабельные или секреты, которые можно было использовать в промышленных целях. Но и не только такие. Так, например, занимались активным поиском секрета некоторых ядов. В самом деле, в свое время приготовление ядов превратилось в настоящий промысел. Это относится к сенсационному «делу о ядах», в котором была замешана фаворитка Людовика XIV мадам Монтеспан вместе со многими представителями дворянства и крупной буржуазии. В связи с этим делом была раскрыта целая ассоциация алхимиков, знахарей и волшебников, которые большую часть своих доходов получали от приготовления и продажи ядов под названием «порошков для получения наследства».
Рецепты большого числа этих ядов разыскать не удалось — и тем лучше.
Поиск ядов и противоядий от них, так же как поиск лекарств, очень долгое время был частью промышленного шпионажа. Мы еще будем иметь случай подробно рассказать о шпионаже в области фармацевтики.
Замечу, что поиск ядов является не самой диковинной формой невоенного шпионажа. Пальма первенства в этой области принадлежит шпионажу в области музыки. В начале 1968 года обратили внимание на то, что в течение ряда лет все пользующиеся успехом во Франции мелодии и пьесы копировались музыкальными пиратами за границей, в частности в США. И раскрыть это помогла дешифровка странных каблограмм, передававшихся по трансатлантическим подводным кабелям.
Расскажу еще о нескольких секретах. Тайна некоторых из них еще не раскрыта и в наше время.
Секрет герметической закупорки. Герметическая закупорка, иначе говоря, закупорка по способу Гермеса, по мысли алхимиков, является методом, позволяющим закупоривать сосуды таким образом, чтобы они оставались непроницаемыми даже при высоких температурах, не пропуская каких-либо газов. Такая закупорка в настоящее время неизвестна, и опыт показал, что некоторые газы, как, например, окись углерода, проникают при высокой температуре как в металлы, так и в керамику. Поскольку нам неизвестны способы герметической закупорки, в настоящее время невозможно повторить большинство алхимических опытов.
Все попытки похитить секрет потерпели неудачу. Он может быть очень простым, но воссоздать его не удавалось.
Секрет пороха. Речь идет, конечно, об алхимическом секрете. Изобретение пороха приписывается немецкому монаху-бенедиктинцу Бертольду Шварцу (1318–1384 гг.), а может быть, это просто легенда, рассказывающая об одной из алхимических манипуляций — приготовлении черного пороха («шварц» по-немецки означает «черный»). Секрет почти всеми был выкраден у мусульман и китайцев, и применение черного пороха вместе с огнестрельным оружием распространилось по всему миру. Секрет действительно очень прост, ибо достаточно смешать в определенных пропорциях уголь, серу и селитру, чтобы получить порох. Вероятно, именно эта простота секрета позволила шпионам выкрасть его без большого труда.
