сих пор спорят, что это было за оружие. Большинство склоняется к термоядерному, но следы радиоактивного заражения, в местах предполагаемых ударов, отсутствуют.
— Никто не задавался вопросом, как вы смогли так быстро выбраться из "каменного века"?
— Задавались. Но восстанавливать всё же легче, чем создавать с нуля.
— Возможно. Но ведь помимо этого, после глобального конфликта ваша цивилизация буквально началась заново? — не отставал Артём. — Произошла настолько масштабная перезагрузка во всех сферах жизни всего населения планеты, что это не возможно не замечать! Я молчу про архитектуру, здания и механизмы, которые остались от той эпохи, а после катастрофы видоизменились настолько радикально, насколько это вообще допустимо! Между ними нет ничего общего и абсолютно отсутствует всякая преемственность! Но ведь у вас полностью поменялся даже язык! Языка на котором вы сейчас разговариваете, не было ни в одной из довоенных стран! Как такое вообще может быть?!
— Откуда я знаю! Я же не историк! — недовольно поморщился Семён. — Я же говорю, официально это произошло тысячу лет назад.
— Удивительно, насколько легко внушить людям всё что угодно и заставить поверить в любую ложь, причём даже не прибегая ни к каким волшебным силам. Наверное на моей планете произошло нечто подобное, — Артём уныло махнул рукой, признавая всю бесперспективность дальнейших рассуждений на данную тему.
— Слушай, я всё-таки не понял, зачем ты ищешь "нашего" доурга? — быстро спросил Семён, обрадованный возможностью уйти от неприятного и скучного вопроса. — Он уничтожил плохих людей, но ведь ты сам сказал, что они творили ужасные вещи и похоже заслужили смерти? И наш мир, конечно, не похож на Рай, но ничего ужасного здесь не происходит, большинство людей счастливо.
— Человек, обладающий сверхсилой, не должен убивать обычных людей, какими бы плохими они не были. После такого, он не вправе называть себя человеком. И не один доург не должен вмешиваться в общественно-социальное устройство людей, и изменять его, тем более таким радикальным образом. В течение ещё нескольких десятков лет, он проводил "зачистки" среди местного населения. Такая внешняя "помощь" очень сильно тормозит внутреннее развитие людей.
— Понятно, опять нравственные законы. Но если вы реально всемогущие, может просто оживить этих людей, запереть их в клетках, как ты сделал с Дарием, пусть мучаются до конца жизни и дело с концом? Вы можете оживлять людей?
Артём дёрнулся как от удара электрическим током. Его лицо перекосилось, будто он увидел перед собой что-то мерзкое. Семён замер на своём месте, поняв, что сказал нечто скверное. Наконец, справившись с собой, Артём медленно заговорил:
— Как и все доурги, мы и вправду можем делать практически всё что угодно, в том числе, оживлять умерших людей. Вот только, оживший человек, очень сильно меняется внутренне и чем-то неуловимо отличается от других людей. Это трудно объяснить словами, но любой кто видит такого человека, с первого взгляда понимает, что с ним что-то не так, чувствует на подсознательном уровне. Все люди будут неосознанно сторониться такого человека и, обычно, они долго не живут. Они будто разучиваются быть счастливыми, напрочь забывают, что это такое. Причём внешне это никак не проявляется, такой человек по-прежнему может уметь хорошо шутить, улыбаться, смеяться, но внутри у него навечно поселяется мрак и пустота. Это напоминает глубочайшую депрессию, вот только лекарства от такой болезни не существует, и ни один лекарь не сможет их излечить. Они сами ищут смерти или смерть очень быстро находит их сама. А самое главное, у них исчезает, та самая запертая сила, которая присутствует у всех людей с рождения и чем дольше человек был мёртв, тем меньше он будет походить на себя прежнего, до смерти, и всё больше на ожившую куклу, называемую в народе зомби.
— Я понял. Извини, за вопрос, я не знал. Видимо, многие пытались?
— Да, — Артём закрыл глаза, на миг отрешаясь от происходящего. — Ладно, неважно. Просто давай больше не будем касаться этой темы.
— Без проблем. Расскажи тогда, как ты собираешься справиться с этим доургом, если он практически всесильный, значит и бессмертный. Как вообще, могут сражаться всемогущие существа, моё воображение отказывает в этом месте? Вы, случайно походя, не поубиваете всех нас?
Артём улыбнулся.
— Это самый интересный вопрос. Смешно то, что я пока сам не знаю как мне с ним справиться. Но, могу тебя заверить, что люди при этом не пострадают. Само сражение каждый раз происходит по-разному, поэтому его трудно описать в двух словах, но вообще, чаще это ментальная битва разумов, а не соревнование в силе мускул.
Единственное, в чём я точно уверен и это, к слову, ещё одно доказательство наших утверждений, а то я вижу, — ты до сих пор сомневаешься в нашей правоте. Так вот, я уверен, что я сильнее доурга, потому как, любой человек сильнее любого доурга. Пусть это отличие едва уловимое, но оно всегда есть и вся сложность состоит в том, чтобы найти и понять, в чём же именно ты превосходишь конкретного доурга. К сожалению, не всё время удается определить, в чём заключатся это превосходство, но оно всегда есть. Всегда! — уверенно повторил Артём.
— Вроде как, некое слабое место. А разве у вас самих нет слабых мест?
— Есть, конечно. Но доург не может ими воспользоваться, потому что у него они тоже есть и, соответственно, в этом случае мы в равном положении.
— Уф-ф, — Семён потянулся всем телом. — Столько информации за раз. Мне нужен перерыв, чтобы всё это переварить. Хотя, — он прищурился. — Мне почему-то кажется, что тебе что-то от меня нужно, иначе ты не стал бы мне всё это рассказывать.
Артём молча кивнул, улыбнувшись одними губами.
— Ясно. Не знаю как там у богов или доургов, но нам людям надо иногда есть. Может поедим что ли? Или ты не ешь? Хотя пиво ты точно пьёшь, — Семён искренне засмеялся.
— Я могу есть, могу не есть. Но мне нравиться получать удовольствие от вкуса пищи, поэтому я не против, что-нибудь перекусить.
Семён оказался хорошим поваром, в отличие от Артёма, у того всегда были с этим проблемы. Из сотворенных Артёмом, по его просьбе, продуктов он за несколько минут приготовил вкусный и сытный ужин.
— Ты хорошо готовишь, — похвалил его Артём, после того как они закончили трапезу.
— Да. Я ведь хотел стать поваром. Даже отучился один год в кулинарном. Но, как видишь, не срослось, — Семён достал из холодильника две новых бутылки пива.
— Так что ты собираешься делать дальше? — спросил он. — Фрол пришлёт ещё людей, после того как поймет, что с этими больше нет связи. И уж
