молоком — мне казалось, что ничего вкуснее вообще не бывает. Мы играли в карты, читали книжки, смотрели телевизор. Мы просто дружили. Я видела, что Сима радуется, что у его сына появилась такая девушка, как я.
Все было взаимно, потому что Сережку сразу полюбили все мои родные, которые твердили: «Быть свадьбе, быть свадьбе». В итоге мы доигрались. Влюблены были в друг друга без памяти. Страсть кипела сумасшедшая. Я понимала, что ради этого парня горы готова свернуть, если бы потребовалось! Но молодой Серегин организм требовал вовсе не разрушения природных ландшафтов. Ему уже явно было мало поцелуев. Чувствую, что-то у него там напрягается, когда он прижимает меня к стенке. Я пугалась и отталкивала его от себя. Один раз оттолкнула, второй, пятый… Он давай обижаться, мол, ты меня совсем не любишь. Прошло время… и все произошло, мы друг у друга были первыми…
Гром среди ясного неба
Пришел май-чародей! На День Победы дед всегда собирал всю нашу большую семью — это была традиция. В саду накрывали стол и обязательно жарили первые шашлыки. Взрослые поднимали бокалы с напитками покрепче, мы — с лимонадом.
И вот жарят шашлыки. Я кручусь рядом, слушаю, о чем говорят мама с тетей Наташей. И вдруг от запаха шашлыка меня замутило. Тетя Наташа это увидела и стала за мной наблюдать. А я и сама не замечаю, что ем только соленые огурцы. Вдруг она говорит матери:
— Люся, а мне кажется, что Наташка беременна.
— Ты что, сдурела? Этого не может быть!
А мама меня еще до этого спрашивала: «У вас было что-нибудь?» — «Нет, нет, что ты, что ты», — твердила я, боясь признаться.
Разве ж я что-то понимала? Я даже сама не знала, что беременна. И вот мама с тетей меня подзывают:
— Говори, было что-нибудь?
Я понимаю — не отпереться — и говорю:
— Было.
— Ах ты, такая-сякая, убить тебя мало!
Праздник был испорчен. Но деду ничего не сказали. На следующий день, когда он уехал на работу, бабушка не разговаривала со мной, а вскоре пришла мама, и тут началось такое!
Я таких «пистонов» получила. Я не помню, чтобы моя чудесная и золотая бабушка и мама когда-то ругались такими выражениями. Они на меня кричали в два голоса. Бабушка так обзывала меня последними словами — и «б…», и «про…ка», что я готова была сквозь землю провалиться.
— Лучше уж ремнем по жопе! Что вы мне мозг вынимаете? Что-то изменится от того, что вы орете на меня? — не выдержала я. — Что теперь можно сделать в этой ситуации?
— Что сделать, что сделать! Как ты могла дойти до такой ситуации?
И опять все начиналось по новой. Я уже готова была бежать из дома. Мама взяла телефон и стала звонить Симе. Я замерла, ведь Сергей еще ничего не знал. Мама выгнала меня из комнаты, со словами: «Уйди, не мешай разговаривать!» Но Сима обрадовалась этой новости и спокойно ответила: «Ну что ж, будем рожать ребеночка. Когда придет время, они поженятся». Мама повесила трубку. Сима тут же перезвонила:
— Люся, я тебя умоляю, оставьте ребенка. Я сама буду его воспитывать.
— Дед категорически против. Я бы оставила, но что я могу сделать? — вздохнула мама. — Он говорит: вся жизнь у нее будет сломана, берите ее за руку и тащите в больницу.
Мама потащила меня в женскую консультацию, где доктор подтвердил мое интересное положение. Мама тут же написала соответствующую бумагу с просьбой избавить ребенка (меня) от беременности, о последствиях чего отдает себе отчет и так далее. Я все время плакала и совершенно ничего не соображала. Мы с Сережкой стали похожи на двух маленьких глупеньких щенков, которых пинают за то, что они написали на любимый хозяйский ковер. Наших мнений о сложившейся ситуации вообще не спрашивали! Серега что-то лепетал про то, что женится на мне, что ребенка вырастим, что его мама поможет…
Несмотря на клятвы Симы чуть ли не содержать нашу гипотетическую семью, мои родственники оставались непреклонными. И я отправилась в больницу. Среди взрослых женщин я окончательно почувствовала себя потерянной и несчастной. Боже! Как мне было стыдно! Казалось, что все они забыли про собственные аборты и заняты только тем, что разглядывают меня, зверюшку-малявку, умудрившуюся в свои пятнадцать лет вляпаться в такую нехорошую историю. И это в СССР, где секса не было по определению. Потом был яркий свет, доктор, надевающий мне на лицо маску с эфиром, и провал…
Шекспировские страсти
Мама с бабушкой переживали, что у меня впоследствии не будет детей. Сима тогда обиделась, и они перестали созваниваться с мамой. Мои по-прежнему продолжали меня пилить, хоть из дома беги. Мне и так было плохо, а тут еще и отношения с Сережей из-за этих скандалов разладились, и он стал от меня отдаляться. Я видела, что у нас уже не те отношения, и очень переживала по этому поводу. В конце концов мы расстались. Для меня это была страшная трагедия. Я полностью отдавалась своим чувствам и тяжело воспринимала разрыв. Я все время плакала, каждый день приезжала в училище зареванной. Через друзей я передавала Сереже письма и всячески пыталась возобновить наши отношения. Я приходила к нему, звонила в квартиру, а он открывал и говорил:
— Что тебе нужно? Уходи, — и закрывал дверь перед моим носом.
Я чувствовала себя подавленной, разбитой и несчастной.
Факт беременности в училище, к счастью, не всплыл. Там все, включая учителей, знали о наших отношениях: этакие Ромео и Джульетта. Такая пара была единственной во всем училище. С момента начала наших отношений Сергей, если был в училище, всегда заглядывал в мой класс и спрашивал:
— Наташа, ты скоро освободишься?
— Силаков, закрой дверь, — отвечали ему преподаватели.
А тут вдруг все резко прекратилось, и это тоже заметили. Крыша моя окончательно со мной распрощалась, я перестала разговаривать с людьми, перестала учиться и гулять.
Однажды на вопрос моего классного руководителя, что со мной в последнее время творится, я разрыдалась на весь класс. Изо всех сил старалась подавить в себе всхлипы, но они с остервенением вырывались из горла, и я ничего не могла с собой поделать!
— Возьми себя в руки, — прикрикнул он на меня, — и пойди сейчас же умойся!
Я выбежала в туалет, и тут же за мной следом вошел учитель.
— Наташа, что случилось?
— Он меня бросил, — и я рассказала ему все, что произошло со мной за последнее время.
Выслушав мою историю,
