распетушился? Негодует, что представления на него и меня на одинаковые награды отправили?
— Так точно, товарищ майор! — громко произнёс я, и Гнётов скривился.
Понимаю что все уже устали от этой длительной командировки. Отвечать я ему не стал, чтобы не раздуть конфликт. Тем более перед его вылетом.
— Паясничай, пока есть возможность. К командиру в кабинет. Зовёт он тебя, — сказал Григорий Максимович, надев подшлемник, пошёл на выход из штаба.
Дверь кабинета была открыта. Томин давал какие-то указания кадровику, шурша бумагами.
— Илюша, я тебе сказал, что вот такие награды. Какие у тебя проблемы? — поинтересовался командир.
— Валерий Алексеевич, ну у нас столько подвигов нет, чтобы представления писать. У меня голова уже не варит, — жаловался капитан.
— Думай. Техсостав — минимум медаль «За Боевые заслуги», — сказал командир.
Я показался в дверном проёме и Томин тут же обратил на меня внимание.
— Родин заходит. Илья выходит, — указал на дверь кадровику Томин.
— Товарищ командир, может, про другие награды подумаем? Наверху могут не подписать, — предложил капитан.
— Только никаких благодарностей! Медали и ордена! Надо, поеду сам к Ахромееву за резолюцией, — похлопал Томин его по плечу и кадровик вышел из кабинета, захлопнув дверь. — Ты не садись. Быстро поговорим, а то мне на самолёт уже идти надо.
Валерий Алексеевич взял с сейфа свой шлем и стал доставать из него нужные для экипировки вещи.
— Спрошу тебя ещё раз — ты точно хочешь в испытатели? — с неким наездом спросил командир.
— Товарищ полковник, меня не надо в этом вопросе заставлять.
— Значит, желание не пропало. Тогда второй вопрос, готов ли ты к смене места службы ради этого?
Вот тут меня совсем в ступор вогнал Валерий Алексеевич! Сейчас как предложит после Афганистана поехать на «золотые прииски» Забайкалья, чтоб оттуда было легче свалить. А из тех мест ещё труднее уехать, чем с Туркестанского округа.
— Товарищ командир, пока не понимаю о чём вы.
— Готов или нет? — громко спросил Томин.
— Так точно! Готов!
— Я тебя понял, ребя. Есть многоходовая комбинация. Мой однокашник в прошлом году просил, если будут толковые ребята и желающие послужить в «тёплом месте», дать ему фамилии. У них в одном из полков народу почти нет в эскадрилье на МиГ-21. Поедешь?
Да что за «кот в мешке»?! Сейчас согласишься, а потом узнаешь, что поехал в условные Магдагачи. Одно хорошо, что там вертолёты вроде бы стоят, а не самолёты.
— Очень тёплое? — спросил я.
— Курорт просто! — улыбнулся Валерий Алексеевич.
— Ну вы хоть скажете, куда именно?
В кабинет постучались, и за открытой дверью показался Буянов в противоперегрузочном костюме и белом подшлемнике на голове.
— Командир, время поджимает, — указал он на часы.
— Ага, — кивнул Томин и неуклюже надел шлем без подшлемника и шлемофона. — Собственно, твоего согласия уже и не надо. Я твою фамилию ему дал.
Прекрасно! Без меня женили!
— А рапорт? — удивился я.
— Всё потом. Прилечу, ещё поговорим об этом, — сказал Томин и рванул с места.
Шлем от такого резкого движения слетел назад и полетел вниз. В нескольких сантиметрах я успел поймать снарягу своего командира. Не самый хороший знак перед полётом.
— Молодцом, Серый! Спасибо, — сказал Томин, забрав из моих рук шлем и взъерошил мне волосы на голове. — Всё будет хорошо, ребя!
С этими словами Валерий Алексеевич выпроводил меня из кабинета и вышел сам.
Внутреннее возбуждение после такой встречи, конечно, присутствует. Однако очень неопределённо высказался командир о моём будущем.
Я вышел из штаба и остановился на крыльце. Кто-то из лётчиков весело общался в беседке, кому-то требовалось разобрать полёт, пройдя по земле «пешим по лётному». Мендель нервно ходил вокруг клумбы с цветами из покрышки от большого грузовика. Вот у него сейчас голова забита мыслями! Думаю, что он ещё и попросится остаться на один срок в Афгане. Только бы домой не лететь.
Когда вышел на улицу, подумал, что предложение о переводе, какой-то розыгрыш. Да и как перевод, пускай и в «тёплое место», мне поможет? Бред!
Даже если и так, то по приезде в Союз всё равно буду писать рапорта, письма, телеграммы и другие официальные бумаги во все инстанции. Если уж мне дали второй шанс на новую жизнь, буду стараться провести её в погоне за мечтой. Ведь она всегда должна быть у человека.
И почему бы не поставить себе новую цель. Лётчиком стал, так надо теперь и в испытатели рвать.
— Замечтались, Сергей Сергеевич? — прозвучал за спиной голос рядового Кисель.
— И вам добрый день, Ася. Вышли на перекур? — спросил я, не поворачиваясь к девушке.
— Подышать осенней пылью Афганистана, — ответила она, встав справа от меня. — Скучно последнее время. Никто не заходит. Никто себя не показывает. Вот вышла сама посмотреть на людей. Себя показать, — сказала Кисель, говоря каким-то чарующим голосом.
— Вы в таком тоне говорите, будто колдуете, — с серьёзным видом сказал я, но Ася только слегка улыбнулась в ответ. — Сейчас у вас в кадрах народу много бывает. Представления, характеристики, рапорта и так далее. Операция же вот-вот закончится.
— Закончится одна операция и начнётся следующая. Опять много документов. Плюс к этому начинаются переводы в другие части, — с неким намёком произнесла Ася, ехидно улыбнувшись.
Значит, не розыгрыш! Пытается мне намекнуть Ася, будто что-то знает.
— И ты мне, конечно, ничего не хочешь рассказать? — спросил я, посмотрев в чёрные глаза девушки.
— Я ничего не знаю, и не читала. Слышала только от капитана, что Томин уже предупредил о твоём уходе и надо заказывать ещё лётчиков в военном училище, — ответила Ася и тронула меня пальцем за кончик носа. — На чай когда зайдё… те?
— Может, скоро и зайду. Но не тешьте себя такой надеждой.
— Ой, какие мы суровые! — сказала Ася.
Брюнетка медленно облизнула свою верхнюю губу кончиком языка и подмигнула мне. На пару секунд Кисель замерла на месте, чтобы дождаться моей реакции. На такой жест я никак не среагировал.
— Ой, всё! — скривила лицо Ася и вошла внутрь штаба.
А тем временем в воздух поднялась первая пара наших истребителей. За ним следующая. На стоянке начался веерный запуск штурмовиков. Новый «рабочий» день.
Через час я шёл с Валерой на вылет. В зоне дежурства нужно было поменять пару Гнётова и Менделя.
— Как думаешь, Максимовичу дадут командовать эскадрильей? — спросил я у Валеры.
— Томин не очень его жалует. Но других кандидатов нет.
— А ты себя не рассматриваешь? — улыбнулся я, поздоровавшись с Дубком.
— Провоцируешь ты меня, Серый! Нет у меня шансов. И ты знаешь почему, — намекнул Валера на его проблемы морального характера, о которых стало известно не только командиру.
— Елисеевич, как тебе капитан Гаврюк в роли командира эскадрильи? — спросил я у Дубка, но тот
